Постструктурализм, Деконструктивизм, Постмодернизм

ской критики), хотя ее роль в

становлении постструктурали

стской мысли, особенно на ее

первоначальном этапе, была

довольно значительной. Она

активно аккумулировала идеи Барта, Дерриды, Лакана, Фуко,

развивая их и превращая их в специфический для себя литера

турно-философский комплекс, окрашенный в характерные для

конца 60-х -- первой половины 70-х гг. тона повышенно экс

прессивной революционной фразеологии и подчеркнуто эпати

рующей теоретической "сексуальности" мысли. Вполне возмож

но, что в атмосфере духовной реакции на студенческие волнения

той эпохи консервативно настроенное американское литературо

ведение постструктуралистской ориентации настороженно отне

слось к "теоретическому анархизму" Кристевой, как впрочем и

ко всем "телькелистам", за исключением всегда стоявшего особ

няком Р. Барта, и не включило ее в деконструктивистский ка

нон авторитетов. Поэтому влияние Кристевой на становление

деконструктивизма в его первоначальных "йельском" и "феноме

нологическом" вариантах было минимальным.

Новый пик влияния Кристевой пришелся на пору формиро

вания постмодернистской стадии эволюции постструктурализма,

когда обнаружилось, что она первой сформулировала и обосно

вала понятие "интертекстуальности", а также когда образовалось

достаточно мощное по своему интернациональному размаху и

воздействию движение феминистской критики, подготовившей

благоприятную почву для усвоения феминистских идей француз

ской исследовательницы. В частности, ее концепция "женского

письма" стала предметом дебатов не только в кругах представи

тельниц феминистской критики, но и многих видных теоретиков

постструктурализма в целом. Фактически лишь в начале 80-х

гг. американские деконструктивисты стали отдавать должное

Кристевой как ученому, которая стояла у истоков постструкту

рализма и с присущим ей радикализмом критиковала постулаты

структурализма, давала первые формулировки интертекстуально

сти, децентрации субъекта, аструктурности литературного текста,

155

ДЕКОНСТРУКТИВИЗМ

ставшие впоследствии ключевыми понятиями постструктурализ

ма.

Что привлекает особое внимание к Кристевой -- это ин

тенсивность, можно даже сказать, страстность, с какой она

переживает теоретические проблемы, которые в ее изложении

вдруг оказываются глубоко внутренними, средством и стезей ее

собственного становления* Яркие примеры тому можно найти и

в ее статье "Полилог" (271), да и во всей вводной части ее

книги "Чуждые самим себе" (1988) (265). В общей перспекти

ве развития постструктурализма можно, разумеется, много ска

зать о том, как с нарастанием постструктуралистских тенденций

изменялся и стиль Кристевой, в котором на смену безличност

ной, "научно-объективированной" манере повествования, типич

ной для структурализма с его претензией на "монопольное"

владение "истиной" в виде постулируемых им же самим

"неявных структур", пришла эмфатичность "постмодернистской

чувствительности" -- осознание (и как следствие -- стилевое

акцентирование) неизбежности личностного аспекта любой кри

тической рефлексии, который в конечном счете оказывается

единственно надежным и верифицируемым критерием аутентич

ности авторского суждения в том безопорном мире постструкту

ралистской теории, где безраздельно властвуют стихии относи

тельности.

РОЛАН БАРТ: ОТ "ТЕКСТОВОЮ АНАЛИЗА" К "НАСЛАЖДЕНИЮ ОТ ТЕКСТА"

Самым ярким и влиятельным в сфере критики представите

лем французского литературоведческого постструктурализма

является Ролан Барт (1915-1980). Блестящий литературный

эссеист, теоретик и критик, проделавший -- или, скорее, пре

терпевший вместе с общей эволюцией литературно-теоретической

мысли Франции с середины 50-х по 70-е гг.
– - довольно бур

ный и извилистый путь, он к началу 70-х годов пришел к пост

структурализму.

Именно эта пора "позднего Барта" и анализируется в дан

ном разделе, хотя, разумеется, было бы непростительным за

блуждением сводить значение всего его творчества лишь к это

му времени: всякий, кто читал его первую книгу "Мифологии"

(1953) (83) и имеет теперь возможность это сделать в русском

переводе (10, с. 46-145), способен сам на себе ощутить обаяние

его личности и представить себе то впечатление, которое произ

водили его работы уже в то время. Но даже если оставаться в

пределах интересующего нас этапа эволюции критика, то необ

ходимо отметить, что многие его исследователи (В. Лейч, М.

Мориарти, Дж. Каллер, М. Вайзман и др.) склонны выделять

различные фазы в "позднем Барте" уже постструктуралистского

периода. Во всяком случае, учитывая протеевскую изменчивость,

мобильность его взглядов, этому вряд ли стоит удивляться.

Важно прежде всего отметить, что на рубеже 70-х гг. Барт

создал одну из первых деконструктивных теорий анализа худо

жественного произведения и продолжал практиковать приблизи

тельно по 1973 г. то, что он называл "текстовым анализом". К

этому периоду относятся такие его работы, как "С/3" (1970),

155

ДЕКОНСТРУКТИВИЗМ

"С чего начинать?" (1970), "От произведения к тексту" (1971),

"Текстовый анализ одной новеллы Эдгара По" (1973) (89, 10).