Потерянная пара альфы

— Про нас забыл, — рыкнул недовольно Дорс, заскочив в салон внедорожника в тот момент, когда он начал движение. — Мы тоже размяться хотим. Не все тебе одному шавок по углам раскидывать.

— Совершенно верно, — поддакнул второй, заскакивая следом.

— Ну, извините, ребята, я думал, вам и тут дела найдутся, — хмыкнул, покачав головой. — Стив, ты кажется говорил, что в стае какие-то важные дела вновь нарисовались. А ты, Дорс, с контролером горел желанием пообщаться.

— Сначала Луна, а потом и поболтушки, — фыркнули братья чуть ли не хором, в очередной раз доказывая свое родство, а также дружбу, которой мы все дорожили.

Да, с такими друзьями и помощниками мне несказанно повезло, за что с удовольствием каждый раз благодарю мать-Луну. А еще неустанно напоминаю ей, чтобы и Мию мою берегла и защищала.

И вот теперь, не замечая препятствий и нарушая всевозможные правила дорожного движения, наша машина летит вперед.

— Так, они вновь поехали, — сообщает Стив, проверяя яркую точку на экране телефона. — Ага, заправлялись по ходу. Больше ничего другого рядом нет.

— Вот и хорошо. Если они двигаются к нам, то и время до встречи еще сократится, — кивает довольно Дорс.

Я же, отметив, что встречки на трассе не наблюдается, давлю педаль в пол и начинаю обгон «черепашек», которым некуда спешить в отличие от меня.

Час в дороге кажется и коротким, и длинным одновременно. Парни, как могут, отвлекают, обсуждая прошедший бой и предстоящие действия. Но особо не вслушиваюсь в фоновую болтовню, меня больше волнует внутренний дискомфорт в душе.

Звонок от Чака не радует. Все же Борсов успел перед смертью подложить «хорошую свинью», объявив охоту на мою девочку. А желающих заработать грязными делишками приличную сумму наличных оказалось больше, чем я думал.

— Мы нашли машину Мии, тут полный бедлам. Борсовские волки дерутся с восточными, — раздается на весь салон, так как Стив включает громкую связь. — Парни видели Винса, но сейчас он пропал. Ищем. Когда вас ждать?

— Четыре минуты, — сверяется побратим.

— Принял, — голос Чака отдаляется, а следом звучат рык и звуки драки.

Выжимаю из машины максимум, заставляя двигатель взреветь, и устремляюсь вперед. Мия, родная, держись. Я рядом.

Сердце набатом грохочет в груди, мышцы сжимаются в напряжении, Серый беснуется, готовый к старту, мысленно отсчитываю секунды до прибытия…

И как только преодолеваем поворот, в глаза бросается настоящая битва, что устроили ради одном маленькой самочки больше сотни матерых хищников.

Заглушив двигатель, распахиваю дверь, и на улицу выпрыгивает уже перевоплотившийся Серый. Времени нет, ощущаю эту внутренней чуйкой. Надо спешить и очень серьезно.

С ходу врезаюсь в самую гущу, одновременно посылая своим бойцам информацию о том, что я среди них, а также транслирую последние секунды жизни Грега. Довольный вой и рык раздаются практически отовсюду. У моих ребят будто второе дыхание открывается.

Несколько вервольфов набрасываются сбоку и сзади одновременно. Раздираю одного еще на подлете, другого берет на себя прикрывающий правый бок Дорс, третьего добиваю сам. Стив ввязывается в бой с двумя оборотнями Винса, которые оттесняют Чака в сторону трассы.

Парни справляются хорошо. Потому, не тратя время, прорываюсь вперед, используя силу альфы. Стараюсь в этой неразберихе уловить аромат той, кто дороже жизни.

Но среди сотен различных запахов никак не могу уловить одного единственного. И это нервирует и заставляет сердце сбиваться с ритма.

Милая, подскажи, где ты?

Умоляю мысленно, прорываясь все дальше и дальше вглубь деревушки. В один момент взгляд привлекает старик, который еще дышит, но лежит с закрытыми глазами. Лесничий. Нашелся.

А где Мия?

Бросаюсь ближе к деду, внимательно сканируя территорию. Но кроме человека тут никого нет. Дергаюсь влево, затем вправо, принюхиваюсь, но запахи наслаиваются друг на друга, сбивая с толку, маня и обманывая, и не позволяют взять след.

Дьявол!

Нервное напряжение начинает зашкаливать, удары сердца оглушительно барабанят в голове, душа беспокойно мечется. Серый на пределе возможностей напрягает все органы чувств, стараясь постичь то, что было здесь немного ранее.

И ничего… моя пара словно растворилась…

И в том момент, когда паника накатывает, как приливная волна, грозя смыть остатки здравомыслия, где-то на подкорке вновь возникает образ маленького косолапого волчонка с темно-серыми глазами, в которых заметны синие крапинки.

Малыш слегка переступает лапами, а затем ошарашивает:

— Папа, спаси нас… Я покажу…

* * *

— Сын?

Задаю мысленный вопрос мелкому пушистому комку на пухлых лапах и хмурюсь. Слишком все это напоминает горячечный бред, вызванный отчаянием.

Но от малыша веет такой открытой и незамутненной любовью, теплом, светом и нежно-сладким ароматом моей пары, что все сомнения тают, как снег по весне на ярком солнцепёке.

— Сын, — повторяю уже утвердительно, а затем и с уверенностью, — сын!

Сердце делает рваный скачок, оживая, пульс учащается, душа обретает крылья, а я надежду. Серый приходит в себя, побеждая поселившуюся внутри безнадежность, и рыкает так, что несколько оборотней в стороне отскакивают друг от друга, поджимая хвосты и на время забывая о драке.

Прикрываю на секунду глаза, пытаясь внутренне ощутить тонкую ниточку связи, тянущуюся от волчонка ко мне, и, не чуя лап, стрелой устремляюсь вдоль кромки леса, забирая всё дальше к востоку.

— Райдэн? Всё в порядке? Ты куда? — долетает по мысленной связи удивление и беспокойство от побратима.

Он изо всех сил пытается успеть за мной, но Серый мчится на пределе возможностей, потому расстояние с каждой секундой увеличивается.

— Сын зовет, — посылаю ответ и добавляю образ малыша, чтобы не напугать друга.

Но, обернувшись, понимаю, что не удивить не выходит. У волка Дорса делается настолько ошарашенный и обалделый вид, что через секунду его лапы путаются, он спотыкается и чудом не врезается в препятствие, встречающееся на пути.

— ЧТО?

— Сам в шоке, — фырчу мысленно.

Да, это событие из области фантастики, а не рядовой случай. Хотя, совершенно плевать на всё вокруг.

Главное, моя семья, Мия и сын, которым я сейчас нужен. И чем быстрее мы встретимся, тем лучше.

Ведомый призрачной нитью я с каждой отщелкнутой секундой внутренних часов всё четче и ярче начинаю улавливать нашу взаимосвязь, родство, единство с малышом, а потом приходит и ощущение связи с истинной. Ее переживания, нервная дрожь, неуверенность, страх и в то же время желание бороться, отстаивать свои интересы и не прогибаться под жестокие обстоятельства легкой щекоткой пробегают по самому сердцу, задевают внутренние струны, будоражат кровь.