Последыш III

— Ее звали Чулпан Фетх Тухчар, — дочь-наследница обернулась человеком и, не стесняясь своей наготы, стояла теперь над телом своей родственницы. — Она моя родная тетка. Не самая сильная в прайде, но зато абсолютно бесстрашная… Поможете мне перенести ее ближе к дому?

— Я могу открыть портал в Липин двор, — неуверенно сказала Мария, — но оттуда до вашего детинца…

— Я знаю, — кивнула женщина-оборотень. — Вокруг Рысьего крома сейчас идет бой. Липин двор меня устраивает. Я знакома с местными, они посторожат тело, пока я воюю.

— Сможешь ее поднять одна или нужна помощь? — по-деловому спросила Елена.

Обе они, и Лена, и Маша выглядели ужасно. Усталые, изможденные, вымотанные подчистую. Они выдержали короткий, но крайне напряженный бой, а до утра, когда, возможно, подоспеет помощь, оставалось еще очень много времени. Сражение пока не закончилось, — оно бушевало, судя по докладам штаба, практически по всему графству, — и колонна бронетехники, как несложно догадаться, все еще перла по шоссе в сторону Шексны и Усть-Углы. А у Бармина, как назло, не осталось сил, да и женщины не в лучшей форме.

Впрочем, имелся выход из положения, он просто не нравился Бармину своими последствиями. Разрешить возникший кризис можно было, применив одно очень древнее и крайне неприятное колдовство, от использования которого Бармина удерживало ровно два обстоятельства. Во-первых, он этого никогда еще не делал. Только читал в записях, оставленных ему предками. А во-вторых, даже если получится, откат будет таким, что мало не покажется ни ему, ни всем остальным. Однако других вариантов попросту не было, и, в конце концов, как «старшему по команде», Бармину опять пришлось взять всю ответственность на себя. Инициатива наказуема, и последствия будут, но все это случится потом, — где-то через пятнадцать-двадцать часов, — а до того времени надо еще дожить, а то переживать о сделанном или не сделанном будет некому.

— Хатун, — позвал он. — Помоги мне, пожалуйста, встать. И… спасибо тебе! Век не забуду!

— Вам, родные, тоже спасибо, хотя вы и нарушили мой приказ, — добавил, посмотрев на своих жен.

— А я тебе, значит, не родная? — вроде бы, обиделась женщина-барс, в один момент оказавшись рядом с сильно «расслабленным» после всех своих геройств Ингваром. — Я, между прочим, твою дочь ношу!

Скорее всего, Хатун издевалась над ним на свой диковатый оборотнический лад, но Бармину сейчас было не до ее подколок. Впрочем, в ее словах имелась доля правды. Причем, не одна.

— Молодец! — попробовал улыбнуться Бармин. — Носи, родная! А теперь помоги мне дойти до вон той сосны, — указал он на дерево, росшее поблизости.

— У нас будет пополнение в семье? — отмерла вдруг Мария, до которой, пусть и с опоздание, дошел смысл сказанного.

— Что, с первого раза? — поддержала ее Елена. — Один раз отымел и сразу ребеночка заделал?

Они знали, разумеется, о том, что он провел обряд «заключения союза», переспав с дочерью-наследницей, но, естественно, без подробностей. И уж точно не знали, что у барсов ожидается пополнение в прайде.

— Завидовать вредно! — отрезала Хатун и «под локоток» повела Бармина к указанному им дереву. Шел он, следует отметить, с трудом, едва передвигая ноги и пошатываясь.

— Да, я… — смутилась получившая отпор Мария. — Ну, то есть, слушайте! Мы здесь треплемся, а там, — махнула она рукой в сторону города, — между прочим, танки по шоссе прут.

Этой репликой она, по-видимому, предполагала разрушить возникшую было неловкость, переключив внимание присутствующих на другой, гораздо более злободневный вопрос.

— Не волнуйся, — остановил ее Ингвар. — Я сейчас кое-что сделаю, тогда и за танки возьмемся. Ты, Миа, собери пока с трупов перстни и артефакты, они нам потом понадобятся, когда будем выкатывать Союзной рати предъяву!

— Что, извини, будем выкатывать? — не поняла Мария.

— Дойдет до дела, объясню, — с трудом выдавил из себя Бармин, последние силы которого уходили, как вода в сухой песок. — Лена, ты ведь умеешь накладывать стазис?

— Да, а что?

— Тела надо бы сохранить, — Бармин дошел наконец до дерева и тяжело оперся о ствол. — Обменивать будем… На деньги и услуги… Так что надо наложить стазис и спрятать. Не тащить же их сейчас с собой…

— Не потащим, — кивнула Елена. — Иди уж, болезный, делай, что должно. Мы здесь сами как-нибудь разберемся.

