Поступь Смерти

— Что ты стоишь?! Помоги мне!

— Сейчас помогу!

Крик разъяренного и напуганного громилы вторил рыку голодных мертвецов, что облепив тело Бахара, начали с аппетитом его пожирать. Видя, что рослый эредар терпит поражение, и понимая, что еще немного, и нежить прикончит воина Пылающего Легиона, после чего примется уже за неё — Миоун подняла руку и как следует сосредоточившись, выпустила в своего сородича небольшой шар, сотканный из пламени Скверны.

Заклятие это было простым и несложным, но из-за близкого нахождения генератора помех чернокнижнице приходилось строго дозировать свою силу, чтобы чары не зацепили опасный артефакт.

Попав в грудь рогатого воина, заклинание краснокожей колдуньи создало небольшой, но очень яркий столб желто-зеленого пламени, что меньше чем за мгновение обратил в пепел и прислужника Падшего Титана, и восставших мертвецов, что густо облепив тело эредара, рвали его на части.

Собственная безопасность была для рогатой чародейки намного важнее, чем жизнь туповатого громилы и Миоун не собиралась рисковать собственной шкурой, тратя время на точечное уничтожение каждого остроухого мертвеца. И к тому же Бахар был прекрасной приманкой, собрав на себя всех восставших покойников, что были в помещении.

— Ну хоть на что-то ты сгодился…

Активировав магическое зрение, краснокожая колдунья начала изучать магические потоки на месте уничтоженной нежити, пытаясь понять, что пробудило в мертвых телах пародию на жизнь и может ли это как-то грозить нестабильному артефакту, а в это время за спиной чернокнижницы беззвучно выросла клыкастая тень.

В обычной ситуации Миоун легко заметила бы незваного вторженца, но сейчас против рогатой чернокнижницы сложилось сразу несколько негативных факторов: прошедшая в магическом спектре волна, что подняла трупы высших эльфов, повредила каркас сигнальных чар, которые эредарка поставила снаружи, а единственный охранник был обращен в пепел вместе с восставшими мертвецами.

Когда темная фигура за спиной рогатой чародейки замахнулась для удара, женщина что-то почувствовала и уже начала оборачиваться назад, одновременно с этим создавая в руке смертоносное заклятие, но в воздухе промелькнул большой мешок — и получив сокрушительный удар в голову, краснокожая чернокнижница рухнула без сознания на покрытый пеплом пол.

И последним, что услышала чернокнижница перед тем, как её сознание ускользнуло во мрак, был тихий голос, говорящий на одном из дикарских наречий.

— Надо же, какой богатый улов…

***

Мор'Джин впервые за свою хоть и короткую, но крайне насыщенную жизнь, находился перед тяжелой дилеммой: перед ним лежала роскошная полуголая женщина, а что с ней делать лесной тролль не знал.

Когда его хозяин с привычной для него грацией кодоя ломанулся в битву, молодой вождь племени Огненного Черепа аккуратно отступил в ближайшие кусты и начал пробираться к центру острова остроухих.

Бывший ученик шамана здраво рассудил, что в такой потасовке толку от него будет совсем немного, а вот помереть от случайной царапины Ледяной Скорби он может запросто и помня слова некроманта о том, что помощь в сражении Мадааву не слишком нужна, клыкастый уроженец Зул-Амана решил прибегнуть к привычной для своего народа тактике, а именно — к удару в беззащитный тыл противника.

" — Хозяина даже сильнейшие Лоа моего народа прикончить не смогли, так что у нежити с остроухими шансов на победу нет даже в теории. И вместо того, чтобы путаться у "Великого Огненного Черепа" под ногами, пойду-ка я лучше посмотрю, чего ценного можно умыкнуть у остроухих…"

Именно с такими мыслями Мор'Джин и отправился в сторону здоровенного дворца, что стоял в центре Кель'Данаса и прокравшись мимо сильных, но не очень внимательных демонических стражей, начал шастать по местным комнатам, сгребая в найденный тут же мешок наиболее ценные вещички.

