Посмотри и вернись

В самой долине открылись кафе и вырос небольшой поселок. Дорога стала знаменита, на всех картах она именовалась «Дорогой к Свету». Среди местных дорог считалось большой честью проходить хотя бы вблизи нее. Казалось, что к дороге пришло счастье.

Но в последнее время она все больше грустила. Дорога видела, как неотвратимо люди утрачивают верное понимание цели, к которой она вела. О нет, первые группы, последовавшие по стопам Путника (так почтительно называли первопроходца, ушедшего в Свет), понимали все правильно. Они шли в долину искать духовный Свет, и на тех, кто истинно верил в Него, Свет нисходил. Такие люди покидали долину, светясь от радости, и им невольно оборачивались вслед. Хотя уйти в Свет, как это сделал Путник, больше никому не удавалось.

За первой волной искателей Света последовала вторая, уже значительно большая. Во второй волне преобладали люди, не имевшие ясного представления, какого рода Свет они надеются увидеть в долине. Среди них постепенно укрепилось мнение, что «Свет» означает красивый рассвет, который часто можно было наблюдать в том месте. Вскоре в долине появился отель «Рассвет», предлагавший любоваться фантастическими рассветами из окон его номеров. А дорога к Свету в сознании людей стала просто означать дорогу к этому отелю.

Затем все стало еще проще. Рассветы публике быстро наскучили, и в отель стали приезжать за развлечениями. А какие развлечения могут быть в загородном отеле? На этот несколько странный для искушенных вопрос ответ последовал незамедлительно: в отеле появились девушки на любой вкус.

Теперь дорога уже не радовалась постоянному движению по ней. Она видела, как изо дня в день повторяется одно и то же. Лимузины подкатывали к отелю, солидные люди шли в ресторан, потом в номера. Утром сильно помятые от обильной выпивки и ночных приключений господа садились в свои лимузины и мчались в обратном направлении. Затем появлялись такси и забирали проституток. Те выходили с пачками денег в своих сумочках и пустыми глазами. Им не бывало стыдно, но бывало больно, так как с их оплаченными телами клиенты не церемонились. А душой их никто не интересовался. И они сами считали, что душа – это помеха их работе. От этого и становились пустыми глаза путан.

Дорога смолоду любила себя с чем-то или кем-то сравнивать. То с выброшенной кружкой, то с пьяной проституткой. Так и сейчас она мрачно проводила взглядом «ночную бабочку», севшую в такси, и привычно спросила себя: «Чем ты лучше этой путаны? Твоим асфальтовым телом охотно пользуются и тоже не церемонятся – швыряют на него и окурки, и бутылки. А до твоей души никому нет дела, так как душа дороги заключена в том, куда она по-настоящему ведет. Этих же людей, которые мчатся по тебе каждый день, ведешь не ты, а их страсти».

Дорога почувствовала, как она одинока. Она посмотрела вверх в надежде увидеть своего старого друга – ветер, но он изредка прилетал лишь ночью. Днем ветер не мог преодолеть пелену раскаленной гари, исходившей от сновавших по дороге машин. Дорога нахохлилась и погрузилась в воспоминания.

Она часто вспоминала Путника, с которого началась ее нынешняя жизнь. Ей хотелось, чтобы его путь повторили другие, так же прошли по ней и ушли в Свет. В тот первый раз дорога явственно ощутила, как с уходом в Свет Путника и сама она засветилась каким-то внутренним светом, и даже на какое-то время словно взлетела по направлению к небу. Ей пришло на ум, что если по ней уйдет в сияние достаточно людей, то и сама она тоже уйдет в это неземное пространство и соединится там со своими путниками.

От этого дорога стала сильно желать, чтобы в долину по ней приехало как можно больше людей и чтобы эти люди стали ее истинными путниками. Поначалу казалось, что к этому все и идет. Но затем наступило горькое разочарование. Когда известность дороги достигла своего пика, про нее забыли. Забыли, куда она на самом деле ведет. А ездить стали туда, куда можно было легко попасть и вообще без дороги.

