Потаённые желания Тёмного Властелина

Приоткрыв один глаз, я осмотрелась и увидела Мао, который висел в воздухе, в паре метров надо мной. Его крылья не двигались, а руки, сложенные на груди, были объяты темно–зеленым пламенем.

Увидев позади мужчины огромную планету–спутник на темном небе, поняла, мы на Армадане, и облегченно, радостно всхлипнула.

— Вот же больная сумасшедшая, — недовольно произнес мужчина и, спустившись, взял меня на руки, будто маленького котенка под лапы, и прижал к себе, положив мою голову к себе на плечо. — Говорю же, что Боги эти все как на подбор самодуры и ненормальные…

Он гладил меня по голове и продолжал шептать:

— Ну ничего. Здесь их нет, а мы больше никуда не собираемся… Но я ей потом отомщу, обещаю тебе. Я найду способ. За то, что едва не погубила тебя… обязательно…

Я почувствовала, что начала обратно превращаться в человека, и сжалась в комочек, чтобы максимально прикрыть руками наготу. Но и этого я могла не делать: Маору достал из своего «кармана» плащ и, укутав меня в него, точно в кокон, взял на руки.

— Всё хорошо, даэйра, всё уже закончилось, — глядя в мои покрасневшие глаза, наполненные слезами, он улыбнулся. Нежно. Ласково. Успокаивающе. И, склонившись, поцеловал в лоб. — Пора нам домой… Тебе нужно хорошенько отдохнуть и успокоиться, у нас ещё столько дел…

Он поцеловал меня ещё раз, и почему–то сознание медленно, но неумолимо начало покидать меня. Как бы я не старалась побороть сон, мне это так и не удалось. Глаза мои снова закрылись, только в этот раз не от страха, а потому, что я спокойно уснула…

Ненадолго я проснулась, когда услышала взволнованный голос мамы:

— Дочка! — воскликнула она где–то совсем рядом, и я попыталась открыть глаза, но не смогла приподнять веки. Они даже не дрогнули. — Что с ней?!

— С ней всё в порядке, — Мао ответил ей тихо без привычного недовольства. — Успокойтесь, инайра. Она просто спит.

— В-вы же Маору? В-вы… — мама вдруг запнулась.

— Всё верно. Нам с вами нужно поговорить. Сейчас я уложу Лиэну, переоденусь и спущусь к вам. Прошу найти время на долгую и обстоятельную беседу.

— Это ведь насчет…

И я опять провалилась в черноту, так и не узнав, о чем они хотели поговорить.

Открыв глаза, увидев знакомый потолок своей спальни в замке, я зевнула, сладко потянулась и повернулась на бок… И заметила незнакомую женщину, спящую в кресле рядом с камином. Голова её покоилась на плече, светлые длинные волосы, заплетенные в толстую изысканную косу… и что–то в этом образе мне показалось смутно знакомым. Но я никак не могла пока понять, что именно. В голове была какая–то каша. Обрывки воспоминаний о бое, Мао в темнице…

Я поморщилась и зевнула ещё раз, продолжая пристально разглядывать женщину, сидящую ко мне полубоком…

Она же, услышав мой зевок, вдруг резко распахнула глаза, и… я узнала маму. Это была она! Молодая, лет тридцати. Столько ей было, когда мне было лет пять, я тогда таскала конфеты из серванта, и такой её почему–то помнила лучше всего… и на языке вдруг так явно почувствовала вкус шоколада, что слезы ручьем хлынули из глаз.

— Ма–ама! — подскочив, я спрыгнула с кровати.

Она уже успела встать с кресла и, когда я подбежала к ней, обняла меня. Крепко–крепко. Как тогда!

— Доченька, ты же моя хорошая! — мама гладила меня по голове, по пушистым ушкам, ничего про них не говоря, будто всё нормально и так и должно быть, лишь продолжала шептать, целуя в волосы: — Любимая моя… Я так скучала, волновалась. Я так рада, что ты здесь со мной… Моя хорошая… Моя маленькая девочка…

А я прижималась к ней, к её груди и продолжала плакать. Навзрыд. Громко. Не тая чувств, переживаний и бесконечной радости ребенка, который обнимает любимого родителя.

Выплакав первые слезы, я буквально завалила её вопросами: «Как она себя чувствует? Как у нее дела? Хорошо ли к ней относились…»

Смеясь, она подвела меня к кровати, усадила и, сев рядом, взяла за руки начала рассказывать по–порядку.

Чувствует себя она превосходно. Маору полностью её вылечил, и следа от былой, врожденной болезни не осталось. Ещё она, как я смогла заметить, помолодела и ощущала себя соответственно. Так же поведала, что всё у неё хорошо, к ней прекрасно отнеслись, всё объяснили и показали. Снабдили всем необходимым. Она ни в чем не нуждалась и, ожидая нашего возвращения, посвящала себя детям. Заниматься чем–то другим ей не особо и разрешали. Только изредка пускали на кухню с Таэром, когда они готовили что–то незначительное. Нет, это не значит, что ей запрещали, но явно дали понять, что ей не стоит заниматься готовкой, уборкой и «прочими глупостями»… Не сказать, что она была против, но у неё это вызывало определенный диссонанс и непонимание. Но она смирилась и занималась детьми. Их воспитанием вместе с «приятным и обходительным юношей» Шантаэром и их учителями.

— А о чем вы с Мао разговаривали?! — мои мысли за время её повествования успешно встали на место, я вспомнила всё наше приключение вкупе с злоключениями и то, что Маору хотел о чём–то поговорить с мамой.

— С… Маору, — она как–то смущенно отвела взгляд, и я нахмурилась. — Невероятно обходительный мужчина… он… в общем, он просил тебе не говорить. Он сам тебе всё сегодня расскажет. Так будет правильнее. Могу лишь сказать, что после разговора с ним я дала ему свое согласие…

И, резко подскочив, она пробормотала, так и не посмотрев на меня:

— А ты иди умывайся, одевайся, увидимся позже, — и выскочила за дверь. Оставив меня с отвисшей челюстью. Никогда прежде моя мама так не поступала. И что на неё вдруг нашло? О каком согласии она говорила?!

Тряхнув головой, я решительно поднялась и, зайдя в гардеробную, выбрала платье, белье, и направилась в ванную.

Приведя себя в порядок и одевшись, я чеканя шаг вышла из комнаты, пройдя мимо кабинета Мао. Спустилась на второй этаж к детям, но их там не застала и поднялась обратно на третий.

Ненадолго остановившись перед дверью, я вздохнула и громко постучала. Правда не особо рассчитывая на то, что мужчина внутри и ответит. Однако я ошиблась.

— Входи, — донесся его голос, и я, не теряя решительности, распахнула широко дверь и зашла в кабинет, прямо с порога заявив:

— Мао. Я жду ответов на свои вопросы. Ты обещал, — демонион, сидевший на подоконнике и смотревший в окно, обернулся и кивнул, рукой указав на кресло.

— Присаживайся, Лиэна. Нам действительно стоит наконец–то нормально поговорить.