Посол мира

– Она хорошая и добрая - к друзьям. Ну а к прочим... Обидеть Люсю может всякий - если останется живым!

Что ж - внешность бывает обманчива. Штурмбанфюрер Фестер, который едва не отправил меня и Яцека в Аушвиц - тоже выглядел джентльменом с безупречными манерами, а не кровожадным мясником. Ну а вы, пан инквизитор - что скрывается за вашей личиной галантного кавалера? Я уже не наивная восемнадцатилетня паненка - и хорошо знаю, что добрых волшебников и фей не существует, за все приходится платить. И какова же будет моя плата - за все, что вы сделали для меня?

А когда месса закончилась, так случилось, что Его Святейшество снова проходил близко от нас - только никого из королев, ни Анны ни Лючии не было рядом. Однако Папа остановился, посмотрел на нас, и сказал что-то по-итальянски. Служитель из его свиты тотчас перевел - вопрос, обращенный к пану инвизитору.

– Его Святейшество говорит, что ему знакомо ваше лицо. И спрашивает, где он мог видеть вас прежде.

И слышу ответ моего спутника:

– Остров Санто-Стефания. Я был в той команде. И на причале в Специи - я стоял рядом, когда вы, Ваше Святейшество, благословляли моего командира и Лючию, тогда еще синьориту Винченцо.

– А после, вы дважды получали в Ватиканском дворце из моих рук орден Святого Сильвестра. Рыцарь - за тот подвиг. Командор - за следующий. Хотя вы не принадлежите к католической вере, ваши заслуги перед ней несомненны. Скажите, сейчас я могу что-то сделать для вас?

Что?! Пан инквизитор - командор ордена Ватикана?

– Благодарю вас, Ваше Святейшество. Но полагаю, что просить вас о помощи - желает моя прелестная пани. Она истинная католичка - и ее мучает вопрос, свободна она или нет?

– Даже так?
– мне показалось, что Папа улыбнулся. И продолжил, повернувшись ко мне - слушаю вас, дочь моя. Расскажите о своих сомнениях, без утайки.

О, господь всемогущий и матка боска! Сам Папа желает меня исповедывать? Ваше Святейшество, у меня есть муж, с которым мы были обвенчаны - в Варшаве в августе тридцать девятого, всего лишь за неделю до начала войны. И с тех пор уже почти семнадцать лет я ничего не знаю о его судьбе.

– Что ж, дочь моя - тогда первый вопрос, есть ли у вас желание стать невестой Христовой?

О, нет - я не чувствую себя достаточно святой и безгрешной для такого! Земные радости еще привлекают меня - я все еще мечтаю о своем доме, любящем муже, своих детях.

– Тогда, дочь моя, сказано, быть вместе, пока смерть не разлучит вас. А поскольку есть все основания считать, что это случилось, и бессмертная душа вашего супруга ныне пребывает в раю - то вы свободны вновь связать свою судьбу с тем, кого сочтете достойным. Обратившись за подтверждением в мою канцелярию, в случае каких-либо осложнений.

И произнес многозначительно:

– И если вы уже сделали достойный выбор...

И как мне снова показалось, взглянул на пана инквизитора. Это что же, меня уже сам Папа Римский благословил? И руку протягивает, с перстнем! Я целую, а у меня ноги подкашиваются - пан инквизитор под локоть поддержал.

Дальнейшее помню плохо. Как мы ехали ко мне домой в Черемушки - и в машине, кроме меня и пана инквизитора, еще двое были, молодой человек, к которому пан инквизитор обращался - тюлень, ну ты осторожнее, не дрова везешь - и девушка Надя. Около моего дома, большая лужа на тротуаре, а я в туфельках - так пан инквизитор меня на руки поднял, и нес так до подъезда и по лестнице на третий этаж - а позади несли вещи, что я в итальянской моде купила (включая то, что было на мне сегодня с утра, и оставленное там, когда переоделась в новое) - и еще, две сумки продуктов.

