Поступление

– С чего это вдруг именно на виверну?

– А вы что, хотите сказать он хоть кого-то из людей тронул? Уж поверьте, уйти живым от охотящегося на тебя дракона практически невозможно.

– Вот тут я вас полностью поддерживаю, - с горячностью согласился Олаф фон Дали. – Кроме того, наш милый Оррос был человекоориентированным драконом. Мы безо всяких проблем выпускали его полетать в каникулярное время и жалоб из-за этого никогда не получали.

– Погодите. Вы хотите сказать, что он всегда возвращался? Сам? – скептически отнёсся к информации следователь.

– Оррос был очень старым драконом, и ему нравилось доживать свой век в академии. Здесь у него не было естественных врагов, мы о нём очень хорошо заботились. Без существенной причины он не покинул бы свой загон. А что касается гаркаина, то при охоте он ориентируется исключительно на запах крови и слух. Возможно, в направлении, куда шёл лер Рейн, было гораздо шумнее.

– Хорошо, ваше объяснение я принимаю. Но только кого нам тогда подозревать? Вы мне тут каждому алиби во всех красках расписываете, а между тем инцидент произошёл серьёзный. Погиб благородных кровей человек. Алана Фонберга вследствие произошедшего к жизни уже не вернуть.

– Заклинание было снято, и это не подлежит сомнению, - устало вздохнул представитель Ковена. – И раз мы не можем вычислить преступника по способностям, то нужно понять мотив. Какая цель у всего этого могла быть?

– Я бы сказал, что цель – нанести урон по престижу академии. Это попытка расстроить будущее соглашение с Лиадоллом, - плаксиво заявил Олаф фон Дали и даже нервно стёр платочком пот со лба.

– Вы так считаете только потому, что урон по престижу, как результат, произошёл, - с присущим ему бесстрастием сказал доселе молчавший Найтэ Аллиэр. Из-за того, что погиб один из его студентов, декана факультета Чёрной Магии, подумав, на обсуждение всё-таки пригласили.

– Позвольте, у вас есть какие-то сомнения? – с недовольством осведомился Олаф фон Дали. Ему не понравилось, что профессор так его осадил.

– Уж если целью являлось настроить светлых эльфов против людей, то было бы логично устроить снятие заслона, покуда лер Морриэнтэ находится в стенах академии. А всё произошло в воскресенье.

– И?

– Все свои выходные лер Морриэнтэ проводит в Вирграде и ещё ни разу не вернулся оттуда раньше, чем перед самым закрытием академических ворот.

– Вы так хорошо осведомлены об его привычках? – вкрадчиво спросил следователь.

– Да, так как я наблюдателен, - смело посмотрел мужчине в глаза Найтэ Аллиэр. – И, думаю, наблюдателен не один я. Имея перед собой обозначенную цель, всяко можно было обратить внимание на присущие леру Морриэнтэ особенности поведения. И всяко можно было сделать вывод, что к его возвращению господин фон Дали сумеет унять возникшее волнение до приемлемого уровня. Поэтому я предлагаю ещё раз обсудить дракона, но в том ключе, что в его возрасте ему могло хватить сил и умений для снятия энергобарьера.

– По опросу сотрудников, - глядя на побагровевшее лицо Олафа фон Дали, сухо сказал представитель Ковена, - этот дракон отличался не только смирным нравом, но и редким умением пользоваться человеческой речью. В силу специфических голосовых связок, она, конечно, была крайне несовершенна, но обо всех своих потребностях этот дракон сообщал таким образом. Всегда. И ничто не мешало ему вместо снятия энергобарьера привычно для себя озвучить причину необходимости отлучиться из зверинца.

– Истинно так!

– Хорошо, это действительно веский аргумент, - не стал спорить Найтэ Аллиэр. – Но тогда мы будем вести речь о людях. А если говорить не о звериных, а о человеческих повадках, то лично мне ближе мнение, что причина снятия энергобарьера либо в недальновидном желании испытать свои навыки и ум, либо это попытка совершить преднамеренное убийство чужими руками. Может, даже и то, и другое.

– Умер Алан Фонберг, а его единственный недоброжелатель даже близко к зверинцу не приближался. В тот час эти двое биться на дуэли рассчитывали, - с мрачным видом напомнил Олаф фон Дали, но следователь вдруг воодушевился.

– Действительно! Нет, ну действительно! Алан Фонберг мог быть чисто случайной жертвой. Ведь что, если покушение произошло, но не привело к своему результату?

– Хорошо, давайте снова взглянем на личные дела пострадавших, - угрюмо согласился представитель Ковена, и Олаф фон Дали принялся услужливо протягивать ему требуемые бумаги. При этом взгляд ректора невольно задержался на папке с именем Милы Свон, и это не осталось незамеченным.

– Хм, у вас есть подозрения касательно этой особы?

Врать следователю Олаф фон Дали не осмелился, но, само собой, не желал он говорить и всю правду. Причина на то была существенная.

– Нет, просто из-за происшествия академический лазарет был вынужден оказать лер Свон бесплатное лечение, а это очень характерная студентка, знаете ли. Жалобы на неё частенько поступают, вот наш штатный целитель и требует прибавки к стандартной премии.

– Погодите. Раз так, то желающих лер Свон зла должно быть с лихвой. Что если настоящая жертва она?

Так как вопрос вновь касался его студента, за ректора ситуацию прояснил Найтэ Аллиэр.

– Трения в основном происходят между ней и лером Грумбергом, но лер Грумберг не тот человек, что мог бы совершить взлом энергетического заслона. И дело отнюдь не в отсутствии способностей.

– Объясните.

– Хм, - пристально глядя на висящую в воздухе объёмную схему, вставил своё слово представитель Ковена. – Я вижу, что незадолго до происшествия лер Грумберг в компании двух других студентов проходил мимо зверинца.

– Да, но при этом он кое-что обсуждал. Причём так, что его много кто слышал, - с усмешкой сообщил Найтэ Аллиэр, и следователь нахмурился, глядя на него. – Ситуация действительно забавная. Видите ли, лер Грумберг вместе с друзьями развлекался предположением насколько хорошо внутри энергетической клетки будет смотреться лер Свон. А когда кто-то сказал ему, что она уже в зверинце, то он озвучил, что лер Свон, не иначе как, местечко себе подбирает.

– Звучит серьёзно.

– Со стороны, наверное, да. Но важнее, что в результате этой беседы в зверинец лер Грумберг и его друзья не пошли, хотя намеревались посетить именно его. Им настолько не хотелось столкнуться с неприятной им особой, что они изменили цель своего маршрута.