Последыш III

— Полагаю, — сказал он вслух, — это потому что я сделал предложение кронпринцессе Ульрике Катерине герцогине Сконе стать моей женой и получил ее согласие. Карл Август этот брак одобрил. Ульрика Катерина станет моей первой женой.

Судя по мгновенной реакции на его слова, о скорой свадьбе Его Императорское Величество все еще не знал. Знал лишь о переговорах на этот счет.

— Даже так… — протянул император в раздумье. — Значит, это все из-за них… Сами шведы прийти к вам на помощь не могли, но зато подняли на вашу защиту весь Старый Запад…

«Любопытная интерпретация событий, но лучше разъяснить ситуацию сейчас, чем разруливать последствия потом!»

— Прошу прощения, Ваше Величество, — возразил Ингвар, — но это не так. Северо-запад самоорганизовался без всякой помощи извне. Я сам удивился, но мне намекнули, что на западе империи князья Острожские [113] не забыты.

Это был рискованный ход, но кто не рискует, тот не пьет шампанское.

— Какой титул готова вам предоставить шведская корона? — А вот это был ожидаемый вопрос, в особенности, в контексте слов Бармина.

113

Острожские — угасший в XVII веке западнорусский княжеский род, представители которого с конца XIV века занимали высокие государственные должности в Великом княжестве Литовском и Речи Посполитой.

— Частью приданного, — сообщил он императору, — являются титул герцога Даларна, Вадстенский замок, имения, приобретенные королем Олафом VI в Крыму и генуэзская крепость Судак.

— По-видимому, королю Швеции будет неловко, если его сестра станет всего лишь графиней Менгден…

— Графство приравнено законом к удельным княжествам…

— Но кто об этом знает в Европе? — поморщился император. — Разве что узкие специалисты…

— Ну, с этим, как я понимаю, ничего уже не поделаешь, — с максимальной искренностью пожал плечами Бармин.

— Вы невероятно удачливый… человек, граф, — покачал головой самодержец, очевидно хотевший назвать Бармина сукиным сыном, — или же, несмотря на свою молодость, невероятно ловкий интриган. Но в сложившихся обстоятельствах мне придется сделать то, чего, видит бог, я делать не хотел. Я возвращаю вашему роду право именоваться князьями Острожскими вместе со всеми прилагающимися к этому титулу правами и собственностью, находящейся сейчас в государственном управлении. Поздравляю вас, молодой человек. Похоже, мой брат в вас не ошибся, вы далеко пойдете. Но хочу вас предостеречь, князь, не зарывайтесь!

Честно сказать, и в мыслях не было. Направляясь в Новгород, Бармин надеялся выторговать кое-какие преференции, например, восстановление клана Менгденов, или хотя бы гарантии неприкосновенности. Однако император пошел куда дальше его самых смелых ожиданий. Северная марка — это ведь государство в государстве, огромная власть, если, конечно же, правильно себя поставить. И колоссальная головная боль, потому что теперь ему уж точно придется заниматься политикой. А ответственность-то какая?

«Но, с другой стороны, а чего ты ждал, дорогой? Назвался груздем — полезай в кузов! Хотел справедливости — получи!»

И неважно, что он не планировал такой стремительный взлет, просто так звезды сошлись. Фортуна провернула свое колесо, и совершенно неожиданно для себя Бармин оказался в самой высокой точке обода. Не успел стать графом, а уже князь. Будет и герцогом, женившись на кронпринцессе Швеции, а там, глядишь, и еще какой-нибудь титул отвалится.

— Что он тебе сказал?! — вернула его к действительности Мария, присоединившаяся к Бармину на выходе из Приемного зала.

— Не здесь, — шепнул ей в ответ Ингвар. — Не сейчас. Потерпи до дома. Нам тут недалеко ехать.

— Уверен, что не лопну от любопытства? — озабоченно поинтересовалась молодая жена.

— Уверенности нет, — пожал он плечами, — есть надежда, а она, мой друг, умирает последней.

— Посмотрим… — чуть покривила губы княгиня Полоцкая. — Поглядим. Возможно, тебе это даже понравится.

— Что именно? — насторожился Бармин, уже успевший узнать и по достоинству оценить эту особую интонацию Марии Полоцкой.

— Я в гневе, — объяснила женщина. — И кстати, я в истерике — это тоже зрелище не для слабонервных!

Однако до дома она все-таки дотерпела, и, слава богам, что так. Там в изящном внутреннем дворике Ковенского палаццо, он ей все-таки раскрыл главный секрет сегодняшнего дня.

— Император передает мне титул князей Острожских, — поведал он своей юной жене. — Не знаю теперь, что делать, то ли радоваться, то ли горевать. Но там, к слову, сказать, и собственности дофига и больше. И резиденция, как мне рассказывали, не хуже, чем Усть-Угла. Замок Тарха [114] на берегу озера Сестрорецкий разлив.

114

Имеется в виду поселок Тарховка в Ленобласти.

— Ну да, ну да, — согласилась с ним Мария. — С одной стороны, считай, восстановлены и Северная марка, и клан Менгденов. А с другой стороны, врагов прибавится, да и количество проблем прирастет в геометрической прогрессии.

— Умная ты, Маша, — улыбнулся Бармин юной красавице. — Сразу все по полочкам разложила.

— Не преувеличивай! — отмахнулась княгиня Полоцкая. — Расклад мы разберем с тобой вместе, но позже. А конкретно сейчас я мечтаю отдаться князю. Со светлейшим князем я еще не спала…

* * *

Ковенское палаццо — это именно дворец, а не городская крепость, и оборонять его, если в этом возникнет необходимость, будет довольно сложно. Однако люди, сопровождавшие чету Менгденов в поездке, хорошо знали свое дело. Учитывая немногочисленность свиты, они устроили Ингвара и Марию в старой части дворца, в так называемом Свевском флигеле, в котором цокольный этаж выглядел выше обычного, окон по фасаду было относительно немного, да и те — узкие, ланцетовидные [115] в подражание готическому стилю.

115

Такое окно было очень узким и высоким. Оно характерно для времени расцвета готического стиля. Обычно располагались небольшими группами по соседству.

К тому времени, когда кортеж Менгденов прибыл из кремля, — было бы куда лучше прогуляться пешком, но кто бы позволил им так рисковать, — все приготовления были уже завершены, и супруги попали в хорошо проветренные и протопленные помещения и, быстро переодевшись, сели за поздний обед. Никаких особых изысков только что начавшая работать кухня им не предложила, но блюда, пусть и простые в приготовлении, были, как всегда безупречны с точки зрения вкуса и сбалансированности белков, жиров и углеводов. Это было принципиально важно для женщин, но самому Бармину все эти хлопоты были пока безразличны. Его могучий организм безупречно перерабатывал всю поглощаемую пищу, так что, сколько бы и чего бы он ни съел, все шло в дело.