Причем "ценными" в понимании молодого лесного тролля были в первую очередь разнообразные артефакты, которых у кель'дорай — изначальных владельцев этого острова, оказалось неожиданно много: остроухие использовали магические кристаллы практически во всех сферах жизни и само-собой, у главной святыни высших эльфов их было тоже немало.

Правда, в основном это были накопители энергии, что питали магическую защиту Солнечного Колодца, но демоны и их приспешники обезвредили большую часть колдовских ловушек, предельно облегчив для молодого вождя проникновение внутрь дворца.

Стража в большинстве своем была сконцентрирована около главной реликвии остроухого народа, к которому Мор'Джин благоразумно не совался и поэтому ничто не мешало лесному троллю заниматься мародерством, что привело к тому, что он в итоге и наткнулся на комнату с кучей эльфийских трупов и двумя краснокожими демонами, что возились вокруг огромного зеленого кристалла.

Воспользовавшись тем, что седой некромант решил устроить массовое нашествие нежити на отдельно взятом острове и поднял все трупы на Кель'Данасе, вождь племени Огненного Черепа проскользнул в комнату и без лишних затей огрел рогатую колдунью мешком по голове.

Какая-то защита у прислужницы Саргераса явно была, но так как в мешке Мор'Джин хранил целую кучу магических побрякушек — свою хозяйку чары прикрыть не сумели и скосив глаза в кучку, демоница грохнулась в обморок. А хваткий уроженец Зул-Амана тут же принялся вязать её заранее припасенной веревкой, на которой были начертаны руны, что подавляли магию и мешали пленнику колдовать.

Отправляясь на вылазку в столицу Кель-Таласа бывший ученик шамана подготовился как следует и взял с собой полный комплект для ловли остроухих: Зачарованною ловчую сеть, что должна была при попадании стягиваться вокруг жертвы, постепенно приводя её в состояние полной обездвиженности. Яд лесного паука, одна капля которого могла обездвижить на несколько минут даже кого-то из лесных троллей, знаменитая регенерация которых делала их крайне устойчивыми перед токсинами. А также у Мор’Джина было с собой зелье крепкого сна, которое говорящий с духами влил в глотку своему трофею сразу же, как только закончил её вязать…

После того, как Зул'Джин вернулся в Зул-Аман с кучей остроухих трофеев, в среде лесных троллей появилась своеобразная мода на эльфийских рабов. А точнее — на рабынь, которые понемногу становились в среде клыкастых дикарей чем-то вроде почетного трофея. И само-собой, в первую очередь дело касалось могучих чародеек или аристократок, которых можно было бы с гордостью показывать соседям, хвастаясь своей добычей.(Предварительно нацепив на особо опасных эльфиек подавляющие магию оковы)

И именно по этой причине большая часть арсенала молодого вождя была направлена не на убийство противника, а на взятие цели живьем — Мор'Джин собирался захватить в этой вылазке остроухую игрушку, которую полагалось иметь вождю любого мало-мальски серьезного племени, потому как нежить на эту должность подходило слабо, да и ваять вторую Менару у клыкастого последователя Грегора не было никакого желания. (Особенно после того, как первое серьезное творение молодого вождя пару раз его чуть было “случайно” не прикончило во время варки зелий)

— И что мне теперь с тобой делать? — Тихо произнес бывший ученик шамана, глядя на связанную бессознательную демоницу и задумчиво чеша в затылке. — Вроде бы и серьезная добыча, но что-то мне подсказывает, что иметь в рабынях чернокнижницу будет малость вредно для моего самочувствия. Еще скормит меня своим демонам, пока я буду спать…

К обитателям Круговерти Пустоты и их заклинателям у лесных троллей Зул-Амана было стойкое предубеждение — во время Второй Войны сородичи Мор'Джина успели как следует наглядеться как на самих созданий Хаоса, так и на тех, кто призывал этих тварей. И ни те, ни другие не вызывали у клыкастых дикарей никакого доверия, а потому статусный трофей из краснокожей демоницы был, мягко говоря, сомнительный и если бы вождь племени Огненного Черепа попытался бы похвастаться ею перед другими троллями, то те только покрутили бы пальцем у виска и спросили, почему он еще не прирезал столь проблемного раба.