Посох Времени

— Будет трепаться-то, Горыня. Думаешь, поверим? Сколько костей ваших рассеяно над Недрой? И не счесть…

— Мы давно восполнили эти потери, да и сокрушали наших Предков и Асы, и человеки – не вам чета. Именно потому мы схитрили, и со временем вымыли из вас их густую кровь. Ведь изрыгающего пламя Сехона вы и смогли победить только потому, что из-под земли его «держали» за ноги древние Духи-Хозяева Земли, которых вы называете Домовые. Если бы они перед этим не смогли тайно отобрать силу его Топора, не прихватили его, оставаясь незримыми, из вас никто уже не остался бы в живых.

Повторяю, Ас, вы и человеки уже не те, а будет и того хуже. В скором времени на Мидгарде не останется и следа от семени вас, великанов. Мы добьёмся того, чтобы в своих сказках и былинах, имеющие короткую память люди вспоминали вас, как нечто страшное, большое и злобное. Да и народы Чуди Белоглазой, давно стоящие у нас на пути, мы руками людей, по велению их правителей сведём на нет. Судьба этой Земли, как и судьба других до неё – быть опустошённой и уснуть навсегда, а мы после того, как вывезем отсюда всё, что нам надо, найдём себе другое плодородное поле среди звёзд.

Отдайте Посох Времени, и нам не придётся обрывать нити ваших Родов. У нас достаточно огня, чтобы тут же изжарить вас и спалить дотла Храм. Мы дали вам время на то, чтобы попытаться уцелеть. Не вздумайте противиться, иначе всё вокруг окутает пламя. Повторяю, вы уже не те…

— И мы? — властно и гордо прозвучал позади ануннаков женский голос.

Чужаки от неожиданности дёрнулись, загремели латами, подняли оружие и расступились. У моста, прямо перед стэпями, ведущими к Капищу, стояли Любояра и Радмила.

Защемило сердце у выстроившихся вдоль стены защитников, да как же так? Ведь ушла Йогиня, едва только стало понятно, что на село вот-вот нападут. Хотя, чему тут дивиться? Всегда, коль ворог пришёл, то защищать свою землю во всех Родах Расов вместе с мужьями, отцами, братьями и сыновьями поднимались и бабы, и даже дети.

— Что ж это, Любояра? — с игривой укоризной, стоя руки в бока, сверкнула белозубой улыбкой Радмила. — Куда не кинь у этих Горынычей, и витязи им не те, и Асы. А мы-то? Что молчишь, смердящая жаба?

Старший ануннак, как видно пребывая в замешательстве от того, что женщинам удалось незамеченными зайти к ним в тыл, с трудом взял себя в руки и хрипло произнёс:

— Дайте срок, Йогини, …и вы будете не те.

— Это как же? Уж не собрался ли ты кого-нибудь из нас сосватать, Горыня? Знаешь ведь, что ни одна Жрица и близко к себе не подпустит того, в ком есть хоть капля вашей крови. И как тогда ты будешь с нами бороться?

— Я не Горыня, — упрямо не соглашался с обидным прозвищем расов ануннак, — и сватать тебя не желаю, но когда на Мидгарде не останется никого с чистой кровью расов, кого вы, прекрасные, пьющие Силу Небес девы станете рожать? Тёмненьких и курчавеньких, а те и сами скоро выродятся и вас изведут, оставляя эту Землю нам. Так что найдётся «меч» и на вашу гордыню…

— Вот оно что? — блеснула очами Радмила, и выхватила из-за спины два коротких меча. — Давай, Любаяра, попотчуем по-нашему тех, кто нам решил мужиков портить…

Йогини метнулись под ноги стоящим на верхней площадке чужаков. Первый из них попытался ударить в них молниями из «Трубы», но смертельные лучи только безвредно опоясали женщин и тут же вернулись обратно к стрелявшему, причём с такой силой, что ануннак дёрнулся и выронил оружие. Миг и в обводной канал скатилась его тяжёлая голова, за которой, будто на санях съехало и бездыханное тело с «Трубой». Тут же лопнул весенний лёд, и обжигающая вода целиком поглотила первого из горынь.

В это время Ас и главный из ануннаков схватились за боевой Посох, который находился в руках ошалевшего от подобного нападения чужака. Трое потянули оружие к себе, но только двое знали, как им пользоваться. Светоколу просто не оставалось выбора. Все Пояса бросились в драку, даже те, что были в Капище. Слушая из-за дверей недобрые словеса Горыныча, они ждали своего часа, и как только пошла рубка, оставили в привходе раненного Трияна, и кинулись в бой.

Из досягаемого оружия у Дїя был только Посох чужаков, вот он и боролся за него сразу с двумя, давая возможность Поясам атаковать их обоих.

Вскоре настало время разделить такое желанное оружие уже между двумя, а именно между Дїем и старшим ануннаком. Они начали толкать и бросать друг друга, не отпуская Посоха и стараясь устоять на ногах. Отвалившийся от их компании горыня, тут же выхватил «Трубу» и выстрелил перуницами в витязей. Двое из них тут же упали замертво.

— Стой! — кричал Огнедар местному штоурмвою, который тут же бросился на душегуба, — стой, дурак! Пусти, ай…!

Новая полоса молний скосила ещё троих воев. Стало понятно, что после двух выстрелов «Трубе» надо какой-то малый промежуток времени на то, чтобы восполнить свои силы. Казалось, что именно поэтому ануннак стал отходить к своему собрату. Тот был недвижим. У моста его попросту «связали» по рукам и ногам огненными обручами Йогини.

Огнедар, отстраняя за себя в компанию к Олегсею последнего оставшегося в живых витязя местного Храма Свентовита, выставил защиту от огня и тихо двинулся вниз по откосу. Надо сказать, что сделал он это вовремя, поскольку тут же, огибая их горящим шаром, ударил огонь. Витязи, защищённые умением Огнедара быть «на Ты» с огнём, уже приготовились повторно окунуться в чадящую сферу, но изрыгающий пламя ануннак вдруг повернулся и прыгнул на Йогинь. Им, дабы не погибнуть под его тяжестью, пришлось отскочить в стороны, а значит, отвлечься и ослабить «кольца».

Как видно «прыгун» на это и рассчитывал. Дав тем самым возможность своему освободившемуся от огненных пут собрату двигаться, он отвлёк Йогинь лишь на миг, а его очухавшийся дружок тут же навёл на женщин невзрачный пруток с проволочным кольцом, который он всё это время не выпускал из рук. Катящийся к концу день ослепил всех яркой вспышкой. Когда свет стал ослабевать, расичи увидели, что вокруг Любояры и Радмилы блестели словно золотая паутина два светящиеся, яйцеобразные кокона. Кто бы мог подумать, безделица, а имела такую Силу? Женщины были пленены. Будто из мести за своё временное безсилие, ануннак вдруг взмахнул рукой с прутом, и кокон Любояры засиял, как само солнце. Женщина закричала, срывая голос и в один миг …сгорела.

Клубок девятый

Из остывающего «яйца» на землю осыпался лишь пепел, оставшийся от неё. Радмила, глядя на это через прозрачные, но непробиваемые стенки своего плена, лишь опустила голову.

Чужак навёл свою «безделицу» в сторону Огнедара и витязи приготовились к самому худшему. Вопреки их ожиданию, рука, держащая страшный Прут с кольцом тут же перешла в сторону замершего в схватке за Посох Аса. Первая, слабая вспышка и, вокруг Светокола, так же как и вокруг Радмилы, засияла большая, яйцеобразная паутина. Вторая нестерпимо ударила в глаза и заставила людей жмуриться и прикрываться руками.