Когда она осознала, что произошло, то стала метаться, словно в бреду. «Неужели моя душа так и будет погребена в этом физическом теле? – лихорадочно думала дорога. – И что будет со мной потом, когда полотно разрушится, а я стану ненужной, как часто бывает в этом тленном мире?»

Ответ дорога не находила и потому в слезах мысленно обращалась к Путнику: «Ты знал, куда надо идти, и Свет принял тебя. Неужели ты не можешь хотя бы кого-то позвать за собой? Я бы провела этого человека осторожнее и заботливее, чем мать своего ребенка…»

Потом дорога спохватывалась, что Путник уже далеко и, наверное, не может ее слышать. Тогда она сникала и надолго замолкала, а ее друг ветер, пролетая высоко над ней, только вздыхал: в такое время взор дороги становился пустым. Казалось, что она угасает и скоро потеряет ко всему интерес.

Но однажды дороге приснился Путник. Он шел над дорогой по какой-то светящейся полосе и, как только дорога заметила его, тут же сказал ей:

– Я иду по твоей душе и слышал, как ты меня звала на помощь. Терпи, помощь будет. Однажды по тебе пройдет второй Путник, который тоже уйдет в Свет. И твоя жизнь после этого изменится.

Дорога проснулась и подумала, какой ей приснился замечательный сон. Теперь у нее появилась робкая надежда, что сон, возможно, вещий. Она приободрилась и сказала мысленно Путнику: «Нет, я так просто не сдамся. Я не сдамся ради твоей памяти».

И не сдавалась. Она перестала отводить глаза от девушек известного рода, наоборот, заприметила одну и стала частенько за ней наблюдать. Та особенно ничем не выделялась. Это была невысокая шатенка, ее возраст уже приближался к среднему. Дороге нравилось, что шатенка, прежде чем уехать на такси, внимательно рассматривала ее, медленно скользя взглядом по асфальтовому полотну до самого поворота.

– Что, родственную душу узнала? – шутливо обращалась к шатенке дорога.

Девушка, естественно, не могла слышать беззвучный голос дороги, но о чем-то задумывалась. Чтобы скрасить свое одиночество, дорога, когда женщина выходила к ней утром, стала разговаривать с ней.

– Понимаешь, – втолковывала она шатенке, – доля у нас, в сущности, одна. И ты, и я нужны другим, так сказать, утилитарно. Ну, прокатиться разок-другой по тебе или по мне и не задуматься при этом, кто ты или я по своей сути. От этого мы одиноки, ибо мы есть то, что составляет нашу суть. И плачем мы украдкой по одной и той же причине – потому что уже теряем веру, что кто-то когда-то нас поймет. Но без этой веры выдержать нашу долю нельзя, мы сломаемся. Меньше пей и не сдавайся!

Шатенка задумчиво прятала в сумочку фляжку с виски и почти механически вспоминала о том, что произошло в ее жизни. Когда-то давно она увлеклась парнем, и ей показалось, что она встретила, наконец, того, перед кем раскроется как цветок и будет цвести всю жизнь. Она танцевала с ним до упада в ночных клубах и пила от радости почти до бесчувствия.

В одну из таких ночей ее возлюбленный исчез, а она почему-то попала в лапы сутенеров. Затем после многих перепродаж оказалась здесь. В ее душе навсегда застыло недоумение. Она никогда не могла понять тех, кто бил ногой доверчиво подошедшего котенка или плевал на цветок. Но она поняла, что люди способны к жестокому и безжалостному предательству.

Все эти годы шатенка выживала как могла. Вырваться из западни не удавалось, и она держалась только надеждой на чудо. Надеждой, которую никому не открывала и которая стала таять. Она понимала, что если надежда будет утрачена, то на смену ей придет тупое безразличие, в котором душа человеческая быстро угасает.