Потерянные

— Это обод чести, — гордо произнес шкалуш. — У нас такие все мужчины носят.

— Будешь в Рудне, носи хоть юбку с панталонами. Здесь тебе пограничная часть, а не бордель. Я понятно выражаюсь?.. Не слышу ответа?

Шкалуш опустил голову:

— Так точно.

— А это что за нитки на шее?

— Оберег.

— Ну ладно. Баня за голубятней, как зайдешь, первая дверь налево, — Витер указал направление. — На складе у Шилыча получишь набор белья, сапоги, мыло…

— А оружие? — протянул шкалуш, поглядывая на боевую саблю в ножнах Витера.

Витер нахмурил брови:

— Не наглей, пацан. Обойдешься пока своей дубинкой. Кругом марш в баню!

Тиса проводила взглядом широкоплечего Витера и щуплого шкалуша. «Точно волкодав с котенком», — подумала она. На душе полегчало: парень-то жив оказался. Слава Единому и пятерым святым. Нужно в храм сходить, свечу поставить.

Когда позже она появилась в лечебнице, Агап как раз закончил процедуру Рича. Тиса отдала ребенку энциклопедию древних, к его большой радости. После вкусного шалфейного чая с кизиловым вареньем в теплой компании, девушка три часа провела с Агапом за перебором содержимого буфетных полок. Сортировали баночки, скляночки, мешочки и пакетики. Ненужное или просроченное летело в мусор. Ревизии они были обязаны Глафире, которая хотела вытереть пыль на переполненных полках и нечаянно разбила бутыль. Настойка лапчатки растеклась и замочила всю лекарскую утварь.

— Как дела в лавке? — Тиса вытерла влажной тряпкой пыль с пузатого кувшина. За все время она ни словом не обмолвилась о своем походе в скалы.

— Паршивец, опять поднял плату.

— Так я и знала, — Тиса цокнула я зыком. — И на этом, боюсь, не остановится.

Агап близоруко поднес бумажный сверток к глазам, развернул, понюхал, отложил в сторону.

— Не лучше ли свою лавку открыть? — капитанская дочь покосилась на старика.

— Мы уже говорили об этом, — буркнул Агап, поворачиваясь к девушке спиной.

— Ну почему, дед Агап? Почему — нет? — выглянула Тиса из-за плеча старика. — Я бы сама ею управляла. И убирала, и полы бы мыла, пока мы не будем в состоянии нанять человека.

— Говорю, нет, значит, нет, — Агап составил бутыли с настойками в сумку. — И полно об этом. Ландус продал сбор от мигрени, а также мази от мозолей. Последней у меня еще пять банок в погребе, а вот сбор нужно сложить.

Тиса вздохнула.

— Я не запомнила состава, — без выражения произнесла девушка. — Помню только, бузина нужна, листья сирени.

Агап качнул головой:

— Еще по ложке сушеной рябины на порцию. А после Жнуха, думаю, пора за свежей клюквой. Надо же тебе научиться силуч варить.

Знает старик, чем умаслить.

— Я на чердак поднималась, — примирительно сказала Тиса. — Шиповник хорошо сохнет. А черноплодку ворошить нужно. На нескольких плесень приметила, тоньше слоем бы рассыпать. А кладовщик лотки не дает.

— Шилыч еще тот скряга, — хмыкнул в бородку старик. — Я, помню, у него как-то пустых бутылей попросил, хоть один ящик из двадцати. На что ему столько стекла? Пылится в сарае токмо. А мне бы под настойки пригодились. Все одно — гарнизон пользовать будет. Так не дал, жадень несчастный. А ты батюшку своего попроси, чтобы повлиял.

— Это бесполезно. Отец скажет, что каждый должен заниматься своим делом, — Тиса усердней, чем требовалось, принялась надраивать бока очередной склянки.

— По-своему, он прав, — мирно сказал Агап. — Да, кстати, пару дней меня в корпусе не будет. Пойду к брату, опять дурака грыжа скрутила. Говорил: Прохор, не тягай мешки. Сыновья на что? Так нет же, сам все делать хочет, осел чиванский.

— Настойкой сабельника натрете спину?

— Да. И покажу Зинаиде, как массаж медовый делать.

— Хорошо. Привет передавайте им, — Тиса составила в авоську пузырьки.

Вернувшись из погреба, девушка не застала Агапа на кухне и заглянула в коридор.

На лавке у приемной сидели два новобранца в ожидании своей очереди. Худосочного шкалуша Тиса не сразу узнала. Стриженая голова, форма горчичного цвета. Вторым оказался рыжеволосый крепыш. Дверь распахнулась, и приемную покинула пара новобранцев. Шкалуш и рыжий поднялись.

— Здравия желаю! Василь Дворов и Трихон Якшин прибыли на медосмотр, — крикнул «Рыжий» в приоткрытую дверь.

— Проходите, коли не шутите, — приглушенный голос Агапа в ответ.

Тиса заметила как шкалуш, заглянув в приемную, побледнел и нырнул за спину товарища.

— Иди первый, я после тебя, — шепнул он «загорелому», который кивнул и пропал в приемной.

Войнова усмехнулась. Страх перед лекарем — нередкое явление. Она проследила, как шкалуш направился к выходу из корпуса, и последовала за ним. Выглянув из темного нутра лечебницы, Тиса на миг сощурилась от света. Как же хорошо. Высоко по необъятному небу струились перистые облака. Ветерок трепал белье на веревке, вывешенное Глафирой. А сиреневый куст, что рос в палисаднике под окнами, чирикал по-воробьиному. Юноша прислонился спиной к затененной стене и закурил самокрутку. Пепел падал на горчичную форменную рубашку, но он не замечал этого.

— Привет. А я уж думала, ты погиб, — девушка приветливо улыбнулась.

Шкалуш поднял глаза, особого удивления Тиса в них не увидела. Не дождавшись ответа, добавила:

— Я рада, что ты жив. Не бойся. Медосмотр — это не страшно.

— Я не боюсь, — буркнул Трихон себе под нос. Паренек смял в руке потушенную сигарету и метким броском отправил ее в урну.

Тиса смахнула локон со лба:

— Агап Фомич только расспросит о болезнях, осмотрит, температуру заставит смерить. Он добрый.

— Зачем вы мне это рассказываете? — грубо оборвал новобранец Тису. — Чего вам надо?

Тиса почувствовала себя назойливой. Поджав нижнюю губу, девушка отступила.

За разговором капитанская дочь не заметила Витера и Гора. Мужчины вывернули из-за угла корпуса и приближались. Деревянные ножны с саблями обивали бока военных при ходьбе. А сапоги поднимали дорожную пыль с прогретой солнцем тропинки. Витер издали наблюдал за девушкой и новобранцем. Большой и широкий как краб, Гор жестикулировал своими ручищами, рассказывал что-то о срубе новой сторожи, но слова его благополучно пролетали мимо ушей Витера.

Нагрянув со спины, старшины приветствовали Тису короткими кивками.

— Тиса Лазаровна, мое почтение. Вам докучал этот шкет? — Витер окинул хмурым взглядом шкалуша, который уже успел выпрямиться перед начальством.

— Совсем нет, Витер Дмитриевич.

Старшина оглядел Тису, затем новобранца:

— Почему прохлаждаемся, боец? — гаркнул он.

— Никак нет, господин старшина. Явился на медосмотр по вашему приказанию, — оправдался шкалуш.

— Так какого лешего здесь околачиваешься? Марш к лекарю. Что стоишь? Шевели отростками!