Постчеловек
Шрифт:
— Спасибо, теть Оль.
Яковлев с подносом наперевес побрел в обеденный зал. С трудом отыскав единственное свободное место, сел за стол и с печальной обреченностью уставился в тарелку.
Он с самого детства не жаловал рыбу, тем более с макаронами! И не мог понять, кто догадался соединить вместе эти несовместимые продукты! А главное — зачем?!
…Сидя среди громко разговаривающих школьников, Костя вяло колупался вилкой в костлявой тушке минтая и пытался понять причину своего беспокойства. На душе было как-то скверно, тягуче, муторно… Он чувствовал — творится
До конца обеда Костя так и не сумел разгадать тайну возникшей тревоги. Вроде с раннего утра все шло как обычно — подъем, завтрак, четыре урока, столовая. Все по расписанию, но это нелепое волнение… а еще Кэтька! Почему она так странно на него смотрит?
Стоп!
Минуточку!
Какая Кэтька?!
Катя Сапрыкина и впрямь сидела через два стола напротив Кости и неотрывно сверлила одноклассника пристальным взглядом.
Яковлев обернулся, полагая, что Катя смотрит на кого-то позади него, но там была гладь стены. Спросил одними губами:
— Сапрыкина, ты чего?
В ответ девчонка поманила его пальцем и поднялась со стула.
Костя, решив, что разбавленную водой щепотку какао могут пить только мазохисты или умственно отсталые дегенераты, а остатки несчастной рыбы не стоят потраченного времени, вслед за Кэтькой встал со своего места… и тут же вздрогнул — прекрасная в своей задумчивости Сапрыкина была уже рядом.
— Кать, ты чего? — громче повторил он.
Та встрепенулась:
— Котик, не называй меня по имени, бесит!
— Котик? — переспросил Костя и пошатнулся от нахлынувшего круговорота сначала смутных, почти неразличимых, но с каждым мигом набирающих силу ярко-разрывающихся фейерверков воспоминаний…
И он вспомнил. Вспомнил все! До мельчайших деталей! Грузовики, ангар, лаборатория, вирус, вакцина… Дома-небоскребы, катастрофа, майнинг… Значит, это был не сон!
— Кэтька? Ты?
— Нет, блин, Папа Римский, — злобно парировала девушка. — Ты все вспомнил? Да не кивай, как контуженый, язык тебе на что? Мороженку лизать?.. — Она зыркнула по сторонам: — Котик, скажи, что за хрень тут творится?
— Ты… ты тоже это видишь?
Кэт раздраженно скривилась:
— Ты глупый, что ли? Вижу, конечно!.. А знаешь, в чем цимес, Котик? Мне сначала казалось, что я обычная девочка с обычными увлечениями! Учусь в этой дурацкой школе, хожу на дурацкие бальные танцы, по выходным с мамкой пропалываю дурацкий огород… Пропалываю огород, прикинь?! А потом бац — и накрыло.
— То же самое… только без танцев и огорода, — пробормотал Костя. — Скажи… просто хочу уточнить… ну, на всякий случай… Как называется наш город?
— Какой «наш город»? Северогорск?
— Угу. И представляет он из себя…
— Небоскреб… А-а, ты меня проверяешь, что ли? — поняла Кэтька и презрительно прищурилась. — Еще вопросы будут?
— Извини,
Кэт, просто… просто вдруг мы говорили о разных вещах и все это оказалось бы потом глупым недоразумением…— Угу, о разных! Я совершенно случайно назвала тебя Котиком, а ты меня Кэтькой! И стою распинаюсь перед тобой я тоже совершенно случайно… Писец совпадения!
— Тетенька, так нельзя говорить, это плохое слово!
Яковлев покосился в сторону голоса — сидящий рядом мальчик, по виду первоклассник, перестав жевать, внимательно слушал, о чем говорят старшие.
— А подслушивать плохо! Смотри, без локаторов своих останешься! — вяло пригрозила Кэт. Взяв Костю за локоть, повела к выходу. — Пойдем, а то здесь и не поговорить нормально — слишком шумно. И много лишних ушей!
— Ага, на нас уже пялятся…
Они вышли в коридор.
— У тебя интерфейс тоже не включается? — полюбопытствовал Костя.
— Вообще ничего не работает! Ни фейс, ни чипы… А они вообще есть?! — Кэт по локоть задрала длинный рукав платья. — Нету! А у тебя?
Костя показал «пустое» запястье:
— И у меня… Есть мысли, где мы вообще?
Кэтька лишь пожала плечами:
— А я почем знаю? Похоже на школу. Говорю же, у меня сначала было ощущение, что я здесь учусь… А-а, — шлепнула себя по лбу девушка, — или ты имеешь в виду, где мы… в глобальном смысле?
— Именно.
— Вот насчет этого я тебе ни-че-го не скажу. Ты, как я поняла, тоже не в курсе происходящего?
Костя помотал головой.
— Ясно… Ладно, давай для начала свалим отсюда! Я не собираюсь изображать из себя прилежную школьницу… — Кэтька схватила его за руку и поволокла, старательно «обтекая» стоящих в коридоре учеников. — Какая же длинная перемена!
Словно услышав девушку, прозвенел звонок, и коридоры мигом опустели.
— О, вот так-то намного лучше! — довольно заулыбалась Кэт.
— И куда мы идем? — поинтересовался Костя.
— Да на выход. В школе делать нечего!
— А потом?
— Посмотрим. По ситуации, — отмахнулась Кэт и загадочно заулыбалась: — Котик, а ты знаешь, кто мы сейчас?
— Э-э… не-ет.
— Попаданцы, вот кто! — Кэт залилась веселым смехом, и по безлюдным коридорам разнеслось его эхо. — Чего такой смурной, Котик?
Костя в ответ лишь приподнял брови — ему было не до веселья. Буркнул:
— Да не, все норм.
Едва Кэтька успокоилась, как из ближайшего кабинета высунулась голова Рыбы — Раисы Борисовны.
— Сапрыкина! Яковлев! — строго зыркнула учительница. — Почему не в классе?! Для кого звонок?!
— Для дебилов! — хихикнула девушка и со смешками подрапала прочь. Костя, не ожидавший от Кэтьки подобной прыти, запоздало пустился следом.
— Сапрыкина! — взвизгнула Рыба. — Чтоб завтра же мать в школу!..
Окончание фразы осталось на первом этаже — беглецы двумя юркими вихрями взлетели по лестнице. Здесь был такой же коридор с дюжиной дверей по правой стене, ведущих в классы. По левой стене расположился ряд высоких широких окон.
— Куда дальше?
— Да черт его знает, Котик. Найдем!