Постмодернизм от истоков до конца столетия - эволюция научного мифа

искомую связь. И, наконец, в-третьих, уже касательно теории

литературы: такой "текстуальный институт, как классический реа

лизм", по своей природе направлен на дезавуирование означаю

щего, создавая таким образом для читателя "позицию воображае

мой когерентности при помощи различных стратегий, посредством

которых происходит дискредитация означающего" (там же).

80

ГЛАВА II

Языковое сознание в постструктуралистской интерпретации

Последнее заслуживает осо

бого внимания. Языковое созна

ние в современной постструкту

ралистской интерпретации пони

мается как принципиально неста

бильное, динамически подвижное

образование, способное существенно видоизменяться в зависимо

сти от того языкового материала, с которым оно сталкивается и

который в той или иной мере, но обязательно при этом принимает

участие в его конституировании. Иными словами, каждый текст

(при общей текстуализации мира текстом может быть и новая

жизненная ситуация, прочитывая которую, индивид может счесть

для себя необходимым сменить форму ролевого поведения, чтобы

вписаться в другие условия -- нормы существования) предлагает

воспринимающему сознанию определенную речевую позицию, тем

или иным образом конституирующую его воображаемую связ

ность и целостность.

Именно из этого исходил Истхоуп, предлагая свое объясне

ние отличия модернистского романа от реалистического: "Роман

по мере того, как он выстраивает нечто связно воспроизведенное

– - характер, рассказ или "то, что происходит", -- обеспечивает

позицию для говорящего субъекта (теперь уже читателя) как

субъекта высказывания; по мере того, как он участвует в процес

се конструирования -- через язык, стилистические эффекты с

целью создать ощущение характера, через повествование, -- он

порождает читателя как субъекта акта высказывания. Решающим

является тот факт, что в классическом реалистическом романе, где

высказывание выдвигается на первый план за счет акта высказы

вания, читателю предлагается позиция субъекта высказывания, в

то время как позиция субъекта акта высказывания отвергается.

Модернистский же текст, нацеленный на демонстрацию процесса

своего собственного акта высказывания, разрушает стабильность

читателя как субъекта высказывания-результата" (130, с. 137).

Нельзя утверждать, что Лакан предложил целостную про

грамму теоретической аннигиляции понятия субъекта -- в этом

отношении, как мы видели, он был лишь одним из первых, кто

пошел по этому пути, -- более молодые поколения постструкту

ралистов были гораздо решительнее в этом вопросе. Специфика

позиции Лакана заключается в том, что он выступил еще на фоне

экзистенциалистской парадигмы мышления с ее постулатами

нравственного выбора и индивидуальной ответственности челове

ка, парадигмы, которая в своей основе оставалась в рамках

81

ОТ ДЕКОНСТРУКТИВИЗМА К ПОСТМОДЕРНУ

(следуя французской культурной традиции) картезианского пред

ставления о субъекте и его "Я" (например, "психоаналитический

экзистенциализм" Сартра). Эта традиция рассматривала индиви

да как рационально и сознательно действующее лицо, как автора

своих поступков, способного понять причину своего действия.

Таким образом, она была твердо укоренена в философии авто

номности существования индивида и рациональности выбора.

Дебиологизация фрейдизма

Для Лакана же собственно

не существует грани между "Я"

и обществом, поскольку, с его

точки зрения, люди становятся

социальными существами лишь с усвоением языка, так как имен

но язык якобы и конституирует нас как субъектов. В отличие от

Фрейда, хотя и исходя из него, Лакан пытался дебиологизиро

вать человеческое сознание, утверждая, что биология всегда ин

терпретируется субъектом, будучи преломленной через язык, по

этому для французского ученого не существует тела до и прежде

языка. В этом отношении он четко демонстрирует свою исходную

панъязыковую установку, характерную для структурализма и

постструктурализма. Как пишет по этому поводу Саруп, "можно

было бы сказать, что, сместив все определения с биоло

го-анатомического уровня на символический, он (Лакан.
–

И. И.) показал, как культура накладывает свой смысл на анато

мию" (261, с. 8).

Несомненно, что Лакан в известной степени дебиологизиро

вал учение Фрейда, переведя его в символический план, который

он рассматривал как проявление культуры; однако, на мой

взгляд, не следует и преувеличивать значение и кардинальность

этой тенденции, здесь он развивался в русле широкого неофрей

дистского течения, был одним из самых ярких его представителей,

и пусть в ослабленной форме, но все равно за пределы общей

пансексуальной направленности современной западной мысли он

не вышел, а как раз наоборот, в значительной степени способст

вовал своим авторитетом укреплению и распространению этой

столь влиятельной тенденции.

И дело не в том, что он резко отрицательно относился не

только к бихевиористским психологам, к которым он относил

также и И. Павлова и Б. Ф. Скиннера и американских эгопси

хологов Э. Фромма и К. Хорни, а в том, что он критиковал,

особенно двух последних, за непонимание истинного смысла

Фрейда, за то, что они якобы разбавили и смягчили его идеи о

82

ГЛАВА II

бессознательном и детской сексуальности. Лакан всегда был и

оставался верным сторонником фрейдизма, использовал его кон