Потерянный рай

Коль не сочтёшь излишними, ответ

С терпеньем, — я надеюсь, — добротой

И снисхожденьем, свойственным тебе!

О том, что до меня произошло,

Поведал ты, и, в свой черёд, внемли

Рассказу моему; возможно, он

Тебе безвестен. День ещё велик.

Ты видишь, — я хитрю, чтоб задержать

Твоё отбытье повестью моей,

Что надо было бы нелепым счесть,

Когда б рассказом я не полагал

Ответы вызвать снова. Близ тебя,

Сдаётся, — я на Небе, и слова

Твои мне слаще пальмовых плодов,

Когда мы жаждем, завершив труды,

И алчем; сладостны они на вкус,

Но приедаются. Твоя же речь

Божественной питает благодатью,

Не пресыщая душу никогда".

И с кротостью небесной Рафаил

Ответил: "— Сладкогласья и твои

Уста не лишены; красноречив

И твой язык, о Праотец людей!

Тебя Всевышний щедро одарил

Духовно и телесно, ибо ты

Прекрасное подобие Творца.

Безмолвствуешь ли ты иль говоришь,

Движенья и слова твои полны

Благопристойности и красоты.

На Небе — сослужителя земного

В тебе мы видим и в твою судьбу

Вникаем, ибо зрим, сколь Бог почтил

Тебя, на Человеке утвердив

Свою равновеликую любовь.

Итак, рассказывай. Я в День Шестой

Как раз отсутствовал; мне довелось

Квадратный, целокупный легион

Сопровождать в нелёгкий, мрачный путь

К вратам Геенны и (таков приказ)

Охранные установить посты,

Чтоб ни один лазутчик или враг

Не выручился, чтоб творящий Бог,

Помехой дерзновенной раздражён,

Творенье с разрушеньем не смешал,

Конечно, Божьей воле вопреки,

Они бы не решились на побег,

Но Бог послал нас как Владычный Царь

Самодержавный, приучая нас

Немедленно приказы выполнять.

Мы запертыми страшные врата

И крепко заграждёнными нашли,

Услышали, ещё издалека,

За ними шум — не хоровой распев,

Не развесёлый пляс, но вопли мук

И яростного бешенства рычанье.

С великой радостью вернулись мы

В Обитель Света, как приказ гласил,

До вечера Субботнего. Но жду

Твоих речей, дабы внимать с отрадой

Не меньшею, чем ты моим внимал!"

Богоподобной Силе Пращур наш

Ответил: "— Человеку мудрено

Поведать о начале бытия

Людского. Кто же помнит о своём

Возникновенье? Но желая длить

С тобой беседу, я рассказ начну.

Сперва, как бы очнувшись ото сна

Глубокого, простёртым на траве

И на цветах себя я осознал,

В душистой, бальзамической росе,

Что под влияньем солнечных лучей,

Впивающих летучий, влажный пар,

Просохла вскоре. Удивлённый взор

Возвёл я, созерцая небосвод

Обширный, а затем, как бы стремясь

К нему, наитьем внутренним влеком,

Встал на ноги и увидал вокруг

Холмы, долины, сень тенистых рощ,

Поляны солнечные и ручьёв

Рокочущих теченье; и везде

Живые твари двигались, брели,

Порхали; птицы пели средь ветвей.

Природа улыбалась. Благовоньем

И счастьем сердце полнилось моё.

Потом себя исследовать я стал,

За членом — член; то я бежал, то шёл,

И гибкие повиновались мне

Все части тела. Кто же я таков,

Откуда взялся? — этого не знал.

Пытаюсь молвить — и заговорил;

Всему, что пред глазами, мой язык

Послушный нарекает имена.

"— Ты, Солнце! — я вскричал.-

Прекрасный свет!

Ты, ярко освещённая Земля,

Цветущая и радостная! Вы,

Холмы и долы, реки и леса!

Вы, дивные, живые существа,

Движеньем одарённые! Молю,

Скажите, если видеть довелось,

Как я возник и очутился здесь?

Не сам собою — значит, сотворён

Создателем великим, всемогущим

И благостным. Скажите — как Творца

Познать и благодарно восхвалить

Того, кто дал мне жизнь, движенья дар

И счастье, ощущаемое мной,

Безмерно большее, чем я могу

Уразуметь и выразить в словах!"

Взывая так, от места, где вдохнул

Впервые воздух, где впервые блеск

Пленительный в мои глаза проник,

Я уходил неведомо куда.

Ответа не было. В тени присел

Я на бугор дерновый, весь в цветах,

И призадумался, и сладкий сон

Сморил меня впервые. Нежный гнёт

Мои все чувства дремные сковал,

Их не тревожа. Мнилось, что опять

Я в состоянье прежнее вернусь,

В небытие, что обращусь в ничто.

Вдруг сонное Виденье подступило

Ко мне, остановившись в головах,

Своим присутствием едва внушив,

Что я ещё живу и существую.

И дивноликий Некто возгласил,

Приблизившись: "— Твоя обитель ждёт,

Адам, тебя. Встань, первый Человек,

Встань, Праотец бесчисленных людей!

Меня ты звал — Я здесь, дабы ввести

Тебя в жильё твоё, в блаженный сад!"

Сказал, и, за руку меня подняв,

Над водами и долами, стопой

Не прикасаясь к почве, заскользил

По воздуху, и наконец, возвёл

На верх горы лесистой, что была

Обширным плоскогорием округлым

Увенчана, со множеством дерев

Роскошных, меж которыми вились

Тропинки и манили тенью кущи.

Все виденное мною до сих пор

Уже не столь прекрасным я почёл,

С чудесной этой местностью сравнив.

Деревья были все отягчены

Плодами дивными; они мой взор

Прельщали и желание вкусить

Внушали алчное. Но в этот миг

Проснулся я, увидев наяву

Мой воплощённый сон. Скитаться вновь

Я стал бы наугад, но меж стволов