Пособие по укладке парашюта

Вода стояла вровень с порогом и нежно плескалась, напоминая о неудавшемся отпуске. Несколько минут я мечтательно оглядывала пространство, после чего попыталась вычерпать хотя бы часть жидкости с помощью ковшика для варки яиц. Получалось медленно, неэффективно, а после пятидесятого наклона ужасно заболела спина и захотелось апельсинов.

«У-у, сука», – подумала я во второй раз и опять принялась размышлять, что бы такое сделать, чтобы ничего не делать вообще. Размышления велись туго, и ничего, окромя как пробить огромную дыру в полу, чтобы окиян ушел к соседям, в голову не лезло. И вот тут мне на глаза попалась корзина с грязным бельем. Прикинув абсорбирующие свойства Диминых носков и прочих тряпок и подумав о том, что убрать кучу мокрого белья с пола гораздо проще, чем черпать жидкость, я стремительно вывалила содержимое корзины в воду. После чего довольная собой удалилась на кухню допивать кофе, предполагая, что за это время белье хорошенько пропитается.

Можете представить себе степень моего изумления, когда, вернувшись в ванную, я обнаружила, что тряпки не только не впитали в себя воду, но и по-прежнему плавали по ее поверхности, как английская флотилия.

«Не беда, – подумала я, – наверное, для абсорбации требуется немного больше времени».

Но тряпки боролись за жизнь отчаянно, потому что ни через десять, ни через двадцать минут, ни даже через час ни одна из них не потонула.

Горестно вздохнув, я поплелась назад, за ковшиком для варки яиц. Ковшик посмотрел на меня презрительно, но промолчал, ибо шутки со мной плохи.

А писать о том, каково было собирать воду, лавируя между носков, я не буду – увольте.

Что касается кулинарии, то это вообще отдельная тема.

Еще год назад пролететь через всю квартиру с полыхающей сковородкой и выкинуть ее с балкона под истеричное «И-и-и блин!» было для меня чем-то само собой разумеющимся. Зная о таких моих привычках, родственники регулярно снабжали меня китайским тефлоном и дорогими кулинарными книгами для даунов. Правда, вот балкон не застеклили, а жаль.

Впрочем, если контакт с блюдом устанавливался, не могу сказать, что от этого кому-то легчало. Потому что это самое блюдо я начинала изготовлять с утра до вечера, как взбесившийся конвейер. Помнится, как-то мы целый месяц ели мясо по-французски. Идиллия продолжалась до тех пор, пока в местном магазине не истощился запас телятины.

Кроме того, есть у меня подлая черта готовить много. Как и всякий паршивый повар, я давным-давно пришла к выводу, что будешь ли ты варить чашку супчика или огромную кастрюлю – возни все равно одинаково. И поэтому раз уж я изготавливаю что-либо, то делаю это в таких количествах, что хватит до самой смерти, да еще и на поминки останется. Во всяком случае, к концу недели при фразе «Как это есть нечего, а у нас вон еще борща полбака» у мужа и правда получается какое-то поминальное лицо.

Про рыночных торговцев я вообще умалчиваю. Должно быть, эти падлы чувствуют меня еще на подходе к лотку. Червивая черешня, скисшее мясо, вяленые огурцы… Нет, я, конечно, могу надеть пакет с испорченным продуктом на голову и разжечь межнациональную рознь, но, как правило, это ни к чему не приводит.

Короче, не особо я хозяйственная барышня, но добавить «Магги» в суп могу запросто.

При этом если кто-то супом недоволен, то я так же запросто добавлю мышьяк в кофий.

Но самое страшное знаете в чем?

Все это никогда не мешало мне жить.

О ревности

То, что я ревнивая, стало очевидно еще в первом классе.

Был у нас в школе мальчик с игривой фамилией Петухов.

Почему Петухов втюхался именно в меня – тайна, покрытая мраком, но припечатало его изрядно. Каждый божий день, когда мы выходили на прогулку, Петух плелся поодаль, как ослик Хаджи Насреддина, и томно дышал мне в спину. Сказать, что я его презирала, значит ничего не говорить. Одна анальная лирика «Петух – в жопе опух» чего стоила! Вероятнее всего, у Петухова и правда наблюдались какие-то порывы, потому что все мои стихотворные потуги он сносил стоически и на особо изысканные словообороты внимания не обращал.

Впрочем, через какое-то время я привыкла, что за мной кто-то плетется, и это даже начало доставлять мне некоторое извращенное удовольствие.

Идиллия продолжалась месяца три. Ровно до тех пор, пока к нам в группу не привели новенькую.

Как сейчас помню: выхожу я на школьное крыльцо, за плечом самокат пру, чтобы, значит, вволю накататься, и вдруг вижу такую картину: в самом дальнем углу площадки восседает мой Петухов, а прямо напротив – новенькая, и при этом оба увлеченно катают железный молоковоз через лужу. Короче, факт измены налицо.

Ну а дальше все было классически, как в Италии.

Лихо подрулив к любовникам, я извлекла молоковоз из лужи и пару раз двинула им Петухову по балде. Ошалев от моего напора, новенькая попыталась было открыть пасть, чтобы позвать воспиталку, и немедленно получила самокатом в область солнечного сплетения. От неожиданности она даже зареветь не смогла – только всхлипывала тихо-тихо. Еще немного постояв над поверженными и похихикав для пущего устрашения, я стремительно развернулась и укатила в неизвестном направлении.

Наверное, не стоит и говорить, что школьник Петухов немедленно позабыл про любовные вольности и уже на следующий день сиротливо плелся за мной, как обычно. Более того, в те дни, когда я болела, Петушила высиживал на веранде и в полном одиночестве поедал собственные сопли. Должно быть, подлец, боялся, что он рыпнется, а там я с молоковозом.

Да, кстати говоря, новенькая до последнего дня от меня шарахалась, как от чумной, и переходила на другую сторону улицы.

* * *

Вообще про ревность, верность и измены многие издания пишут. В принципе все статьи сводятся к одному и тому же: дескать, если ты его выбрала, то уж будь добра доверять, а эсэмэс «Классно потрахались, жду продолжения» – чья-то глупая шутка, о которой и думать-то не стоит…

Я вот с высоты своего двадцатичетырехлетнего опыта смело могу сказать, что все эти статейки – для лохушек, и в вопросах супружеской верности нет более надежного средства, чем молоковоз. Короче, собственный лифчик на люстре от соседского я отличу запросто, и даже стальные накладки для яиц не спасут любителя свежатинки. Да и если не отличу – не беда, профилактика еще никогда никому не вредила.

Надо сказать, что эту дурнину я унаследовала от дедушки, царствие ему небесное. Как сейчас помню, как, проучив шестидесятипятилетнего бабушкиного поклонника, он улепетывал через заборы от милиции. И не важно, что самой бабушке было тоже хорошо под 70, а предполагаемого любовника она видела впервые в жизни. Важен размах!

Вообще-то, справедливости ради, стоит отметить, что отсутствием размаха я никогда не страдала. Вот однажды экс-бойфренд сообщил, что задержится (школьную подругу встретил), а меня попросил рубашки постирать. До вечера я терпела, а ближе к полуночи рубашки постигла страшная метаморфоза: они неожиданно захотели искупаться в малиновом конфитюре, смешанном с одеколоном «Эгоист» и средством для мытья туалетов. Вернувшийся с посиделок юноша немало удивился прыткости своего бельишка, но со школьной ностальгией покончил раз и навсегда…