Пособие по укладке парашюта

– Да нет же, наряд казенный будет. Вполне себе даже настоящий, с кокошником.

– Вместо тети Зины? – обомлела я.

– Вместо тети Зины, – ответил мне папа.

Надо сказать, что организация, в которой работал папенька, в качестве детских новогодних мероприятий пользовала развоз конфет по домам. Причиной была скудость бюджета: празднование Нового года в актовом зале требовало елки, ряженых и чаепития, в то время как доставка подарков до хаты сводилась к водителю и двум добровольцам на роль деда с внучкой.

Про Мороза не помню, но вот Снегуркой всегда была тетя Зина.

Высокая, с толстой косой из пеньки и с густо накрашенными глазами, тетя Зина казалась мне красавицей, и я никак не могла понять, за какие такие заслуги она отказывается от своей беспроигрышной роли и уступает ее мне.

– Ну это чтобы ты не расстраивалась, – сладко сказал мне папа.

О том, что тетя Зина на девятом месяце и выпускать ее к детям в таком виде неэтично, папа умолчал. Умолчал он и о том, что Снегурку искали на протяжении полугода и даже за тройной отгул ни одна из сотрудниц не соглашалась побыть в этой роли. Короче говоря, родитель мой обо всем умолчал, и поэтому к исполнению обязанностей я приступила в абсолютном неведении и некоторой эйфории.

Тридцать первого утром к нам в дверь вошли двое. В Деде Морозе я сразу же узнала соседского дядю Лешу. В папашкиной организации он числился кем-то вроде старшего техника, был лохмат и ужасно молчалив. Из-за дяди Леши выглядывал водитель Юрик.

– Готова? – хором спросили они у папы.

– Готова, – ответил им он и выставил меня из-за спины.

Несмотря на то что под голубым зипуном было толстое драповое пальто, а кокошник был немного великоват, из меня получилась вполне себе лубочная Снегурка: маленькая, беленькая, с косой до задницы – всё, как положено.

– Ты стихи-то выучила? – строго спросил дядя Леша, запихивая меня в машину.

– Выучила, – пискнула я.

– А много?

– Очень-очень много, – еще раз пискнула я, перепугавшись, что роль уплывает из-под носа.

– Это хорошо, – обрадовался дядя Леша и замолчал.

У двери первой квартиры мы были через десять минут.

– А кто это к нам пришел? Дед Мороз со Снегурочкой пришел! – запричитала встретившая нас семья и выпихнула в прихожую детей.

– Я Дед Мороз, я подарков вам принес! – пробасил дядя Леша. – А вот Снегурочка, моя внучка.

При слове «внучка» Мороз отвесил мне увесистый пендель, который я восприняла как сигнал к началу действа и немедленно начала читать стихи.

К концу первого стихотворения, когда лупоглазые малыши более-менее осмелели, я с изумлением обнаружила, что дяди Леши в прихожей нет.

«Наверное, так задумано по сценарию, – подумала я. – Он, наверное, сейчас откуда-нибудь неожиданно выскочит».

Но прошло 15 минут, а дядя Леша так и не выскакивал.

Еще через 15 минут у меня закончились стихи, а вконец осмелевшие дети стали дергать меня за шубку и требовать подарка. Потоптавшись в прихожей еще минут пять, я не нашла ничего лучшего, кроме как пройти в квартиру. Дед Мороз был обнаружен мною на кухне в компании родителей.

– Дядя Леша, а подарок? – робко сказала ему я.

– Какой еще подарок? – искренне удивился он.

– Ну, детям подарок надо… Я же Снегурочка!

– А-а-а, – протянул дядя Леша. С явной неохотцей он встал со стула и, пожав руку родителям, направился в прихожую. – Вот вам, дети, ваш подарок, а мы со Снегурочкой поедем дальше, – еще раз пробасил он и, взяв меня за руку, удалился.

Визиты во вторую, четвертую и седьмую квартиры абсолютно не отличались друг от друга, разве что дядя Леша заметно веселел и все чаще промахивался со стартовыми пинками.

– Знаешь что, Кать, а давай подарки ты дарить будишь? – окончательно обнаглев, предложил он мне перед дверью восьмого жилища. – У тебя это и получится лучше.

– Давайте, – пробурчала я. К тому моменту мне стало окончательно понятно, почему никто не хочет быть Снегурочкой и где именно тетя Зина обзавелась животом.

Последующие десять квартир превратились для меня в кошмар. Как только двери раскрывались, Дедушка Мороз стремительно исчезал внутри, оставив меня на растерзание киндерам, и покидал квартиру, только когда я появлялась на кухне и трясла списком адресов перед его носом.

Дальше было еще хуже.

Ближе к третьей части списка в дяде Леше таки проснулся актер, певец и танцор одновременно. А как раз когда список перевалил за середину, старший техник окончательно погрузился в философию праздника. Глумливая тварь, нелепо скачущая в красном пальто и бурчащая себе под нос Баркова, менее всего напоминала Деда Мороза, но в общем бедламе этого никто не замечал. Разве что обалдевшие дети испуганно впечатывались в стены и про подарки забывали напрочь.

– Дядь Леш, давайте пойдем, – робко уговаривала его я. – Уже вечер скоро.

– Какой я тебе дядя, я Дед Мороз! – безумно хохотал он и продолжал скакать дальше.

Впрочем, буйствовал дедуська недолго и еще через три квартиры упал на пол, раздолбав посохом хозяйское зеркало.

– Ты не переживай, – сказал мне Юрик после того, как утрамбовал дядю Лешу в машину. – Там адресов совсем чуть-чуть осталось, всего-то семь. Мы их с тобой быстро развезем и домой поедем. Не развезем – будет мне выговор, а у меня жена.

Впрочем, как оказалось, ни выговор, ни жена не были для Юрика авторитетом, потому что он ухитрился нахлобучиться в первой же квартире.

В отличие от пьяного дяди Леши пьяный Юрик был гораздо неприятнее – ведь именно от него зависело мое возвращение домой.

– Дядя Юра, может, поедем? – попыталась было выдернуть его из-за стола я.

– Да куда же мы поедем? Я ведь выпимши уже, еще машину разобью, – глупо улыбнулся мне он.

– Но мне ведь домой надо. А у вас жена…

– Жена не стена, – философски заметил Юрик и отчего-то посмотрел в окно. – Ты пока тут поиграй.

За окнами начинало темнеть, стрелки часов ползли к девяти вечера, а я была совершенно одна, в совершенно чужой квартире, без всяческих перспектив попасть домой в этом году.

Неизвестно, чем бы все это дело закончилось, если бы через какое-то время не раздался звонок в дверь.

«Ну все, конец, – горестно подумала я, – к ним пришли гости».

Но на пороге стояла мама. Моя мама.

Впрочем, конец стоял вместе с мамой, то ли левее, то ли правее – не помню.

Первым огреб Юрик. Сразу же по приезде домой мама набрала его домашний номер и коротко поговорила с Той Самой Молодой Женой. Собственно, на этом месте праздник для Юрика и закончился. Молодая жена, хоть водить и не умела, оказалась по адресу уже через семь минут, и в нагрузку к румынскому галстуку «желтое на черном» Юрик получил вполне себе русский фингал «лиловое на сизом».