Потерянный Город

Я кричала вместе с ними. Не в силах больше стоять на месте, я кинулась вперед, к ним, в огонь, в свой собственный погребальный костер. Лучше умереть так, чем жить с тем, что я не смогла им помочь. Никому из них. Попытавшись перелезть через ограду, я обнаружила, что меня что-то удерживает. Не успела повернуться, как кто-то сильно схватил за талию и поволок в другую сторону. Боже, это чистильщик, и сейчас он меня тоже обольет бензином и спалит прямо тут, на заднем дворе забытой деревни. Я умру, как и хотела.

Я бы сопротивлялась, если бы могла. Картина обожженных людей, корчившихся в муках, их крики заглушили мой разум. Кажется, я больше никогда не смогу заснуть, везде будут мерещиться черные обугленные кости со слезающим пластами мясом.

Противник заволок меня в угол и прижал к стене.

Алекс.

Он прижал руку к моему рту.

– Не кричи!
– в его взгляде плескалась ярость и что-то еще. Облегчение?
– Ты меня поняла? Ребекка?

Я смотрела на него широко распахнутыми глазами, пытаясь сообразить, что он говорит. Как он здесь оказался, оставалось загадкой.

– Моргни, если поняла. Ребекка?

Моргать? Как это делается?

Вместо этого я слегка киваю.

– Нам надо спрятаться. Тебе повезло, что я тебя нашел раньше их, - он махнул головой в сторону людского костра.

По моим щекам в три ручья текли слезы горя, словно я была виновата в их гибели. Меня разрывали рыдания, от чего тело периодически хаотично содрогалось. Алекс, видимо, это понял. Он убрал руку и крепко прижал меня к себе, запустив ладонь в волосы.

Я уткнулась носом в него, размазывая слезы. Он пах сырой землей. На секунду мне показалось, что я сейчас умру. Я просто не смогу такое пережить. Не смогу спать спокойно, дышать и ходить, зная и помня, как в нескольких метрах от меня горели люди.

Сколько я повидала погребальных костров? Сжигаемых заразных людей и плачущих родственников? Сколько я видела брошенные тела в городах, до которых уже никому нет дела? Сотни трупов заполоняли проулки как мусор, постепенно города превращались в свалки. Все это меньше чем за год. Мы потеряли нашу жизнь так быстро.

Только здесь все было по-другому - жители этой деревни были еще живы, когда смерть пришла за ними. Они встретили ее храбро, как и подобает.

Алекс отодвинулся и заглянул мне в глаза.

– Эй, - сказал он почти шепотом, - ты как?

Как-как! Чудесно и великолепно. К сожалению, я даже пискнуть не смогла. Я боялась, что если открою рот, то рыдания отчаяния разорвут меня на мелкие части. И улетят они в морозное небо, подхватываемые порывами ветра, как и пепел той девочки.

– ПО МЕСТАМ!
– раздалось со стороны ямы, где людские крики раздавались все тиши и реже.

Я даже смотреть туда боялась, после этого мои глаза могли уже никогда не сомкнуться.

– Нам нужно спрятаться, - прошептал он мне в переносицу.
– Прямо сейчас.

Тут ты прав, явно не в рукопашную на них идти. Ах да, я совсем забыла про топор и пистолет. Алекс схватил меня за руку и потащил прочь от огненной могилы, ставшей последним пристанищем бедным жителям. Я плохо разбирала, куда он меня ведет, но признаюсь: я безмерно благодарна судьбе, Богу, магу-провидцу, кому угодно за то, что он рядом.

Он протащил меня через черный ход одного из домов. Мы спрятались в его подвале. Без света и в тесноте. Кому-то не привыкать.

И стали ждать. Либо спасения, либо гибели.

12.

Надо дышать, вдох-выдох, медленно, пока запах горящих людей не выветрится из легких.

Вдох-выдох. Пока картина обугленных детей с волдырями на маленьких личиках не перестанет мелькать перед глазами.

Вдох-выдох. Пока я не перестану слышать крики: "Нет!" и "За что?" в своей голове.

Вдох-выдох. Пока я не сойду с ума.

Я заставила себя моргнуть. Еще раз. Меня била мелкая дрожь, а в груди застрял не выплеснутый крик. Отчаяние затопило душу, и не было смысла идти дальше. Я гляжу в пустоту перед собой, мечтая, чтобы она затянула меня туда, где никто не найдет, где я сама себя потеряю. Мне необходимо вытащить душу и выкинуть. Такой груз я нести больше не смогу.

Алекс сидит рядом, едва касаясь меня коленом. Я слышу его частое дыхание и биение сердца. Постепенно оно выравнивается, он встает, достает спички и зажигает одну. Язычок пламени разрезает темноту на две половинки, проливая мягкий свет на погреб, который вполне может стать гробом для нас. В нашем распоряжении пустые полки, чистильщики и тут постарались. Алекс оглядел то, что нам досталось, затем погасил спичку и чем-то зашуршал в дальнем углу.

– Тут холодно, вот, - он протянул мне чью-то куртку. Ну, я так думаю, ни черта не было видно, я лишь почувствовала, что мне на руки положили что-то мягкое. Я продолжала сидеть с широко распахнутыми глазами, глядя в пустоту и внутрь себя одновременно, пытаясь найти причину, оправдание тому, что произошло наверху. Тяжесть на руках возвращала меня к реальности, а жаль, я почти поверила, что темнота согласилась на сделку.

Алекс снова зажег спичку, сел напротив меня и поднес огонь к моему лицу, чтобы лучше видеть. В его ясных глазах можно было утонуть, что я бы с радостью сделала. Язычок пламени нервно дергался, отплясывая у меня перед глазами, разгоняя тьму как снаружи, так и внутри меня. Меня все еще била мелкая дрожь, то ли от холода, то ли от ужаса.

– Ребекка, у тебя шок, ты слышишь меня?

Я кивнула. Да, я тебя прекрасно слышу, как и крики в своей голове. Отчетливо и больно. Почему я не могу просто отключить мозг? Нажать на кнопку "Выключение" и все?

– Ты ни в чем не виновата, - сказал он, положив ладонь мне на плечо.
– Ты не виновата в их гибели.

Я перевожу усталый взгляд на него.

– Там были дети, - мертвым голосом говорю я.

– Я знаю.

– Маленькие дети. Они же были здоровы. Почему их убили?
– я заглядываю ему в глаза, пытаясь найти ответ. Но его нет. Алекс тоже не знает.
– Откуда у них столько топлива? Керосина! Откуда? Что это за люди? Откуда у них столько власти?

Он берет куртку, которая так и лежит на руках, и набрасывает мне на плечи. Теплее не становится, хотя я смутно вообще различаю, холодно мне или тепло.

– Я знаю, я тоже это видел. Ребекка, поверь, ты бы им не помогла.

– Я могла бы постараться, -я не хочу ему верить, что все было безнадежно потеряно.
– Крикнуть, отвлечь. Да что угодно!

– Они уже были пристегнуты, когда ты пришла. Отвлекая чистильщиков, лишь навлекла бы на себя беду. Они бы и тебя убили, спокойно вернувшись потом к своим делам. Трупов было бы на одного больше.

– Может, так было бы лучше?
– устало вопрошаю я у пламени.

– Вот так просто сдашься?