Постструктурализм, Деконструктивизм, Постмодернизм

233

ПОСТМОДЕРНИЗМ

чтобы доказать, что она уже не может больше применяться для

прежних целей. Растворение характера -- это сознательная

жертва постмодернизма, которую он приносит, обращаясь к

технике научной фантастики" (там же, с. 194).

Можно не согласиться с Брук-Роуз в ее характеристике

общего состояния всей западной литературы, на что претендует

ее анализ, поскольку она ограничивается лишь авангардистской

тенденцией, как трудно серьезно отнестись к ее довольно хруп

ким, по ее же признанию, надеждам, что технологическая рево

люция, которая, возможно, "изменит наш склад ума" и возродит

интерес к "глубинной логике характеров" (там же, с. 195), ока

жет в будущем благотворное воздействие на литературу. Но в

одном ей, несомненно, надо отдать должное: как никто другой

она четко сформулировала основные тезисы постмодернистской

концепции личности в литературе.

Заканчивая этот обзор основных признаков постмодерниз

ма, в котором собственно художественное формотворчество и

его критическая рефлексия переплелись настолько тесно, что не

всегда удается их безболезненно разграничить, я хотел бы ука

зать на две основные версии причин его появления. Самая рас

пространенная версия состоит в ссылке на кризис буржуазного

сознания и на те конкретные форма, которые он принял в ис

кусстве. Наиболее проницательные теоретики постмодернизма

характеризуют его как искусство, наиболее адекватно передаю

щее ощущение кризиса познавательных возможностей человека

и восприятие мира как хаоса, управляемого непонятными зако

нами или просто игрой слепого случая и разгулом бессмыслен

ного насилия. Другой причиной возникновения постмодернизма

считают реакцию на изменение общей социокультурной ситуа

ции, в которой под воздействием масс-медиа стали формиро

ваться стереотипы массового сознания. Именно этим в значи

тельной степени объясняется эпатажный и гротесковый характер

постмодерна, иронически высмеивающего шаблоны тривиального

искусства.

Однако буйный взлет искусства, которое иначе как искус

ством постмодерна не назовешь, в моей собственной стране,

причем в самых разных его видах и родах: музыке, живописи,

скульптуре, литературе и т. д., заставляет меня с настороженно

стью относиться к попыткам свести этот феномен к кризису

лишь только одной конкретной исторической формы обществен

ного сознания. Очевидно, более правы те теоретики (например,

У. Эко и Д. Лодж), которые считают неизбежным появление

подобного феномена при любой смене культурных эпох, когда

происходит слом одной культурной парадигмы и возникновение

на ее обломках другой. Причины этой смены могут быть самы

ми разными: и политического, и социального, и научно

технического, и мировоззренческого плана. Другое дело, что

совпадение их во времени усиливает болезненность этой ломки

сознания, обостряет воспри

ятие кризисности самого

человеческого бытия. Ощу

щение исчерпанности старого

и непредсказуемости нового,

грядущие контуры которого

неясны и не обещают ничего

определенного и надежного, и делает постмодернизм, где это

настроение выразилось явственнее всего, выражением "духа

времени" конца XX в., очередным fin du siecle, вне зависимости

от того, сколь влиятельным в литературе, искусстве, критике и

философии он является на сегодняшний день.

Постмодернизм как очередной fin du siecle

Собственно, последняя глава о постмодернизме и может

служить заключением данного исследования, поскольку в ней

подводятся итоги многолетней эволюции постструктурализма и

дается характеристика его нынешнего состояния. Если брать всю

его историю в целом -- от середины 60-х гг. и по сегодняшний

день, -- то, учитывая даже столь поразительную по нашим

временам, с их склонностью к перемене вкусовых ориентаций,

продолжительность его существования и выживаемость, все-таки

нужно признать, что четверть века --предельный срок жизни

любого художественного или философско-эстетического направ

ления. После этого оно либо исчезает, либо видоизменяется

настолько, что в нем лишь с трудом просматриваются контуры

его первоначальных постулатов.

И действительно, анализ последних публикаций свидетель

ствует об известной усталости современных критиков от основ

ных теоретических положений постструктуралистской догмы.

Особенно отчетливо это проявляется в ламентациях критиков

других методологических ориентаций, будь то иеремиады анг

лоязычных литературоведов на засилье "французского влияния"

или язвительные литературоведческие памфлеты французских

традиционалистов. Мы уже отмечали в разделах о Дерриде и

Фуко определенные тенденции их теоретической эволюции,

которые явно демонстрируют известную исчерпанность пост

структуралистского канона и выводят этих мыслителей за его

пределы, что свидетельствует об их чуткости к изменению об

щего климата идей. Прежде всего, с конца 80-х гг. стала явст

венно себя обнаруживать наметившаяся в рамках собственно

постструктуралистской теории тенденция к отказу от ригориче

235

ПОСТМОДЕРНИЗМ

ской установки на абсолютную децентрацию и интертекстуали

зацию человеческого "я", выразившиеся в концепции "смерти

автора". Это новое для постструктурализма веяние проявилось в

работах М. Фуко "Пользование наслаждением" и "Забота о