И те двое ушли - оставив в квартире меня и пана инквизитора, наедине! Что ж, этого я и ожидала... повторю, я уже не восемнадцатилетняя дурочка! И не поверю, что пан инквизитор настолько католик, что строго по канону, до свадьбы, нельзя - этого сейчас уже не встретишь... да и я не соблюдала!

Только - такому, как он, совсем другая нужна: коммунистка, фанатичка, боевой товарищ. Образцовая и сознательная спутница советского человека - как показывают в кино. Ну а я не героиня совсем, а просто обывательница, и мечтаю о том, что Его Святейшеству сказала. И ненавижу ходить в строю - когда тебе указывают, куда тебе идти и что делать. Даже если указывает - родной брат. Хочу верить в то, что сама верю, самой себе не изменяя! Потому, и в комсомоле не состояла, и партийной не буду никогда.

Да, и что будет, если Анджей все же вернется ко мне?

Валентин Кунцевич.

Кто воевал - имеет право, в собственном доме отдохнуть.

Спасибо Лючии - связалась со мной, когда пани Бельковская попросила ее помочь попасть на ту самую мессу. И даже свою помощь предложила, когда наша Анна Грозная выразила сомнение:

– Валя, ну а если она все же чей-то агент? Введенный с дальним прицелом, как раз на такой случай. Сахалин, нефтебаза в Охе - забыл?

Ну да, было там в сорок шестом - разоблачили японского шпиона. Самурай, офицер их Флота - и двадцать с лишним лет косил под местного, то ли нивха, то ли нанайца! Столько лет - лучшие годы!
– вычеркнув из своей истинной жизни, поскольку ридной Японии так надо. После такого, и в существование штирлицев поверишь, для которых любимую жену увидеть раз за двадцать лет, за соседним столиком, не имея права к ней подойти - это вполне себе семейная жизнь! Я, вот честно, так бы не смог - для того надо быть самураем, который за отечество готов себе живот разрезать. И, поработав тут (и пообщавшись с людьми из Контор), в такую ситуацию с киношным Штирлицем не верю - это уже сценарист перестарался, изобразив что наш советский человек из железа сделан. Хотя слухи есть, что у святош как раз подобное имеется - живет человек обычной жизнью, но как только поступит приказ, то выполнить, не считаясь со своим выживанием.

А обеспечение безопасности высокой персоны, во время такого визита - это настоящая боевая операция. Со здоровой паранойей - вплоть до ожидания покушения на Папу со стороны американцев, и как раз в Москве - чтобы рассорить нас с католической церковью. И дело не решается простым увеличением охраны. Можно вдоль всего пути расставить полицейских, с интервалом фонарных столбов - и все равно, привет от Фердинанда из Сараево! Да и держать свой же город на осадном положении, в обстановке тотального шмона - ни в чем не повинных граждан обижает, и очень не способствует их положительному отношению к приехавшей персоне.

Так что, все происходит гораздо менее заметно. От дальнего обеспечения, контрразведывательной деятельности, узнать и пресечь враждебные действия на самой ранней стадии - до собственно, мероприятия. Средний круг безопасности - это и кортеж из нескольких одинаковых автомобилей (неизвестно, в котором из них главная персона), и несколько вариантов путей следования (а окончательный выбор, в последний момент), и доразведка перед проездом (самые обычные автомобили, проезжающие по этим маршрутам - экипажи которых при обнаружении подозрительной активности тут же связываются по радио с мобильными группами, должными разобраться и если надо, пресечь), и контроль всех мест, где может сесть снайпер или заложена взрывчатка. Ну и конечно, самая тщательная проверка самого места мероприятия - на предмет того же. И уже самый последний, ближний круг - это те, кто непосредственно возле охраняемой персоны. Которые должны не стоять столбами, обозначая присутствие, а грамотно держать, каждый в своем секторе, любое постороннее лицо, могущее что-то совершить - и немедленно реагировать, заметив опасность. А в нашем случае - список тех, кто лишь может оказаться в опасной близости от Его Святейшества, уже утвержден. Технически мы можем вписать туда еще одно имя, но...