Потерянный рай

Коварным, подходящую избрать,-

Признал, что Змий — хитрейшая из них,

И вот решился: облюбован Змий,

Удобный облик, чтоб, его приняв,

От взоров проницательных укрыть

Обман и цели тёмные, поскольку

Лукавым Змий и мудрым сотворён,

И хитрости его не возбудят

Сомнений; ведь в созданиях иных

Лукавство можно было бы легко

За напущенье дьявольское счесть,

Превосходящее обычный смысл,

Присущий тварям. Да, решился он;

Но тайной мукой взорванная страсть

В невольных сетованьях излилась:

"— О, Небесам подобная Земля,

А может, благолепнее Небес,

Пристанище, достойное богов!

Ты зрелым и позднейшим создана

Мышленьем, заново преобразившим

Все устарелое. Да разве Он,

Создав прекрасное, творить бы стал

Несовершенное? О, небосвод

Земной! Другие сферы вкруг него

Небесные вращаются и свет

Тебе одной, возможно, шлют, Земля,

Лампадами служа, и на тебя

Единую влияние лучей

Своих благих совместно изливают.

Как средоточие всего — Господь,

Равно объемлет все; так точно ты,

Покоясь в средоточии миров,

Приемлешь дань от этих дальних сфер;

Не в них — в тебе их мощь воплощена

Животворящая, — в траве, в кустах,

В деревьях и во множестве пород

Созданий благородных, бытием

Одушевлённых, исподволь свой рост

Усовершенствующих, чувства, ум,-

Все то, что в полной мере Человек

Единственно в себе совокупил;

С каким восторгом вдоль и поперёк

Тебя я исходил бы, если б мог

Порадоваться хоть чему-нибудь -

Лесов разнообразье созерцая,

Холмов и долов, луговин и рек,

Земель новорождённых и морей,

И побережий в обрамленье рощ,

Скалистых гребней, гротов и пещер!

Но мне отрады и приюта нет

Нигде! Чем больше вижу я вокруг

Веселья, тем больней меня казнят

Противоречия моей души,

Терзаемой разладом ненавистным.

Все доброе — мне яд; но в Небесах

Я маялся бы горше. Не хочу

Ни там, ни на Земле ничем иным,

Лишь самодержцем быть, поработив

Царя Небес! Не ожидаю здесь

Смягченья мук; стремлюсь других привлечь

К себе, дабы они мою судьбу

Делили, даже если б довелось

За это мне страдать ещё больней.

Лишь в разрушенье мой тревожный дух

Утеху черпает. И если тот,

Кому бразды правленья вручены

Над миром, сотворённым для него,

Погибнет или нечто совершит,

Влекущее погибель, — этот мир,

С ним связанный на счастье и беду,-

Да, на беду! — погибнет заодно.

Пускай же гибнет мир! Мне, только мне,

Из всех Князей Гееннских, будет слава

Принадлежать! Я за день истреблю

Все то, что именующий Себя

Всесильным непрерывно созидал

В течение шести ночей и дней.

Кто знает, сколь давно замыслил Он

Миротворение? Быть может, в ночь,

Когда я вызволил из кабалы

Едва ль не половину легионов

И сонмы обожателей Творца

Изрядно поубавил. Отомстить

Желая и восполнить Свой урон,

Он истощил, никак, былую мощь

И Ангелов творить не в силах впредь,-

Коль вообще их создал, — и вдобавок,

В досаду нам, решил нас подменить

Из праха сотворённым существом

И, низкому началу вопреки,

Возвысить и осыпать, без числа,

Небесными дарами, что у нас

Отобраны. Задумал и свершил.

Он Человека создал и ему

На радость бесподобный мир воздвиг,

Властителем Земли его нарёк

И поселил на ней, а для услуг -

Крылатых Ангелов, — о, срамота!

И челядинцев пламенных прислал

Нести земную службу и стоять

На страже, при оружии. Страшусь

Охраны бдительной; затем во мгле,

Окутан испареньями ночных

Туманов, пробираюсь я ползком,

В лесах обшариваю каждый куст,

Чтоб, Змия спящего сыскав, укрыть

В извивах множественных и себя,

И бремя тёмных замыслов моих.

О, гнусное паденье! Мне, давно

С богами спорившему о главенстве,

О первенстве, — мне суждено теперь

Вселиться в гада, с тварным естеством

Смешаться слизистым и оскотинить

Того, кто домогался высоты

Божественной! Но разве есть предел

Падения для мстительной алчбы

И честолюбья? Жаждущий достичь

Вершины власти должен быть готов

На брюхе пресмыкаться и дойти

До крайней низости. Вначале месть

Сладка, но, на себя оборотясь,

Рыгает горечью. Ну что ж, пускай!

На все дерзаю, лишь бы мой удар

Был меток, — ибо, целясь высоко,

Я промахнусь, — и поразил предмет

Моей вражды, любимчика Небес

Новейшего, созданье персти, сына

Досады, вознесённого Творцом

Из праха, нам на зависть. Воздадим

За злобу — злобой: лучшей платы нет!"

Сказал, и стелющимся по низам

Пополз туманом чёрным, средь сухих

И влажных дебрей, поиски ведя

Полуночные там, где полагал

Всенепременно Змия обрести;

И впрямь, нашёл; Змий почивал, склубясь

В замысловатый лабиринт колец,

В их средоточье голову укрыв,

Что хитростей утончённых полна;

Ещё не хоронясь в пещерной тьме

Зловещей, Змий открыто, на траве,

Неробкий, хоть безвредный, крепко спал.

Диавол в пасть проник и, овладев

Его инстинктом грубым, что в мозгу

Иль в сердце обретается, ему,

Сна не нарушив, придал мощь ума

И стал в змеиной плоти утра ждать.