Последствия больших разговоров

– Так может, эти ваши матриархи только рады, что это случилось?

– Не по мне наговаривать на свой народ, но... вполне возможно, что это так. Другое дело, что они не причастны к тому, что устроил ваш... этот, - Вадик мелко закивал Олегу Георгиевичу.
– Уверяю.

– Еще бы - это слишком опасно даже для них, - произнес Ейщаров.
– Потому что если это вскроется, наверняка ваших матриархов ничто не спасет от вас же самих...

– Ты не очень хорошего мнения о нашей правящей структуре, - укоризненно заметил Вадик.

– Скажешь, я не прав?

– Не скажу, - отмахнулся тот.
– И все-таки, что же мне делать?

Ейщаров пожал плечами.

– Теперь, когда между нами все предельно ясно, мы займемся своими делами, а тебе могу только посоветовать собрать всех своих и как можно быстрей покинуть город. Мы понятия не имеем, сколько здесь вещей и как быстро увеличивается их количество.

– Да, - Вадик встал и направился было к двери, но тут же повернулся.
– А вы?

– Ну, это тебя не касается, - заверил Олег Георгиевич.
– И, думаю, на этом наше деловое соглашение лучше разорвать.

Вадик неопределенно дернул головой, зачем-то посмотрел на свои пальцы, потом открыл рот, но тот по ступенькам простучали каблучки, и в холл вылетела запыхавшаяся дочка Степана Ивановича, с привычной ловкостью неся поднос с высоким стаканом и графинчиком, наполненным густо-вишневой жидкостью.

– Кто сока просил? Я не сразу нашла гранатовый...
– она поставила поднос на столик.
– Может кто еще чего хочет? Вы говорите, не стесняйтесь, а то мы с девочками там сидим, чтоб не мешать, а делать нам-то все равно нечего...

При виде Катюши Вадик волшебным образом преобразился. Его лицо, мгновенно утратившее выражение растерянности и удрученности, засияло широкой улыбкой, а в глазах словно вспыхнуло по лампочке. Он округлым, изящным жестом родовитого испанского гранда сорвал с себя шляпу, пригладил волосы, дернул концы своего широкого воротника и, с немыслимой скоростью пролавировав между сидящими, оказался возле Катюши, поэтическим голосом воскликнув:

– Как случилось, что я ни разу, - он ладонями обрисовал округлые линии вокруг Катиной фигуры, - всего этого не видел?! Какой жестокий удар судьбы... но какой подарок напоследок!
– Вадик скользнул Катюше за спину и, прежде чем она успела повернуть голову, явился с другой ее стороны.
– Как же зовут вас, нимфа, дриада, наяда, фея, изумительнейшее видение?..
– повернув голову, он пояснил сидевшему рядом Славе.
– Я использую устаревший стиль, поскольку современный язык, на мой взгляд, совершенно не годится для объяснений с женщинами, - тут же позабыв про не успевшего ничего сказать собеседника, Вадик снова обратил все свое внимание на Катюшу.
– Признайтесь же!

– А ну брысь от моей дочери!
– истошно завопил Степан Иванович, пробираясь сквозь толпу к месту действия.

– Катя, - призналась Катюша, зардевшись, и представитель нечистой силы, подхватив бывшую официантку под ручку, запечатлел на этой ручке сочный поцелуй. Катюша зарделась еще больше. Похоже, ни бывший муж, ни экс-любовник-банкир с ней так никогда не обращались.

– Какое царственное имя! Я же - просто Вадик, но вы можете называть меня как угодно!
– журналист отпустил ее руку, тут же схватил за вторую, тоже прижал к губам, после чего принялся порхать вокруг ошарашенной молодой женщины, словно диковинная и очень красноречивая бабочка.
– Я немыслимо восхищен! Какие глаза! Зубы! Великолепная грудь! А все остальное!.. Как вышло, что вы до сих пор одиноки?

– Вадик склонился к ее уху.
– О, я знаю, поверьте - я чувствую такие вещи.

– Катька, а ну-ка живо, бегом, руки-то, руки с мылом сполосни!
– надрывался Посудник, застрявший среди коллег, которые, к его негодованию, не спешили пресечь излияния Вадика, вместо этого наблюдая за ними с большим интересом.
– Да что ж ты стоишь-то, дура, рот разинула! Он вампир!..

– Это очень общий термин!
– отрезал Вадик, не оборачиваясь.
– Я говорил это много раз!

– Ты ж голубой!
– напомнил Михаил с насмешившим Эшу возмущением.

– Елки!..
– Вадик на мгновение сник, отступая.
– И правда...

– Как?!
– разочарованно спросила Катюша.

– Обычаи рода...
– журналист схватился за голову.
– Еще двенадцать лет!.. Но я не могу ждать так долго, а бисексуальность у нас не принята!.. Нет-нет-нет, я сию секунду перехожу в гетеросексуальность! Как насчет свидания?! Назначьте час, я прихвачу розы и шампанское... нет, какая грубая банальность!
– орхидеи и амброзию! О, дивное создание!..

– Нет, ну как, гад, излагает!
– восхитился Полиглот.

– Уйди, или я тебя убью!
– Степан Иванович, наконец-то прорвавшийся к тому месту, где изумленно застыла его дочь, попытался сцапать Вадика, но тот легко ускользнул и, приобняв спинку ближайшего кресла, спросил у сидевшей в нем Сашки:

– Кто сей сердитый старикан?

– Это ее папа, - сообщила Модистка.

– Папа?!
– Вадик всплеснул руками, отскочил и, ловко миновав все угрожающие выпады Посудника, исхитрился похлопать его по плечу.
– Я очень рад!

– Это вы сока хотели?
– пролепетала Катюша, не сводя с журналиста зачарованного взгляда.

– Катька, иди наверх, сейчас же!
– Посудник резко толкнул дочь в сторону лестницы.
– Чего ты на него уставилась?! Вот глупая баба! Сказано ж тебе, вампир он! Забыла, что с тобой в Лучевске сотворили. Это ж его родич был! Нечисть поганая! А ты - ну-ка, покажи ей свое настоящее лицо!

– Что?!
– грозно сказал Вадик.
– Так вот старуха Секлета кого... Все, больше ни единым словом не перекинусь я с этим злобным, гнусным родом, и они враги мне на всю оставшуюся жизнь.

– Гляди-ка, как запел, - хихикнул Костя.
– Да будь на ее месте кто другой...

– Кто я, чтобы осуждать чужие методы и чужой выбор?
– вкрадчиво сказал Вадик у левого плеча Посудника, извернувшись, исчез и выскочил у Степана Ивановича из-за правого плеча.
– Но это не тот случай! Я в бешенстве! Я потребую возмездия у своего матриарха, - он сделал скачок в сторону и задумчиво облокотился на столешницу рядом с Ейщаровым, доверительно сообщив ему: - Хотя, вероятней всего, матриарх меня пошлет подальше.

– Ты еще не забыл, зачем сюда пришел?
– поинтересовался Олег Георгиевич.

– Такое забыть невозможно, - Вадик посерьезнел, - еще несколько минут - и мы вернемся к нашей беседе.

– Мы уже закончили нашу беседу.

– Олег Георгиевич, тварь-то эту вышвырните отсюда!
– потребовал Посудник.

– Папа, как вы себя ведете?!
– одернула его Катюша.

– Да ты...
– захлебнулся словами Степан Иванович, - да он...