Пособие к изучению Священного Писания Нового Завета

Внутренний смысл и значение наименования Сына Божия Словом – Логосом святые отцы объясняют так. С одной стороны, этим наименованием указывается на бесстрастное рождение Сына Божия от Отца. «Как ум, рождающий слово, рождает без болезни, не разделяется, не истощается…, так и божественное рождение бесстрастно, неизреченно, непостижимо и чуждо деления» (Св. Иоанн Златоуст). С другой стороны, это наименование указывает и на отношение Сына Божия к миру и людям, как посредника и ходатая между Богом и людьми. Как человек наилучшим образом открывает свой внутренний мир (мысли, чувства, желания) посредством слова, так и Господь открывает Себя миру, возвещает Свою Волю во всей полноте через Слово Свое, Единородного Сына Своего. «Сын называется Словом, потому что он так относится к Отцу, как слово к уму, не только по бесстрастному рождению, но и по соединению с Отцом и потому, что являет Его» (св. Григорий Богослов) [3] .

3

Там же, с. 80.

В 1–5 стихах евангелист Иоанн говорит о вечности Слова, об отношении Его к Богу Отцу, как отдельного Лица, при общей Божественной природе и об отношении Его к миру, как Творца и Промыслителя, и, в частности, к людям, как постоянного источника духовного света и жизни.

Слово было «в начале», прежде всех времен, вечно, т. е. Сын Божий не сотворен, не произошел во времени, а имеет безначальное, вечное бытие.

Слово было у Бога, т. е. Сын Божий, существующий с Богом Отцом от вечности, вместе с тем есть Лицо особое, самостоятельное.

Слово было Бог, т. е. Сын Божий не только находится во внутреннейшем и теснейшем общении с Богом Отцом, но по самой природе Своей есть истинный Бог, как и Бог Отец.

Все чрез Него начало быть…, т. е. Сын Божий как Бог есть Первопричина и Творец мира во всем разнообразии его форм и видов; «Слово было в начале у Бога», т. е. вечно, а мир произошел во времени, созданный Безначальным Словом Божиим.

В Нем была жизнь, т. е. Сын Божий не только Творец всего существующего, но Он источник и всей текущей жизни, животворящая душа мира; Он в Самом Себе имеет источник жизни – самобытен, тогда как мир зависит от Него, как от причины своей, и по началу и по продолжению своего бытия; поэтому Слово, как Бог, есть и Творец, и Промыслитель мира.

И жизнь была свет человеков, т. е. Слово, как источник жизни, Творец и Промыслитель мира, особенно проявляет Свою промыслительную деятельность в отношении людей, свободно-разумных существ, являясь для них Светом, освещающим их жизнь.

Подобно свету солнечному, освещающему и оживляющему физическую природу, Свет Божественный освещает и оживляет духовный мир людей. Поэтому-то все народы всегда мыслили Бога под образом Света, а язычники даже обожествляли солнце. Поэтому же и Христос говорит о себе: Я Свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни (Ин. 8, 12; ср. 9, 5): И свет во тьме светит, и тьма не объяла его, т. е. Слово – Божественный Свет – всегда освещает жизнь людей, и как ни сгущался греховный мрак жизни, он не мог затмить Божественного Света. Свет этот сиял на протяжении всей истории ветхозаветного человечества в совести людей и в лице избранников Божиих – патриархов и пророков. Правда, это сияние Божественного Света было слабо в Ветхом Завете, но в лице Иоанна Крестителя достигло значительной силы и, как утренняя заря, предвещало уже явление Солнца Правды, Христа Бога, просветившего все концы вселенной.

Смысл 6-9-го стихов Евангелия Иоанна образно объясняет блаженный Августин: «Так как мрак грехов и ночь неверия покрывали весь мир, и люди не могли взирать на Солнце Правды, то св. Иоанн был послан наперед, как светильник, дабы очи сердца, помраченные злобой до того, что не могли сносить великого и истинного света, привыкли сперва к слабому сиянию светильника и тогда уже, по удалении мрака греховного, по рассеянии облака неверия, радостно и без боли, а не с тяжестью, взирали на Небесный Свет, пришедший к нам во Христе… Если бы Господь и Спаситель, Который есть истинный Свет, не послал наперед блаженного Иоанна, как светильника, то целый мир не мог бы снести сияния Света Его».

В ст. 10 и 11 евангелист говорит, что когда Божественное Слово – Свет Истинный – пришел на землю, Его и мир не познал и свои не приняли. Под «миром» здесь разумеется мир языческий, а под «своими» – народ иудейский, из среды которого, предсказанный пророками, родился по плоти Сын Божий. Евангелист Иоанн противопоставлением миру языческому народа иудейского оттеняет ту мысль, что если язычники не уверовали во Христа по греховной слепоте, по неведению, то иудеи сознательно отвергли Его и достойны поэтому большего осуждения.

