Потапыч

Да, Хали-Гали умел толкать речи, но в нашем случае было мало заготовить хороший спич, его ещё надо сказать быстро, пока тебя не перебили, и громко, чтобы все услышали. Поэтому нам оставалось только одно.

Я протолкался через всю толпу и, забравшись на кушетку позади новенькой, поднял руки вверх, чтобы привлечь внимание.

— Тихо! — заорал я. — Вы с дуба рухнули? Оглянитесь! — Несколько человек и правда покрутило башнями по сторонам. — Вы что, забыли про этих милых симпатяг, у которых сабли вместо рук?

Меня кто-то попытался перебить, но я стал кричать ещё громче. В этот момент я остро жалел, что послал с Ритой Мишку: этот бы сейчас быстро навёл порядок и заставил всех меня слушать.

Но делать было нечего, приходилось справляться самому.

— Вы забыли, для чего Крыса тут оставила этих красавцев? Она же ясно сказала, что они здесь, чтобы мы не пытались сбежать и не занимались никакой другой фигнёй, кроме обсуждения того, помогать им или нет! Народ, скажу вам честно: вы сейчас именно такой фигнёй и занимаетесь! Поэтому я предлагаю бросить ей заниматься и сосредоточиться уже на главном!

— П-пока нам не нач-чали резать г-головы, — ХалиГали как раз к концу моей речи добрался до Вики и (это ж надо!) встал между ней и всей этой израненной толпой.

С одной стороны, это смотрелось смешно: худой, нескладный, кое-как стоявший на своих двоих парень встал на пути у серой безликой массы, которая без особых усилий втоптала бы и Риту. С другой стороны, это выглядело невероятно трогательно: смелый до безумия парнишка встал грудью против разъярённых от страха детей, чтобы защитить ни в чём не повинную девочку. Но это смотрелось ещё и жутко: поломанный жизнью, больше похожий на небрежно склеенный скелет, нежели на живого человека, Хали-Гали стоял на пути у израненных, одетых в непонятное рваное тряпьё и замотанных, как мумии, в бинты людей.

— Серьёзно, народ! — закричала Соня и тоже забралась на кушетку рядом со мной. Она (Соня, а не кушетка) была настроена так решительно, что я невольно залюбовался. — Может, сначала разберёмся с этой фигнёй, а потом будем искать виноватых?

— А что тут решать? — выкрикнул кто-то из толпы и этим вернул разговор на более или менее нормальные рельсы. — Чтобы разобраться с этой фигнёй, а потом искать виноватых, надо помочь пришельцам!

Ему кто-то ответил, что ещё не факт, что крысы со своими косами-руками вывезут против артиллерии и авиации, а вот в предатели родины, в данном случае нашего мира, нас обязательно запишут. И когда разберутся с крысюками и подкроватными монстрами, то с радостью примутся за нас.

И после этого опять начались холивары, споры и переливание из пустого в порожнее по десятому кругу.

— Ребята, родненькие, — со своего места встала Софа. Она картинно сложила руки перед грудью, как в какомнибудь фильме, но при этом никакой фальши от неё не чувствовалось. — Вспомните же вы своих родных. Близких. Друзей. Вспомните маму, папу. Представьте себе бабушек. Моя умрёт от разрыва сердца, вот если только увидит такого крысоморфа. — Вот с этого момента мы и стали их так называть.

Софа всхлипнула и продолжила:

— Я не хочу, чтобы бабушка умирала!

И разрыдалась уже окончательно.

Это решило всё. Честно говоря, я думаю, что даже не вся её речь, а только последние слова. И, конечно, слёзы. Похоже, где не работают никакие доводы разума, иногда достаточно просто заплакать.

Озлобленная и нервная толпа распалась на перепуганных мальчиков и девочек. Не было больше единого организма, который собирался линчевать новенькую, остались только отдельные личности, которые хотели вернуться в свои тёплые дома к родным и близким. Но больше всего они хотели, чтобы им было куда возвращаться.

Мы семеро стояли лицом к этим ребятам. Позади толпились крысоморфы. Они скребли по полу когтистыми лапами и временами шуршали костяными лезвиями. А впереди были люди, ребята, которые не знали ни о каких потусторонних крысах ещё несколько часов назад. Всё это свалилось на них как снег на голову, конечно, они чуть не наломали дров.

И именно тогда, стоя не в толпе, а перед ней, в некотором смысле даже против неё, я вдруг понял, что я, ХалиГали, Мишка, Глюкер, обе Софии, Кира и, разумеется, Вика — все мы несём за этих ребят ответственность. Потому что мы одни знаем, что происходит. Мы одни можем хоть как-то представлять себе последствия того или иного исхода. Все остальные просто оказались в фильме ужасов на роли массовки. Поэтому мы должны были сделать так, чтобы этот ужастик не обернулся трагедией.

Насколько это возможно.

— Но что же нам делать? — робко сквозь слёзы спросил худосочный очкарик.

Мы с ребятами переглянулись. Я ответил:

— Мы знаем, что делать. Вооружайтесь и ждите команды!

Предполагалось, что это прозвучит круто, как в боевиках перед самой развязкой, когда персонажи подавлены, но главный герой всех вдохновляет на решающую битву, и все такие: «Да!» В действительности на меня уставились с недоверием. Ребятам явно нужно было больше подробностей.

Но проблема была в том, что ключевым моментом моего плана был эффект внезапности. А если мы сейчас начнём его обсуждать перед крысоморфами, то пиши пропало.

Это понимал и Хали-Гали. Он сориентировался быстрее меня, выкрикнув:

— С-ыграем в «Г-глухой т-елефон»!

— «Глухой телефон»? — не понял я.

— Да! «Г-глухой т-елефон», — и Хали-Гали красноречиво ткнул пальцем сначала в Глюкера, потом в девчонок, а потом растопырил пальцы и сделал руками круговое движение. — «Г-глухой т-елефон».

— А-а, — наконец-таки догадался я, — «Глухой телефон»!

Не знаю, правильно ли я его понял, но сделали мы в итоге так.

Я, Соня, Софа, Кира, Глюкер и Хали-Гали встали в круг и за считанные минуты всё обсудили. Новенькую не стали привлекать к нашему предприятию из соображений безопасности. Ну, и тем более её всё равно никто не стал бы слушать. Остальные ребята проявили какое-то сверхъестественное благоразумие и терпеливо ждали, уставившись на нас.

Во всяком случае, те из них, кто мог нас видеть. Как там были чуваки, которые находились в дальнем конце коридора: без света и в стороне от основного действия — вообще хз.

Когда наше короткое совещание было окончено, я снова взобрался на кушетку и провозгласил:

— Народ! Вы должны сделать всё в точности, как мы вам скажем — это не сложно! Сыграем в «Глухой телефон».

После этого мы шестеро разошлись в разные стороны. Каждый из нас подходил к первому попавшемуся больному и на ухо пересказывал ему всё, что необходимо сделать. Потом мы шли к следующему, но и он тоже должен был передать наши слова кому-то ещё. Таким образом наш план стал расходиться во все стороны со всё возрастающей скоростью. Если мы наталкивались на кого-то, кто был уже в курсе, то он, чтобы не тратить времени, просто сообщал об этом, и мы оба шли дальше.