Посмотри и вернись

Внимание шатенки привлек мужчина, который пришел по дороге и, не останавливаясь, шел навстречу рассвету. Неожиданно сияние словно сгустилось вокруг него, и шатенка увидела, как мужчина остановился перед чьей-то светлой фигурой. Они о чем-то заговорили, потом пошли к рассвету, поднимаясь вверх, и стали постепенно исчезать в небе. Вдруг над дорогой взмыло какое-то светлое облако и поплыло за двумя фигурами, растворяющимися в небесной синеве. Это была душа дороги, которая тоже наконец получила свободу.

– Дорога! Ты уходишь? – закричала шатенка, не боясь, что персонал отеля примет ее за сумасшедшую.

– Да! – ответила дорога. – Я ухожу туда, куда вела и все время звала других. Так поступай и ты, зови к Свету этот слепой народ, который считает себя зрячим и духовным. Будь сама им дорогой! И неси крест одиночества и забвения ради немногих истинных Путников. Через это придешь ко мне и будешь со мной.

С этими словами светлая душа дороги взмыла вверх и ушла в неземное сияние, которое вскоре исчезло.

Часть III

…Звездолет застрял, прочно и безнадежно. Командир закрылся в своей каюте и более суток не выходил в центр управления космическим кораблем. Он понимал, что все кончено и поэтому нет смысла выполнять обязанности, превратившиеся в бессмысленный и тягостный ритуал. Экспедиция к далекой галактике закончилась в ложном переходе из одного пространства в другое. Он понял это сразу, как только увидел на своем командирском мониторе, что вектор перехода превратился в круг и начал медленно сжиматься к центру. Так быть не должно, об этом знали даже курсанты космических училищ. Если есть переход, то есть и вектор перехода, а если перехода нет, то и вектора нет.

О том, что может быть третий вариант, когда переход сначала существует, а потом исчезает во время транзита корабля через него, знали лишь очень немногие посвященные. Командир был среди них. Перед тем как покинуть Землю, он долго обсуждал эту тему наедине с куратором галактического направления. Статистика утверждала, что из 1000 переходов 999 успешны. А вот один… даже сложно сказать, чем заканчивался этот самый один из тысячи. Специалисты из сверхсекретной космической службы по непарируемым угрозам во Вселенной сухо говорили о попадании корабля в ложный переход. В результате такого попадания корабль и его команда исчезали из всех систем коммуникаций, из всех измерений и планов бытия. Другими словами, из ложного перехода не было выхода никуда.

Спецы, обладавшие изощренными технологиями моделирования самых невозможных ситуаций, кое-что смогли выяснить про ложные переходы. Они говорили, что ложный переход – это потеря всякого направления. Вектор перехода начинает указывать на самого себя, т. е. превращается в окружность, и движение корабля идет по этой окружности. Радиус окружности все время уменьшается, и в какой-то момент исчезает все: и окружность, и корабль, и экипаж… Сознание людей до этого момента тоже теряет направление к чему-либо и обращается на себя. Перед исчезновением люди уже не контактируют с другими, они страшно одиноки и не осознают никого, кроме себя.

«Есть ли какой-нибудь аналог этих процессов в известной нам реальности?» – спросил командир тогда куратора. Тот ответил, что единственный аналог найден в сфере религии. Древние тексты описывают сознание в ложном переходе, именуя его то ли гордостью, то ли гордыней. Специалисты говорят, что описание очень точное, и их модели ничего не могут добавить к нему. «Но вы же понимаете, – добавил куратор, – мы действуем в сфере рационального и знания, а не в сфере иррационального и веры», – после чего перешел к главному и самому трудному вопросу встречи.

Статистика говорила, что лимит безопасных переходов исчерпан, и в ближайшие несколько транзитов один из экипажей попадет в ложный переход. Среди этих экипажей и отряд командира, который в ближайшее время отправится к далекой галактике. Без пространственных переходов обойтись нельзя, и человечество вынуждено идти на жертвы. Готовы ли командир и его команда добровольно принять данный риск исчезновения в ложном переходе?

В сущности, вопрос уже был решен. Командир шел на встречу с куратором после закрытого обсуждения со своими подчиненными. Экипаж звездолета дал согласие. Поэтому командир коротко сказал, что он и его команда выполнят свой долг. После чего он попрощался с куратором.

Прошло несколько земных лет, в течение которых звездолет двигался к переходу. В космических буднях командир обрел и свою надежду на обыкновенное человеческое счастье. Он полюбил штурмана, самоотверженную и умную женщину, и думал после окончания перехода связать свою судьбу с ней. Интуиция подсказывала ему, что он может рассчитывать на взаимность. Неброские, но такие понятные знаки взаимного внимания все больше сближали их.

И вот, все кончено… Переход оказался ложным. Все сразу всё поняли, и командир приступил к своей последней задаче – обеспечить, чтобы страшную неизбежность его команда встретила достойно. Он сидел в своей каюте, горестно охватив голову руками. Тяжелая скорбь пришла к нему. Командир был мужественным человеком и не раз за свою карьеру смотрел не просто смерти в лицо – он смотрел ей в глаза и взгляда никогда не отводил.

Так было в самом начале его полетов, когда он, будучи еще курсантом космического училища, падал вместе со станцией в жерло огромного вулкана на спутнике Юпитера Ио. Он до последнего мгновения делал все возможное, чтобы уйти от неизбежной катастрофы, хотя не было и малейшей надежды спастись. Как смогли включиться неисправные двигатели, и как станция вышла на безопасную орбиту, об этом никто впоследствии не мог сказать. Так было и на одной загадочной планете, где он вел разведку. Он до мельчайших подробностей помнил нападение тамошних монстров, и как он, отдав приказ команде срочно взлетать, с нелепой игрушкой в руках, слабым лучевым оружием, один пошел на монстров. Тогда нужно было выиграть всего несколько минут, хотя бы ценой его жизни. И снова никто не смог впоследствии сказать, почему монстры отступили.

Но сейчас командир чувствовал свое полное бессилие. Он не мог отдать свою жизнь ради спасения штурмана и экипажа. Все они были в равной степени обречены, независимо от того, что он будет делать. И благодаря этому непреложному факту он впервые задумался о себе не как о командире, но как о человеке. И ему пришла на ум странная мысль, которая была невозможна ранее. Он думал о том, что ему не суждено прожить долгую счастливую жизнь со своей возлюбленной, штурманом. Но он хотел бы быть с ней вместе, во взаимной любви, хотя бы то короткое время, которое судьба им отвела. Даже в той страшной ситуации, в которой сейчас находятся они.

Командир хотел пойти к этой женщине и признаться ей в любви. Он хотел, чтобы она разделила его чувство, чтобы он мог сказать смерти: «Не я один, но мы с моей любимой встречаем тебя. Ты можешь нас погубить, но не сможешь разлучить». Командир так бы и поступил. Но к этому было препятствие. Пока он командир, он должен обеспечить, чтобы экипаж до конца вел себя достойно. Так гласил неписаный, но непререкаемо исполняемый закон всех командиров кораблей.

В этом и была проблема. Под воздействием сжимающегося ложного перехода вся команда начала испытывать кошмары. И первой уступила им штурман. Она стала говорить, что среди убийственного одиночества, которое несли кошмары, она на мгновение увидела женщину. Та женщина, названная ею «Шатенкой», явилась ей на мгновенье и сказала: «Зовите все Дорогу, иначе быстро наступит конец». И штурман стала просить экипаж призывать эту «Дорогу». Командир понимал, что приближается сумасшествие. Он отдал приказ запереть штурмана в ее каюте и не терять достоинства.