Посмотри в глаза чудовищ. Гиперборейская чума

Появился Сильвестр с телефонной трубкой в руке:

— Крис. Это тебя.

Он был чем-то так ошарашен, что привычное в его устах обращение ко всем на «вы» и по имени-отчеству вдруг исчезло.

— Слушаю… — сказал Крис. — А-а. Привет, Алик. Что-то срочное? Ясно, что не телефонный. Какой вертолет, вы что, охренели? Слушай… нет, ты меня послушай… нет, но …хорошо. Хорошо. Но я не один. Нет, Алик, вот это — железно. Что? Это уже ваши проблемы… Все, жду.

Он выключил трубку и обвел всех странным взглядом.

— Мой брат, — сказал Крис. — Что-то у них там произошло — экстра-супер-архи… Сейчас за нами прилетит вертолет. Так, Хасановна, ребята, — быстро набросали список. Две минуты…

Дзинькнуло оконное стекло — и что-то шумно разлетелось в баре. Волна сильного и волнующего запаха покатилась оттуда…

— «Бордери»… — сглотнув, произнес Сильвестр. — Тридцать седьмого года…

Он запустил руку в освещенные недра бара, пошарил осторожно между осколками — и достал крупную остроконечную пулю. Перевел взгляд на окно. Дыра в стекле была высоко, рядом с форточкой.

Линия, соединяющая разбитую бутылку и пробоину в стекле, упиралась в чистое небо.

— Семь шестьдесят две, — сказал он. — Винтовочная. И кончик свинцовый, мягкий. Это что же у нас за оружие такое?..

— Карабин «медведь», — сказала Ираида. — Или «лось».

— А ведь точно. О промысловом-то я и забыл. Прилетела на полном излете… надо думать, километров с пяти. Если не больше. О прицельной стрельбе речи не идет… Вот что, дети мои. Завязывайте-ка вы с этим списком. Или, ради бога, отойдите от города подальше. А если в следующий раз бомбу на вас случайно уронят или вообще комета рухнет? Или землю тряхнет в двадцать четыре балла?

— Ч-черт… — прошептал Крис. — Ведь точно…

Донесся быстрый булькающий рокот летящего вертолета.

Садились в яркий свет. Подбежал, придерживая фуражку, майор внутренних войск, встретил у трапа. Наверное, его не предупредили про остальных: он дождался, когда спустятся Крис и доктор, и повернулся, чтобы вести их. Появление в двери Хасановны несколько удивило его, но потом возникли Марков с Терешковым, Ираида, а за нею и Сильвестр, уже в нормальном своем облачении… Глаза майора на секунду расширились, но потом он, наверное, решил плюнуть на все. Капризы обкурившегося начальства.

Доктор, пока пробегали под ротором, пригибался и косился вверх.

— В Герате было! — прокричал он. — Из Москвы инспектор прилетел, генерал! Вышел из вертушки, оглядывается, фуражку снял — тут лопасть качнуло, и ему по шее — раз! И он стоит, фуражку в руках крутит, а надеть не на что!..

— Сюда! — позвал провожатый.

Возле площадки, за линией огней, прямо в земле открывался квадратный люк, и разумно подсвеченная лестница — дырчатые железные ступени — вела в недра.

Дальше был коридор (трансформаторное гудение и сухой тревожный воздух), потом — перрон с обычным метрополитеновским вагоном. Одним. Машинист в черном танкистском комбинезоне…

— Как интересно, — сказала Хасановна, когда вагон втянуло в туннель. — Я думала, эта линия давно затоплена.

Сопровождающий майор внимательно посмотрел на нее.

— Почему вы так решили, гражданочка?

— Это все строил мой предпоследний муж. С сорокового по сорок девятый годы. И я помню, с какими проблемами они сталкивались. Мы ведь едем под Учинским водохранилищем?

— Вопросы будете задавать генералу, — обиженно сказал майор и отвернулся.

Но генералу, похожему на ученого моржа, было не до ответов на вопросы. Он жестом велел вошедшим сесть, сам же стоя рапортовал сразу по двум телефонам:

— Так точно. Да. Лучшие силы. Уже задействованы. Так точно. Будет сделано.

Потом он махнул рукой, выгоняя майора, и подбородком показал Крису на зеленый оружейный ящик.

В ящике рядком стояли бутылки с виски.

Крис провел по ним длинным тонким пальцем и вытащил «Баллантайн». Сильвестр ловко расставил бокалы.

— Есть доложить в восемь, — закончил генерал, постоял несколько секунд с закрытыми глазами, потом опустил трубки на рычаги.

— Альберт Мартович задерживается, — сказал генерал совсем другим голосом — не тем, которым только что отчитывался перед невидимым начальством. — Просил объяснить вам задачу. Простите, Кристофор Мартович, но… — он выразительно посмотрел на его «свиту». — Не лучше ли?..

— Не лучше, — отрезал Крис.

— Ладно, вам виднее… Да, забыл представиться: Щукин. Петр Васильевич. Оперативный дежурный по области. Ситуация следующая: неизвестными террористами заминирован вагон, перевозящий термит. Знаете, что такое термит? Так вот, вагон этот находится, вероятно, в черте города. Возможно, в сцепке с другими такими же вагонами. Если произойдет воспламенение, то оценить масштаб катастрофы я не берусь. Специалисты говорят, что это воспламенение всего, что горит, в радиусе километра…

— Какой идиот впустил эти вагоны в город? — спросил доктор.

— Тут все сложнее, — сказал генерал.

— То есть я должен найти мину? — спросил Крис.

— Да.

— Известно, какого рода мина?

— Только предположительно. Мы думаем, это термитные же шашки с электровоспламенителем. А вот относительно управления — тут ничего сказать не можем. Возможно, банальный будильник. Возможно, радио. Увы…

— Ясно. Сколько вагонов с термитом сейчас в Москве?

— Около ста.

— Что?!

— Около ста. Возможно, больше. Мы не успеваем их выводить. Да еще этот ураган… Вы найдете мину?

— Петр Васильевич! Я не знаю, что про меня наговорил мой братец, но я не ясновидящий. Для того чтобы найти вещь, мне нужно знать о ней как можно больше. О ней — и обо всем, что вокруг нее. Рассказывайте, что происходит.

— Ладно. Но это не для разглашения. И вообще желательно бы посторонних удалить…

— Вы никак не поймете. Это не посторонние. Это мои помощники. Резонаторы, усилители…

— Ну, хорошо. Значит, так. В прошлом году под Москвой были обнаружены туннели, наполненные термитом. По предварительным оценкам, там его около полутора миллионов тонн…

Хасановна ахнула.

— Под Москвой?— спросила она.

— Да, под Москвой. Вы что-то знаете об этом?

— Термит в таких количествах готовился для обогрева Северного морского пути и кардинального преображения Арктики… но в сороковом году всех разработчиков расстреляли за саботаж и подрыв обороноспособности… Может, и правильно: уже с тридцать шестого года мы фактически — не по отчетам — выплавляли алюминия больше, чем Америка и Германия, вместе взятые, а в войну вся истребительная авиация была фанерная… На этот проект пять лет работало две трети алюминиевой промышленности, ставки были чрезвычайно высоки. Под Москвой, — повторила она и задумалась. — Как странно…