Но отвергнутый целым народом иудейским Господь Иисус Христос «был принят» отдельными личностями – иудеями и язычниками; и эти-то уверовавшие во Христа получили высочайшее из всех благ – право быть чадами Божиими и получили его независимо от своего происхождения, единственно в силу духовного возрождения через веру в Божественное Слово (ст. 12–13).

В ст. 14 евангелист излагает основную истину христианского вероучения: И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца.

Под плотью здесь нужно разуметь не тело только, но всего человека, состоящего из души и тела, и таким образом евангелист утверждает мысль, что в Лице Господа Иисуса Христа соединились два естества, Божеское и человеческое, в одно Лицо – Богочеловека. Эта же истина в III члене Символа веры выражена словами: «и во-плотившагося от Духа Свята и Марии Девы и во-человечшася». Соединив со Своей Божественной природой нашу человеческую природу, Божественное Слово стало во всем, кроме греха, подобно нам: Оно «обитало с нами, полное благодати и истины». Как человек, Господь Иисус Христос пил, ел, чувствовал голод, жажду и утомление от трудов, испытывал чувство обиды и оскорбления от невежества и злобы людей и действительно, а не призрачно, страдал, распятый на кресте. Но и в условиях человеческого существования, при всем уничижении, какое добровольно перенес Господь Иисус Христос на земле, ради нашего спасения, в самых крестных страданиях и смерти, Он явил нам Свою Божественную Славу, как Единородный Сын Божий.

О Божественном достоинстве воплотившегося и вочеловечившегося Сына Божия свидетельствовал и Иоанн Креститель (ст. 15), о том же свидетельствует и собственный опыт и непосредственное сознание верующих во Христа (ст. 16). Только по вере во Христа мы в изобилии получаем Божественную помощь («благодать на благодать») для борьбы с грехом, тогда как ветхозаветный закон Моисеев лишь указывал на греховность человека, но не давал силы бороться с грехом (ст. 17).

Свидетельствуя о Божественном достоинстве Иисуса Христа, евангелист ссылается на Иоанна Крестителя, потому что последнего глубоко уважали все христиане и даже иудеи, и его авторитет был непререкаем.

В заключение своего предисловия к евангельской истории (ст. 18) Евангелист Иоанн Богослов дает объяснение, почему он Второе Лицо Святой

Троицы называет Словом. По самому существу Своему Бог невидим и непостижим – «Бога не видел никто никогда»; ветхозаветные патриархи (Иаков) и пророки (Моисей, Илия, Исаия, Иезекииль и др.), которым являлся Господь, чувствовали и сознавали только присутствие Божие и проявление Его Божественных свойств, но не знали и не могли знать (видеть) самого Существа Божия; Господь, по словам Иоанна Златоуста, являлся им в образах и подобиях, но не в самом Существе Своем. И только Единородный Сын Божий, Единосущный Отцу, как Бог, «явил» нам Бога, т. е. объяснил нам тайны Божии, открыл, по словам ап. Павла, Премудрость Божию, в тайне сокровенную, которой никто в мире не знал (1 Кор. 2, 7–8).

Таким образом, Единородный Сын Божий есть то Слово, Которым непостижимый в существе Своем Бог открыл Себя миру и без Которого Божественная Премудрость осталась бы неведомой людям, как неведома и недоступна была бы душа человеческая, если бы человек не был одарен даром слова.

§ 16. Первая часть Евангелия Иоанна – приготовление Спасителя к общественной деятельности (1, 19–51)

Приступая к изложению истории земной жизни Господа Иисуса Христа, евангелист Иоанн начинает свое повествование прямо со свидетельства Иоанна Крестителя об Иисусе Христе, как посланном от Бога Спасителе мира. Это относится уже ко времени после Крещения Иисуса Христа и искушения в пустыне от диавола. Проповедь Иоанна Крестителя на берегах Иордана привлекала к нему народ из Иерусалима и всех окрестностей. Так как в это время евреи напряженно ожидали Мессию, то члены Синедриона [4] посылают к Иоанну посольство: узнать, кто он? Иоанн Креститель определенно сказал, что он не Христос. Тогда послы Синедриона, неправильно понимавшие пророчество Малахии о явлении перед пришествием Мессии предтечи «в духе и силе Илии», в смысле вторичного пришествия на землю Илии пророка, спрашивают Иоанна Крестителя, не Илия ли он? На этот вопрос Иоанн Креститель отвечает отрицательно, свидетельствуя тем неправильность понимания иудеями пророчества Малахии. И действительно, Малахия говорил не об Илии пророке, а о предтече «в духе и силе Илии», каковым и был Иоанн Креститель по силе своих обличений нравственного разложения современного ему общества (Лк. 3, 7-14).

4

В Евангелии сказано, что посольство прислали «иудеи» (19 ст.). При чтении Евангелия Иоанна следует иметь в виду, что когда евангелист говорит об «иудеях», то всегда разумеет не весь иудейский народ, а только часть его, враждебно относившуюся ко Христу: фарисеев, саддукеев, старейшин, членов Синедриона.