Потерянный рай

Несколько раз он сравнивал конфигурацию береговой линии с изображением на карте, прежде чем удостоверился, что нашёл именно то место, над которым летел корабль. Судя по карте, северо-восточнее располагалась довольно большая закрытая бухта.

Развернув корабль, Шахлуд повёл его к намеченной цели.

3.

Раненое плечо сильно беспокоило Грайбера. Поднялся жар, и тело сильно знобило. Его трясло, холодная испарина покрыла лоб, и он то и дело утирал пот ладонью и прикладывался к кувшину с водой, чтобы смочить пересохшие губы и рот. Машину вела Мелла, а он указывал ей путь, стараясь сохранить ясность сознания.

Жестокая трагическая переделка, в которую они попали, вывела Грайбера из состояния душевного равновесия, но он не показывал вида, насколько сильно переживает случившееся. Он прожил в этих диких краях достаточно много времени, чтобы хорошо изучить здешние нравы и неписанные законы. Старик опасался, что погибших хаши будут разыскивать их партнёры, ведь каждая шайка входила в какой-то клан. Конечно, между конкурирующими шайками нередко случались кровавые стычки, и смерть всегда была спутником контрабандистов и разбойников, но главы кланов не допускали разгула анархии. После таких инцидентов обычно проводилось расследование и своеобразный суд. Внутри касты хаши виновный мог отделаться отступными, а мог поплатиться и головой, но для любого другого человека месть хаши могла быть ужасной. Вот почему фермеры старались не вступать с ними в вооружённые конфликты, а безропотно выплачивать «налог», собираемый ежегодно посланниками кланов. Впрочем, это ограждало на какое-то время местных фермеров от разбойных набегов.

Теперь же у него могли возникнуть очень большие проблемы, если хаши узнают, кто убил их товарищей. Грайбер размышлял о том, как скрыть все следы своего участия в стычке.

Его утешала мысль о том, что девушка теперь явно изменила к нему своё отношение. Она с участием интересовалась его самочувствием и подбадривала, подавала воду и укрывала покрывалом. Враждебность исчезла, хотя девушка сохраняла некоторую дистанцию в общении.

Вечерело, когда они подъехали к окрестностям фермы. Здесь Грайбер знал каждое дерево, и каждый камень. Надёжное единственное место, где можно было укрыть машину, находилось возле Стены. Множество заброшенных каменоломен протянулись цепочкой вдоль этого грандиозного сооружения. За прошедшие века они стали просто глубокими котловинами, на дне которых образовались озёра дождевой воды. Их окружали островки леса и густые заросли тростника. Возле одной из таких каменоломен он однажды обнаружил достаточно просторную искусственную пещеру, вырубленную строителями в скалистом выступе для каких-то своих нужд. Подъезд к пещере преграждали деревья, и им пришлось долго маневрировать, с трудом протиснув машину меж толстых стволов.

На ферму они вернулись уже ночью и сразу легли спать, не зажигая огня. Мелла расположилась рядом с ним на широком топчане, заботливо укрыв старика покрывалом.

4.

От изумления Эйвен оторопел и не мог вымолвить ни слова. Во рту вдруг пересохло, когда он услышал голос «человека», обратившегося к нему:

– Приветствую тебя, "Перворождённый"! Я – страж храма – Ашарра. Что привело тебя сюда?

Эйвен растерянно взглянул на Хардера, и тот шепнул:

– Ответь ему.

Откашлявшись, юноша переборол волнение и с достоинством произнёс:

– Я – Эйвен из Фаро-Протера. Я здесь, чтобы отыскать свой Путь. Путь Человека…

– Ты в поиске себя. Тебя терзают множество вопросов, на которые не можешь найти ответы?

– Да, Ашарра, – ответил юноша и почтительно поклонился. – Я должен понять, кто «Я». Что означают видения, которые посещают меня? Почему «просветлённые» говорят обо мне, как об "Избранном"? Что всё это значит?

– Ответы на свои вопросы ты должен отыскать сам. Всему своё время. Первое Имя откроет многие Двери. Следуй за мной, "Перворождённый". Ты увидишь то, что видели очень немногие из ныне живущих людей.