— Ко мне не подходить ближе, чем на двадцать метров, — из последних сил предупредил Ингвар, показав Хатун кивком головы, чтобы оставила его одного. — Что бы ни происходило, держите дистанцию. Это приказ! И он не обсуждается!

Глава 8 (1)

1. Пятнадцатое ноября 1983 года

Классическая магия оперирует заклинаниями на живых и мертвых языках, жестовым кастованием и прочими техническими приемами. Овладеть ими непросто, но, если у тебя есть Дар и ты достаточно упорен в изучении магического инструментария, — не говоря уже о наличии хороших учителей и подходящей литературы, — выучиться на мага, в принципе, несложно. Терпение и труд, как говорится, все перетрут. В особенности, если имеешь сильный Дар. Однако со стихийной магией дела обстоят совсем по-другому. В ней бесполезны вербалистика и техника жестикулирования. Какая, к демонам, распальцовка, если требуются совсем другие таланты и навыки: обостренная интуиция и развитое невербальное воображение, тонкое чувство момента и способность к визуализации нематериальных сущностей, умение оперировать ощущениями, наитием и интенциями, лежащими вне границ конкретизации. Такой вот джентельменский набор, и не сказать, чтобы Бармин хорошо понимал, о чем в этой зауми идет речь. Предки писали о том, что знали и умели делать сами, а он прежде научился колдовать и только теперь, дорвавшись до тайного знания своих предшественников, пытался связать теорию с практикой. Но сейчас, ему впервые предстояло сделать нечто, о чем он знал пока только теоретически.

Бармин обнял древесный ствол, прижавшись к нему всем телом, закрыл глаза и попытался почувствовать силу, растворенную в жизненных токах сосны. Ингвар Старший — его прадед, — называл эту силу на латинский манер витой [100] . Но, что бы он там ни писал, как передать словами то, что должен был почувствовать сейчас Ингвар Младший? Вита не похожа ни на воду, ни на электричество, одним словом, это не жидкость, не газ и не движение электрических зарядов. У нее нет температуры и плотности, нет массы и размеров, и, тем не менее, ее может быть много или мало, и она может быть мощной или едва выраженной. И вот это нечто Бармин должен был найти, почувствовать и, «открыв шлюзы», впустить в себя. Что-то похожее на эффект сообщающихся сосудов. Если все сделать правильно, вита сама «потечет» оттуда, где ее много, туда, где ощущается ее нехватка. И, если не остановить процесс волевым усилием, то она будет поступать до тех пор, пока «пустой сосуд» не заполнится до предела. Именно это и предстояло сделать сейчас Ингвару, потому что он должен был, как можно скорее, восстановиться и вернуться в бой. А значит, ему необходимо было срочно залечить раны и восполнить израсходованную в бою энергию, а затем еще и «полечить» своей силой Елену, Марию и Хатун. Разумеется, он не мог просто поделиться с ними тем, что собирался получить извне, слишком разными были их таланты. Но он мог исцелить женщин от усталости и боли, вдохнуть в них волю к жизни и активировать их собственные внутренние резервы, при том, что все это следовало сделать очень быстро, потому что враг ждать не будет и форы им ни за что не даст.

100

Вита (лат. Vita) — жизнь.

Мысли путались. Перед внутренним взором мелькали образы прошлого и настоящего, — одной жизни и другой, — а потом он, по-видимому, окончательно забылся, перейдя из состояния не слишком уверенного бодрствования в то состояние, которое психиатры называют гипнагогией [101] . Именно этот переход, похоже, был необходим, чтобы сработала интуиция колдуна, и он смог открыться растворенной в природе жизненной силе. Впрочем, не имея в этом ни малейшего опыта, Ингвар открыл все свои «шлюзы» разом, — практически мгновенно, — и сразу на максимум. В результате, вита хлынула в него бурным потоком, и Бармин просто «захлебнулся» в этом всем. Энергии было слишком много, и от ее бешеного напора, Ингвара начали бить судороги. Во всяком случае, что-то такое он смог потом вспомнить, но это случилось после, а тогда он довольно быстро ухнул в беспамятство, и очнулся только через пять минут, когда ослабла мертвая хватка, с которой он держался за ствол дерева. Во всяком случае, так ему описали происходившее присутствовавшие поблизости женщины.

101

Гипнагогия — промежуточное состояние между явью и сном. Характеризуется сознательным восприятием образов из бессознательного. В этом состоянии возможно наличие слуховых, зрительных, тактильных и логических галлюцинаций, а также сонный паралич. Психической патологией не считается, однако некоторые врачи связывают частые гипнагогические галлюцинации с невротическим развитием личности и повышенным уровнем тревоги.