Постчеловек

Периодически к веренице подскакивала фигура в халате и маске, выдергивала двух-трех человек и уводила в ближайшую дверь.

— Выстраивайтесь в колонну и — шаго-о-ом марш! — повернувшись к новоприбывшим, приказал конвоир.

…Они шли и шли, шли и шли, шли и шли… Монотонно. Размеренно. Убаюкивающе… Шаг за шагом, метр за метром…

— Котик, нас, похоже, по кругу водят, — через полчаса не выдержала Кэтька. — Мне кажется, мы здесь уже были. Места знакомые…

— Знакомые? — Костя закрутил головой. Места действительно были знакомые — чем коридор поражал, так это своим однообразием. — Да черт его знает, тут все одинаковое! Как ты поняла, что мы были именно тут?..

Кэт не ответила. Схватив его за руку, потащила к стене.

— Ты чего?

Около стены она затормозила. Остановился и Костя.

— Вот ответь мне, — свистящим шепотом заговорила девушка, — на кой хрен мы ходим? Зачем?

Яковлев пожал плечами, не зная, что и сказать — об этом он не задумывался.

— Все ходят, вот и мы тоже, — смог он выдавить из себя.

— А если все топиться пойдут?.. А-а, забей! — Кэтька присела на корточки и прислонилась спиной к стенке.

— Кэт, я все понимаю, но нам сказали ходить… значит, для чего-то это нужно! Может, дезинфекция в этот момент проходит? Или типа того! Не зря же людей выдергивают! Не просто так!

— Отстань! Во-первых, я устала и хочу отдохнуть. А во-вторых… пусть вон послушные дебилы круги нарезают! А я не дебил! И вообще, у меня уже ножки болят! Пожалей меня!.. Ну пожале-е-ей… Котик, блин, что ты так на меня смотришь? А-а, ладно, черт с тобой, пошли дальше! Видимо, придется побыть дебилом!

Едва Кэтька закончила говорить и встала, намереваясь вернуться в толпу, как к ним подскочила невысокая женщина в белом халате и со словами: «Вы, молодые — за мной!», подхватила их под руки и куда-то быстро повела.

Они втроем вошли в ближайшую дверь и очутились в небольшом кабинете. Тот делился на две равные части длинным, почти до выхода, шкафом, который образовывал подобие мини-комнат. В каждой такой комнатке расположилось по письменному столу, шкафу и ширме. За столами сидели женщины в стандартных врачебных одеяниях — маска, шапочка, халат… Под потолком, нарушая тишину, на низких оборотах жужжала люстра-вентилятор.

— Присядьте, пока врачи заняты, отдохните чуть-чуть, — шепотом порекомендовала «молодым» приведшая их женщина, жестом указывая на стоящие рядом стулья.

Костя проследил за рукой медсестры — три из четырех стульев были заняты неподвижными андроидами. Кивнул Кэтьке — присаживайся.

Та едва заметно покачала головой:

— Садись ты, а я к тебе на колени.

Просить о таком дважды Яковлева было не нужно — он, с трудом сдерживая глупую улыбку, плюхнулся на стул. Кэтька аккуратно примостилась сверху.

— Ну обними хоть меня, — прошипела она. — Грохнусь же с твоих костяшек!

Костя кое-как обхватил необъятную из-за одежды подругу. Огляделся. И только сейчас обратил внимание на раздетого до трусов короткостриженного мужчину, который растекся жирами на деревянном табурете возле одного из столов. Выглядел тот примечательно — с выцветшей от времени серой татуировкой во всю спину. Церковь, ангелы, купола…

— Полные фамилия, имя, отчество.

Сказавшая это врач согнулась над пустыми бланками, выжидающе нахмурилась и нервно забарабанила колпачком письменной ручки по бумаге.

— Корякин. Матвей. Леонидович, — отчеканил человек-татуировка, почесал покрытый недельной щетиной подбородок и, когда врач начала заполнять бланки, добавил с явным недовольством в голосе: — Маргарита Львовна, ты же прекрасно знаешь, как меня зовут, к чему весь этот…

— А так надо, Матвей Леонидович, — не отрываясь от писанины, перебила Маргарита Львовна, женщина чуть за сорок с «верблюжьим» лицом — широко посаженные глаза, крупные ноздри, массивная верхняя губа… — Для протокола.

— Для про-то-ко-ла, — брезгливо скривился Корякин. — Поумнее название придумать не могли? И вообще, к чему эти писульки-писюльки? Профиль у меня открыт, сканируй не хочу!

Женщина незаметно вздохнула, осуждающе зыркнула на него из-под толстых линз и продолжила усердно выводить на бланках только ей понятные каракули.

— Сканируй не хочу… А я и не хочу, — устало процедила она. — Начальство велело на бумагу все записывать, вот я и записываю.

— Лучше бы начальство сказало вам людей не тревожить со своими… экспериментами!

Из-за расположенной рядом ширмы высунулась кучерявая голова медсестры — молоденькой худенькой девчонки, наверняка лишь чуть старше Кости.

— Матвей Леонидович, пожалуйста, не отвлекайте Маргариту Львовну от работы, — прозвенела медсестричка. — Несмотря на вашу неприязнь к различным госорганам, этот документ действительно так и называется — протокол. И с этим ничего не поделать, — сказала она и повернулась в сторону Кэт: — Девушка-на-коленях, проходите к соседнему столу за ширмочку и раздевайтесь.

Кэтька приподняла брови:

— Раздеваться? Совсем?

— Трусы можете оставить, а остальное — вон! — подняв на Кэтьку глаза, строгим тоном разрешила Маргарита Львовна и, видя растерянность на лице девушки, добавила: — Шутка. Верхнюю одежду снимите — жарко ведь. — И ни один мускул не дрогнул на ее серьезном лице.

Медсестричка кивнула: «Все так!»

— Поняла! — Кэт встала и, бросив взгляд на Костю, направилась за ширму…

Маргарита Львовна закончила заполнять бумажку. Сказала:

— Так что, Матвей Леонидович, как сказала Леночка… наша медсестра — с протоколом ничего не поделаешь! Тем более это не обычный протокол, а протокол безопасности семнадцать дробь триста двадцать четыре.

— Дробь двести сорок четыре! Тогда это все меняет!

— Правда?

— Нет! Мне фиолетово, — бросил татуированный. — А? Что такое?

Врач, теребя ручку, задумчиво изучала переносицу мужчины.

Корякин занервничал:

— Маргарита Львовна, все в порядке?

Женщина встрепенулась, протянула исписанный лист, ручку и предложила:

— Подпишите вот здесь и вот здесь.

— И что это?

— Отказ от претензий. И страховка. На всякий случай.

— Давайте без всяких «случаев»! — прищурился Корякин и уставился в лист, изучая написанное.

Тем временем раздевшаяся до штанов и кофты Кэт вынырнула из-за ширмы. Обменявшись взглядами с Костей, села на стул возле свободного стола.

— Полные фамилия, имя, отчество, — устало, в тысячный раз за сегодня пробубнила врач в белой одноразовой маске.

— Сапрыкина Екатерина Андреевна.