Они прошли вглубь гигантского зала, остановились, и вдруг жемчужное сияние залило всё вокруг. Перед изумлённым юношей возникли объёмные «живые» картины.

Сначала он увидел город с высоты птичьего полёта, каким тот был сотни тысяч лет назад. Величественные красивые здания окружали огромную площадь (ту самую, где он повстречал Хардера). Возле храма, на улицах и по периметру площади стояли толпы людей. Их взгляды были устремлены к небу. Вдруг яркая звезда прочертила полуденный небосвод и, увеличиваясь в размерах, стала приближаться, одновременно тускнея и становясь серебристо-серым шаром, который словно переливался ртутным блеском. Вскоре шар плавно опустился на площадь, заняв её почти целиком. Шар висел низко, почти касаясь гранитных плит, но никаких опор, удерживающих его, Эйвен не заметил. Внизу шара открылось отверстие, и из него стали появляться… люди, одетые в облегающие костюмы такого же серебристо-серого цвета. Толпы народа с ликованием встречали их…

– Ты видишь возращение экспедиции из путешествия в другие звёздные миры, – прокомментировал Ашарра. – Полмиллиона лет назад наша цивилизация имела связи с тысячами других рас и народов, живущих в Галактике. Космические корабли пересекали её в мгновение ока, тогда как свет летел многие тысячи лет. Но некоторым людям для такого путешествия корабли не требовались. Они имели безграничные возможности путешествовать в любую точку Вселенной и даже в другие измерения пространства-времени. Их называли Сынами Света…

5.

Эйвен и Хардер покинули храм тем же необычным способом, каким и входили в него – прямо сквозь стену. Теперь, чтобы проделать этот «фокус», Эйвену не потребовалась помощь «хранителя». Всё произошло совершенно естественно, без малейших усилий сознания.

Оказавшись снаружи, юноша обернулся, словно желая убедиться, что всё произошедшее с ним – не сон. Стены храма не растаяли, как мираж, и несокрушимой незыбленностью убеждали его в своей реальности. Но Эйвен не мог до конца поверить в реальность увиденного и услышанного. Великая тайна лишь слегка приоткрылась перед ним, однако и эта малая крупица знания потрясла неискушённый разум юноши.

– Хардер, кто такой Ашарра? – тихо спросил он своего названного брата.

– Страж храма, – ответил Хардер с чуть заметной лукавой улыбкой. Искоса наблюдая за мимикой лица юноши, «хранитель» искренне сочувствовал ему, но не удержался от возможности пошутить. – Он же представился тебе. Не помнишь уже?

– Кто он? Человек? Или?.. – словно не замечая иронии, допытывался юноша.

– Что «или»? Если хочешь получить чёткий ответ, правильно формулируй свои вопросы.

– Я не знаю, как правильно выразить… Ведь он… возник из ничего.

– Из «ничего» ничего не возникает, – снова иронично ответил Хардер. – Разве ты не видел свечения в храме? Где же твоя наблюдательность и логика?

– Я видел. Но что это было?

– Энергия.

– ?

Новый вопрос читался на растерянном лице юноши. Хардер решил больше не мучить его и пояснил:

– Храм – сооружение уникальное. Любое другое за десятки тысяч лет рассыпалось бы в прах, и ты не отличил бы руины от обычного каменистого холма, поросшего лесом. Его, как и весь город, сохраняет особое энергетическое поле, поставленное "Древними". Не спрашивай, какова природа этого поля, и как оно сохраняет всё в этом городе с тех самых времён, как люди покинули его. Я не знаю. В храме ты видел необычное свечение. Это тоже информационно-энергетическое образование, которое и воссоздаёт Ашарра в материальное воплощение.

– Воссоздаёт?

– Именно так. Ашарра, как и мы с тобой, – человек из плоти и крови. Таким он был, когда город ещё не был разрушен, и покинут людьми.

– Ты хочешь сказать, что он… жил здесь давным-давно?

– Жил или нет, мне не известно. Но он – сущность некогда реально существовавшего человека. Он столь же древний, как и сам город. Я так думаю, что личность Ашарра каким-то искусственным образом была скопирована и помещена в глобальную информационную матрицу, носителем которой, вероятно, является некая энергия. А уж как всё это поддерживается на протяжении тысячелетий, было известно только создателям города и храма.