Шрифт:
Annotation
Клыч Кулиев — один из ведущих прозаиков Туркмении, известный читателям своими романами «Черный караван», «Суровые дни» и другими. Историк по профессии, бывший дипломатический работник, он пишет главным образом о зарождении революционного движения и установлении советской власти в Туркмении.
В романе «Посол эмира» Клыч Кулиев освещает отдельные эпизоды из истории возникновения и развития дружеских взаимосвязей между Афганистаном и молодой Советской республикой.
К. Кулиев рассказывает, как афганский эмир Аманулла-хан обращается с письмом к В. И. Ленину, а затем направляет в Москву первую миссию из Афганистана,
Посол эмира
Глава первая
1
2
3
4
5
6
7
Глава вторая
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
Глава третья
1
2
3
4
5
6
7
8
Глава четвертая
1
2
3
4
Глава пятая
1
2
3
4
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
Посол эмира
Глава первая
ТРЕВОЖНАЯ ВЕСНА КАБУЛА
1
Весна тысяча девятьсот девятнадцатого года пришла в Кабул с опозданием. Уже был на исходе февраль, а погода никак не смягчалась, оставалась по-зимнему суровой. Откуда-то неожиданно с воем налетел морозный ветер, и пошел снег. Плотным слоем покрыл он вершины Шер-Дарваза и Асмаи, с двух сторон сжимающих город. С заснеженных крыш причудливой радужной бахромой свисали ледяные сосульки, и воздух, знойкий, колючий и влажно-холодный, пронизывал насквозь.
Природа словно ожесточилась, и это ввергало людей в тоску, наводило на беспокойные
мысли, порождало недобрые предчувствия. Одни взывали к аллаху, причитая: «Да снизойдут на нас твои милости»; другим приходила на память печальная страница истории: ведь и во времена Шера Али-хана[1], когда англичане вторглись в Афганистан, стояла точно такая вот злая погода, — так к добру ли и нынешние запоздалые снежные бури?..Однако ненастье тянулось недолго, оно оборвалось столь же неожиданно, как наступило. День ото дня становилось все теплее, и вскоре затянувшейся зиме пришел конец.
Как радовались люди весне! Как жадно вдыхали ее живительные ароматы!
Только недолгой была эта радость. И яркое весеннее солнце оказалось бессильным перед событием, всколыхнувшим всю страну и не идущим ни в какое сравнение с нежданными каверзами природы.
Двадцать первого февраля девятнадцатого года в окрестностях Джалалабада был убит во время охоты эмир Хабибулла-хан, правивший страною около двадцати лет. И не успел завершиться обряд его погребения, как в стране началась тяжба за престол.
Первым в Джалалабаде объявил себя полновластным правителем страны брат погибшего эмира — Насрулла-хан. Однако третий сын Хабибуллы-хана — Аманулла-хан, обнажив меч, занял престол отца. И наступило двоевластие, страна раскололась, и каждый властелин обрел своих сторонников, своих верноподданных…
Более недели длилась схватка. Победителем вышел Аманулла-хан, поддержанный кабульцами. Двадцать восьмого февраля, спустя неделю после смерти отца, он получил благословение, и голову его украсила корона.
Как поведет себя молодой эмир? Куда направит свой жезл? Как употребит в борьбе обретенную власть?
Вот о чем думал народ, вот о чем тревожился. И поползли по стране самые разные слухи, толки, предположения:
— Говорят, Насрулла-хан просит у эмира прощения…
— Говорят, сардары Кухистана, те, что боролись с англичанами, выпущены на свободу…
— Говорят, эмир намерен отпустить незаконных жен своего отца к их родным…
— Говорят, расформировали полк «амазонок»…[2]
Одни ожидали от молодого эмира реформ, которые изменят жизнь народа к лучшему, другие цедили сквозь сжатые зубы, что этот Аманулла не будет достоин даже следа от ступни своего отца.
И народ пребывал в ожидании, в тягостном ожидании невесть каких перемен.
Впрочем, ожидание не было долгим. Уже в первом своем воззвании молодой эмир отчетливо изложил цель, какую поставил перед собой и какой должна добиваться его страна:
«О нация, гордая сознанием собственного достоинства… О храбрая армия… В минуту, когда великий народ возложил на мою главу эту корону, я объявляю вам громким голосом: Афганистан должен стать свободным и независимым; он должен пользоваться всеми правами, которыми обладают другие суверенные государства… Нация должна стать свободной; ни один человек не должен быть предметом угнетения и тирании».
Независимость… Свобода…
Неужели мечта, казавшаяся несбыточной, может осуществиться? И это после стольких лет насилия, надругательств над прекрасной страной! После невинно пролитой крови, после унизительных лишений и страданий!
Но вера — бессмертна. И народ жил верой в свободу, терпеливо ждал дня, когда станет хозяином собственной судьбы.
Весть о первом воззвании эмира легким весенним ветром пронеслась по стране, одарив новой животворной силой отчаявшиеся и измученные сердца. Сам же эмир не замедлил перейти от слов к делу.