Потерянный Город

– Их много. Ты не убьешь их.

Убить? Мой взгляд падает на топор в руках, когда-нибудь ему придется пройти боевое крещение, но, пожалуй, не сегодня. Я чуть не испустила смешок, понимая, что это не самая удачная идея. За пистолет я тем более не возьмусь.

– Иди сюда, спрячемся, может, пронесет.

Идти? К нему туда? Вы что, с ума тут все посходили?

За секунду я понимаю, что выбора у меня не остается. Этого парня я вижу уже хотя бы второй раз, в отличие от тех, что только что прибыли на заправку.

Я медленно, не отводя глаз от двери, двигаюсь к Алексу. Вопросы попрыгунчиками скачут в моей черепной коробке как на чертовом празднике. Почему я должна ему доверять? Бом. В данной ситуации у меня выбора-то не особо много. Бом. У него все еще есть нож, который я сама же ему отдала. Бом-Бом.

Я захожу и неловко опускаюсь перед ним на колени, стараясь не выдать реакцию организма на царящую здесь вонь. Он усаживает меня напротив, прикрыв ноги тряпьем, которое до сих пор смердит хуже канализации. У меня начинают от запаха слезиться глаза, но я опускаю голову, чтобы он не увидел.

Алекс закрывает дверь, оставляя тонкую щель. Доступ к более ли менее свежему воздуху катастрофически уменьшается, отчего я начинаю паниковать. Приходится взять себя в руки, чтобы не сорваться и не выскочить из кладовки, погубив и себя, и Алекса. Мы сливаемся с темнотой, превратившись в сплошной слух. Запах пота, мочи и гнили выбивает последнее дыхание, мне кажется, что еще немного, и я начну задыхаться. Или меня стошнит прямо ему на ноги.

– Тут пусто, я посмотрел, ни банки нет, - говорит голос номер один спустя целую вечность.

– Че зря тащились в такую даль?
– номер два.

– Я говорил, зря! А ты - пойдем, пойдем. Пришли и чего теперь?
– снова первый собеседник.

– Не знаю. Что там у тебя? Э!

– Труп, - это уже третий человек. Сколько я их еще насчитаю - неизвестно.
– Там труп в туалете. Гражданский.

– Заразный, - звучит, как вердикт.

– Я надеюсь, ты его не трогал?

– Ну, карманы проверил, - виновато говорит обладатель третьего голоса.

– Что? Ты с ума сошел! Он же заразный! Отойди и встань к стене лицом! Зачем к нему подходил?

У ребят проблемы.

– Что? Нет, Джо, я же просто... Ты не сможешь... Мы же...Он не заразный...

– Встать!!!

– Джо, умоляю, я не...

Я успела услышать, как зарождается истерика у парня, что нашел труп в туалете. Но он не успел ее закончить. Раздается выстрел, и голос номер три умолкает навсегда. Джо не дал ему ни единого шанса.

– Просто карманы он проверил! Всем остальным уроком будет, чего нельзя делать в этом проклятом мире.

Тишина и шуршание ног.

– Всем понятно? Сжечь тут все. И его тоже, - изрекает убийца.
– Сжечь всю заправку целиком. Рей, неси зажигалку.

7.

Всю.

Целиком.

Боже, Боже, Боже! Мы сидим с Алексом в тесной темной кладовке, пропитанной отходами жизнедеятельности, прижатые друг к другу, и нам страшно. Ну, мне, по крайней мере, точно. До чертиков. Я слышу частое дыхание этого чокнутого парня, и первый раз за последние сутки, я рада, что не одна, пусть даже рядом с психом. Если бы бандиты настигли меня одну на подходах к Городу, я была бы уже трупом. С другой стороны, не вернись я сюда, могла вообще с ними не повстречаться.

Мы сидим и слышим, как они покидают здание, выходя через главные двери в полном молчании. Совсем скоро здесь все поглотит пламя. Непрощающее пламя, сожравшее тела почти всего человечества. Конец. Я понимаю, что будет дальше - никакого спасения, мы сгорим заживо. Ну, Алек-то точно, а я смогу выжить, если у меня получится сбежать и не попасться в лапы этих головорезов на выходе.

– Давай, руби топором цепь!
– он резко приходит в движение, вскакивая на ноги и натягивая кандалы, больше не боясь быть обнаруженным. Они же не идиоты, чтобы возвращаться в горящее здание.

– Что? Ты с ума сошел? Я...нет...не смогу!
– у меня аж дыхание перехватило. Он совсем тут головой тронулся? Я не могу похвастаться, что хорошо управляюсь с топором, черт, да я вообще хреново с ним управляюсь. Сейчас как оттяпаю ему руку, будет знать.

Я на секунду закрываю глаза, стараясь не потерять сознание от разрастающейся паники. Надеюсь, этот парнишка не сильно мучился.

– Ты сможешь, иначе мы сгорим!

"Ты сгоришь", - чуть не поправила я.

– Ты моя последняя надежда, не уходи! Не бросай меня!

Снова.

Видимо, он что-то прочитал в моих больших испуганных глазах, раз такое сказал. Интересно, как я сейчас выгляжу? Потрепанная, грязная, замерзшая, с топором наперевес. Первая невеста на селе.

Но я, действительно, совсем не для того проделала такой огромный путь, чтобы бросить его гореть заживо. Пришлось признать это самой себе, что я уже заранее знала, что мне придется его освободить.

В его серебряных глазах читался панический ужас. Я судорожно крутила фонариком, словно могла на полу найти случайно завалявшийся ключ от наручников. В такой момент, ты понимаешь, что есть люди, которым намного страшнее тебя, потому что он без моей помощи действительно погибнет. Вот так, с легкого прикосновения судьбы, ты становишься чьим-то спасителем.

Или не становишься.

– Ладно, но если я тебе отрублю руку, извини, пришить не получится, - я выжимаю подобие улыбки, чтобы хоть как-то его подбодрить.
– Будешь так ходить! Держи фонарь и свети.

– Но это лучше, чем сгореть заживо.

Не поспоришь. Не хотела бы я оказаться на его месте. Ни до, ни после.

Я заношу топор над головой, стараясь унять дикое биение сердца и трясущиеся руки, нет, не ходить мне в хирурги. В голове яркими красками вспыхивает картина, как я отрубаю ему кисть, словно кусок хлеба. Так, надо сосредоточиться, ничего сложного: просто разрубить цепь и не оставить парня без руки. Я в здании, которое вот-вот сожгут, пытаюсь освободить человека, который еще вчера чуть не застрелил меня в упор. Отличная вечеринка, жалко колпаков не раздали.

Я быстро выдыхаю и опускаю топор, и он с дзенькающим звуком ударяется в трубу. Цепь цела, рукоять топора сдирает кожу с моих ладоней, отчего они вспыхивают болью.

– Давай снова!
– Алекс кричит, как умалишенный. По правде, я сама уже мало что различаю. То ли мои глаза так сильно слезятся, то ли я действительно плачу от ужаса.

Я снова заношу топор, и второй удар приходиться в цель - цепь со звоном распадается, вышибая сноп искр. Деревянная рукоять топора прожигает содранные ладони. Не дожидаясь благодарности, Алекс хватает меня за руку и выбегает из кладовки, на бегу поднимая валявшийся в углу пистолет.