Постструктурализм, Деконструктивизм, Постмодернизм

тить воспринимать как само собой разумеющуюся миметическую

референциальность литературы. Строго говоря, подобная литера

турная дисциплина должна перестать быть исключительно ре

пертуаром идей, тем и разнообразия человеческой психологии.

Ей скорее следует стать одновременно филологией, риторикой и

исследованием эпистемологии тропов" (318, с. 411).

В противовес практике "наивного читателя" Деррида пред

лагает критику отдаться "свободной игре активной интерпрета

ции" , ограниченной лишь рамками конвенции общей текстуаль

ности. Подобный подход, лишенный "руссоистской ностальгии"

по утраченной уверенности в смысловой определенности анали

зируемого текста, якобы открывает перед критиком "бездну"

возможных смысловых значений. Это и есть то "ницшеанское

УТВЕРЖДЕНИЕ -- радостное утверждение свободной игры

мира без истины и начала", которое дает "активная интерпрета

ция" (159, с. 264).

Роль деконструктивистского критика, по мнению Дж. Эт

кинса, сводится в основном к попыткам избежать внутренне

присущего ему, как и всякому читателю, стремления навязать

тексту свои смысловые схемы, свою "конечную интерпретацию",

единственно верную и непогрешимую. Он должен деконструи

ровать эту "жажду власти", проявляющуюся как в нем самом,

так и в авторе текста, и отыскать тот "момент" в тексте, где

прослеживается его смысловая двойственность, диалогическая

природа, внутренняя противоречивость.

"Деконструктивистский критик, следовательно, ищет мо

мент, когда любой текст начнет отличаться от самого себя, вы

ходя за пределы собственной системы ценностей, становясь

неопределимым с точки зрения своей явной системы смысла"

(70, с.139).

Деконструктивисты пытаются доказать, что любой системе

художественного мышления присущ "риторический" и "метафи

зический" характер. Предполагается, что каждая система, осно

ванная на определенных мировоззренческих предпосылках, т. е.,

по деконструктивистским понятиям, на "метафизике", якобы

является исключительно "идеологической стратегией", "рито

рикой убеждения", направленной на читателя. Кроме того, ут

верждается, что эта риторика всегда претендует на то, чтобы

быть основанной на целостной системе самоочевидных истин-ак

сиом.

Деконструкция призвана не разрушить эти системы аксиом,

специфичные для каждого исторического периода и зафиксиро

ванные в любом художественном тексте данной эпохи, но преж

де всего выявить внутреннюю противоречивость любых аксиома

тических систем, понимаемую в языковом плане как столкнове

ние различных "модусов обозначения". Обозначаемое, т. е.

внеязыковая реальность, мало интересует деконструктивистов,

поскольку последняя сводится ими к мистической

"презентности"-наличности, обладающей всеми признаками вре

менной проходимости и быстротечности и, следовательно, по

самой своей природе лишен

ной какой-либо стабильности

и вещности.

Авторитет письма и относительность "истины"

Познавательный реляти

визм деконструктивистов зас

тавляет их с особым внимани

ем относиться к проблеме

"авторитета письма", так как

"письмо" в виде текстов лю

бой исторической эпохи является для них единственной конкрет

ной данностью, с которой они имеют дело. "Авторитет" харак

теризуется ими как специфическая власть языка художествен

ного произведения, способного своими внутренними, чисто рито

рическими средствами создавать самодовлеющий "мир дискур

са".

Этот "авторитет" текста, не соотнесенный с действительно

стью, обосновывается исключительно "интертекстуально", т. е.

авторитетом других текстов. Иначе говоря, имеющимися в ис

следуемом тексте ссылками и аллюзиями на другие тексты, уже

189

ДЕКОНСТРУКТИВИЗМ

приобретшие свой "авторитет" в результате закрепившейся в

рамках определенной культурной среды традиции воспринимать

их как источник безусловных и неоспоримых аксиом. В конеч

ном счете, "авторитет" отождествляется с риторикой, посредст

вом которой автор любого анализируемого текста и создает

специфическую "власть письма" над сознанием читателя.

Однако эта власть крайне относительна и любой писатель,

по мысли деконструктивистов, ощущая ее относительность, все

время испытывает, как пишет Э. Сейд, чувство смущения, раз

дражения, досады, вызванное "осознанием собственной дву

смысленности, ограниченности царством вымысла и письма"

(348, с. 84). Р. Флорес посвятил этой проблеме целую книгу

– - "Риторика сомнительного авторитета: Деконструктивное

прочтение самовопрошающих повествований от св. Августина до

Фолкнера" (177).

Р. Сальдивар, как и многие деконструктивисты, в значи

тельной степени повторяет доводы Ницше, стремясь доказать

относительность любой "истины" и пытается заменить понятие

истины понятием авторитета. Суть аргументации сводится к

следующему. Бесконечное множество и разнообразие природных

феноменов было редуцировано до общих представлений при

помощи "тропов сходства" -- отождествления разных предметов

на основании общего для них признака. Необходимость соци

альной коммуникации якобы сама создает ситуацию, когда два