Последствия больших разговоров

– Голубой вампир-журналист-атеист...
– прошелестела Эша, пододвигая к себе новую ручку.
– Вовремя я вернулась в Шаю, ничего не скажешь. Значит, ваши собираются на нас напасть? Это будет только российская нечисть, или они призовут союзные войска? Если они пригласят нечисть из Китая - это ж страшная цифра!

– Ты правда уборщица?
– отвлекся Вадик.

– Только когда луна полная.

– А вот нельзя сделать так, чтоб она какое-то время не разговаривала?
– он просительно взглянул на Олега Георгиевича.

– Ты слишком многого просишь. Неразговаривающая Эша - это высшая магия, и у нас нет таких специалистов.

Лицо Вадика стало напряженным, точно он пытался понять - шутка это или нет. Его взгляд устремился к птичке, описывавшей восьмерки под потолком, и он чуть прикрыл веки, словно собеседник Бориса Петровича приносил ему успокоение.

– Я пока не знаю, что они готовят. Но я знаю, что что-то готовит многоликий. Он сказал, что привлечет наших, как только выгорит одно дело.

– Какое дело?
– голос Ейщарова был по-прежнему неизменен, как будто ему ежедневно сообщают подобные новости.

– Я сказал все, что узнал, - Вадик переплел пальцы и уткнулся в них подбородком.
– Он ни во что их не посвящал. Может, со временем я и узнаю больше. Он не называл никаких сроков. Единственно, что еще могу сказать - он был ранен, хоть и скрывал это. Рана свежая - не более двух суток. Глубокая. Нанесена высококачественной сталью.

– Откуда знаешь?
– спросил Марат.

– У нас тоже есть свои секреты, - Вадик тонко улыбнулся.
– На этом у меня все. Понимаю, Олег, ты разочарован отсутствием подробностей, и, все же, это ценная информация, как считаешь?

Он сдернул с пальца кольцо и перебросил его через стол обратно Олегу Георгиевичу. На сей раз кольцо перемещалось медленней, и Шталь успела заметить, что камень сменил цвет молока на слоновую кость, словно, пребывая на вампирском пальце, состарился на много лет. Ейщаров подхватил кольцо, взглянул на него и отправил по столешнице пухлый конверт, который Вадик схватил обеими руками. Олег Георгиевич передал кольцо Лиманской, и та, еще не успев принять кольцо в свою ладонь, выдохнула короткое ругательство, явно подтверждавшее искренность Вадика.

После этого высокое собрание мгновенно потеряло к Вадику всякий интерес, повскакивало со своих мест и принялось галдеть. Ейщаров с отсутствующим видом смотрел в окно, не принимая участия в галдеже. Эша тоже не принимала участия в галдеже, держась за свой хризолит, который ощущался скучающим, и пыталась смотреть сразу во все стороны. Молчал и Федор Трофимович-Спиритуалист, посасывая свою сигару. Четвертым человеком, не принимавшим участие в галдеже, был Байер - он резко встал и вышел из комнаты, попутно двинув ойкнувшего Шофера и саданув за собой дверью. Эша тут же ткнула в спину неистовствовавшего рядом старшего Мебельщика, и Сева, правильно истолковав тычок, пояснил:

– Игорь приезжал в составе последней комиссии. Думал, его послали нехорошие человеки, а оказалось, его послали нехорошие нечеловеки. Ну, расстроился.

– Что ж такой чувствительный на нехороших работал?
– съехидничала Эша.

– Все где-то работают, - философски ответил Сева, и Вадик, усиленно копошившийся в полученном конверте, поглядел на них с любопытством. Ейщаров поднялся, отошел к окну и, прислонившись к подоконнику, послушал гвалт еще немного, потом произнес:

– А по существу?

Произнес тихо, но гвалт как-то быстро сошел на нет, завершившись вскриком Кости, не успевшим приглушить звук:

– ...по самые... чтобы как следует... и уже потом засунуть...
– осознав, что звучит только его голос, Костя смутился и принялся сосредоточенно пить кофе.

– Ну давай же, Миха, - предложил худенький, темноглазый паренек в джинсовом костюме, падая обратно на стул.
– Ты ж громче всех орал.

Эша снова ткнула Севу, после чего сделала в блокноте новую запись.

Ванечка, зараженный Говорящий с источниками огня - младший Факельщик, милашка.

– Вот что надо сделать!..
– грохнул Михаил и замолчал, обводя всех огненным взглядом.

– А дальше?
– поинтересовался Ейщаров.

– Дальше я не придумал, - признался старший Оружейник.
– Между прочим, это может быть обычная деза. То, что Вадик не соврал - еще ничего не значит. Может в этом и есть план Лжеца - чтоб мы тут в панику ударились! Он нам дезу и подогнал. Как деза делается - берется обыкновенный вампир без выдающихся умственных...

– Я еще здесь, между прочим, - напомнил Вадик.

– Ты, милок, денежки пересчитывай!
– огрызнулся Михаил.

– Хам, - удрученно констатировал Вадик, закрывая конверт и пряча его.
– Хам и есть.

– Нельзя есть на совещании, - буркнул Костя.

– Собственно, Вадик, мы тебя больше не задерживаем, - Олег Георгиевич кивнул Вадику.
– Вечером часам к семи подходи.

– Да-да, побегу, мне через полчаса на пресс-конференцию в мэрию. Но, - Вадик упреждающе поднял указательный палец, - учти, Олег, информация - это одно, но если ты собираешься каким-то образом привлечь меня к изготовлению оружия против моих...

– Оплата обычная, - прервал его Ейщаров.

– В семь!
– Вадик подтверждающе дернул головой, сделал ручкой высокому собранию и устремился к двери. Когда он уже открыл ее, Эша не удержалась от вопроса:

– А разве ты не проскользнешь в замочную скважину? Или, там, в щель между дверью и косяком?

– Вообще-то, девушка, неэтично задавать малознакомой нечисти подобные вопросы, - ехидно ответил Вадик и покинул комнату. Вместо него вошел Байер, вновь грохнул дверью и проследовал на свое место, по пути не преминув опять двинуть ойкнувшего Шофера. Сев, он тут же сказал:

– Посты надо усилить. А лучше всего - вообще закрыть город.

– Для того, чтобы закрывать город, нужны серьезные основания, - заметил Федор Трофимович, выпуская изо рта изящное облачко сигарного дыма.
– Я смотрю, Игорь, у тебя все тот же максимализм. Мало-мальские подозрения - у тебя сразу же закрыть город. Откуда знать, какое дело имел в виду Лжец? Может, оно вообще не нас касается. Может, он жениться решил. Или за границу съездить.

– Лжец - сумасшедший, - напомнила Шталь.