Потапыч

— Что ты… Э! — Глюкер не договорил и окликнул меня, потому что я мелкими перебежками перебирался на четвереньках до перевёрнутого постового стола. — Куда этот псих собрался?

Мой план основывался на том, что крысы не умеют читать. Даже если главная умела, я очень сильно надеялся, что её прихвостни — нет.

Добравшись до стола, я выдвинул ящик, и тот же час оттуда вывалилась куча всего. Кое-как отыскав в этом ворохе ручку и бумагу, я впотьмах, как сумел, нацарапал записку и сжал её в кулаке. Потом я преодолел всё так же на четвереньках ещё несколько метров, после чего встал и быстро пошёл к полицейскому.

Он заметил меня и с интересом уставился, ожидая продолжения. Я подошёл к нему вплотную. Так близко, что мог видеть, как со лба на переносицу стекает пот. Взяв полицейского за руки, я произнёс:

— Уходите отсюда, пожалуйста! Иначе нам всем придётся очень плохо.

И отошёл. Моя записка осталась у него в руках.

Минуту он смотрел на меня мутным взглядом, а потом кивнул и, засунув руки в карманы, направился к выходу.

Все выдохнули с облегчением. И даже я.

Следом за полицейским увязался один крысоморф. Это, в общем-то, немного. Но не в случае, когда ты не можешь его видеть и даже не знаешь, что тебя преследуют.

Оставалось надеяться, что полицейский каким-то чудом переживёт эту встречу. Потому что, помимо всего прочего, теперь всё зависело от того, поверит он мне или нет.

С уходом полицейского у нас началось всеобщее обсуждение того, стоит ли помогать крысам или нет. И аргументы, в общем-то, были одни и те же. Сторонники этой межвидовой помощи стояли на том, что любой ценой нужно выжить и всех предупредить. Ну, или хотя бы просто остаться в живых. А их оппоненты, во главе которых стоял Хали-Гали, призывали проявить героизм и попытаться отстоять тех, кто нам дорог. Кто сейчас наверняка спокойно спал в своих кроватях за пределами этой проклятой больницы и знать ничего не знал о готовящемся вторжении.

Потому что самое страшное в жизни человека вовсе не умереть, а потерять своих близких и родных. Особенно страшно, если знаешь, что мог этого не допустить.

И здесь я верил Хали-Гали на слово. Он это знал, наверное, лучше нас всех.

— Я посмотрю на этого супермена, как он запоёт, когда нас начнут пытать, — говорила толстощёкая девушка лет пятнадцати. — Вы слышали, что крысы могут отгрызть тебе палец так, что ты ничего не почувствуешь?

— Так это вроде мыши, — сказал кто-то в темноте.

— Крысы, мыши — какая разница?

Неожиданно Соня встала на сторону Хали-Гали. Она вышла вперёд и помахала пальчиком перед носом щекастой девицы.

— Вообще-то, смысл пытки в том, чтобы ты как раз хорошенько всё прочувствовала! Так что твой пример вообще не катит!

— Если тебя за секунду сожрут на моих глазах, поверь, это отлично прокатит.

— Пф… Мы их знаешь сколько покрошили, пока ходили спасать новенькую?

Так все вспомнили про Вику. На неё стали оборачиваться. Сначала несколько человек, потом ещё и ещё. Скоро почти все собравшиеся таращились на девочку с медведем. Кажется, что даже крысоморфы частью уставились на неё.

— Это правда? — раздалось откуда-то спереди. В смысле ближе к выходу. — То, что сказала та стрёмная крыса? Если бы ты нормально с ней поговорила, то ничего этого бы не было?

Все, кто стоял в этот момент рядом с новенькой, отошли подальше.

— Нет.

До того как прозвучал этот вопрос, Вика сидела в изголовье своей сестры и волчонком смотрела на крысоморфов. Теперь же она медленно встала, снова взяв своего медведя в руку, как оружие, и исподлобья посмотрела на безликую толпу, что окружала её. Сознательно или нет, но новенькая развернулась спиной к стене. К той самой стене, вдоль которой выстроились шеренги рукокосых созданий.

Поворачиваться спиной к кому-нибудь из нас она не стала.

— Всё было совсем не так.

Толпа заволновалась. Среди нестройного гула голосов отчётливо выделялись реплики вроде:

— А как?

— Расскажи тогда, как всё было на самом деле?

— Да! Расскажи всё!

— Да чё ей верить? Конечно, она сейчас из кожи вылезет, чтобы…

— Чё её слушать? Посмотрите, как она зырит на нас! И так понятно, что…

— Так ты будешь говорить или нет?

И тому подобное.

На Вику обрушился такой шквал вопросов и обвинений, что никто бы с ним не справился. А десятилетняя девчонка и подавно. Даже если сделать скидку на то, что она уже сталкивалась с отвратительными потусторонними сущностями.

Поэтому новенькая только прижала к себе Потапыча и неосознанно сделала шаг назад. Наткнувшись на кушетку, рефлекторно села.

Толпа восприняла это как слабость и отреагировала соответствующе: качнулась вперёд — ещё ближе к Вике.

Дело принимало совсем плохой оборот. Кажется, перепуганные пациенты нашей детской больницы нашли, на кого можно свалить ответственность за происходящее. И хотя вся вина Вики состояла только в том, что её просто угораздило родиться не такой, как мы, кажется, этого было вполне достаточно. Для чего?

Мне даже не хотелось об этом думать.

Всё это было очень плохо, однако вместе с тем момента лучше и не придумаешь — всё внимание сосредоточилось на новенькой и её противостоянии с обезумевшей от страха и напряжения толпой.

Медлить было нельзя. Поэтому я наклонился к уху Мишки и быстро-быстро начал в него шептать. Выслушав меня, он толкнул в плечо Риту, а потом сделал жест рукой, чтобы наш спортсмен следовал за ним. Вместе они медленно и как можно незаметнее двинули к выходу.

Пока они сматывались, я нашёл взглядом Хали-Гали и подошёл к нему. Этот сразу понял, что разговор будет, так сказать, конфиденциальный, и наклонил голову, подставляя ухо.

— Хали-Гали, — сказал я, — ты у нас стратег известный. Но сейчас времени на то, чтобы обсуждать план и дорабатывать, нет. Поэтому делай всё, как я скажу.

И я ещё ближе склонился над его ухом.

3

Новенькую взяли в кольцо так плотно, что чуть приподними руку — и уже вот она. И если захочешь ударить, не придётся далеко тянуться. На неё сыпались вопросы и обвинения, а Вика только и успевала, что вертеть головой и огрызаться.

Чем больше она пререкалась, тем злее становились люди. Я пропустил момент, когда Вику толкнули в плечо первый раз. Зато второй, третий и все последующие я видел вполне отчётливо.

План я придумал, в общем-то, неплохой. Ну как? Вроде более или менее рабочий. И поначалу даже было хорошо, что Вика оттянула всё внимание на себя — у меня было время раздать задания исполнителям. Но теперь я начинал бояться за новенькую.

— Надо с-спасать.

Я кивнул. А что тут скажешь, если он прав?