Потерянный свет

– Что-то долго вашего мужа нет, – напомнил мужчина, стараясь сменить тему.

– Наверняка сейчас роется в огромной стопке документов, – беззаботно махнув рукой, рассмеялась собеседница. – Сложно поверить, что человек его профессии может быть столь неорганизованным. Документы он обычно разделяет всего по двум категориям – это его чертежи и все остальное. Помню, раньше меня это жутко раздражало. Например, свидетельство о рождении нашего сына могло лежать между гарантийным талоном на холодильник и просроченной страховкой авто. Хотя оно и сейчас наверняка там.

Надежда звонко засмеялась, но Герман уже даже из вежливости не пытался улыбнуться в ответ. Ему вдруг стало очень некомфортно, он словно почувствовал себя заложником в этом доме. Виктор будто испарился, и тревога начинала нарастать. Зачем он вообще согласился зайти? Внутренний голос уже не просто подсказывал, он требовал, чтобы Герман немедленно покинул этот дом. Но тот по непонятным даже для себя причинам этого не делал.

Женщина больше ничего не говорила и лишь с любопытством наблюдала за гостем. Так продолжалось секунд десять, и наконец, когда Герман уже был готов вскочить с дивана, в гостиную снова вошел Виктор. На его переносице появились очки, а лицо немного покраснело от активного поиска.

– Я уже все перерыл, куда я мог их положить? – возмущенно воскликнул он. – Герман, простите, что заставил ждать, похоже, у меня начинается старческий маразм… – виновато обратился хозяин к гостю.

– Не говори ерунды! – возмутилась Надежда. – Ты еще слишком молод, чтобы иметь подобные заболевания. К тому же люди, которые с этим сталкиваются, не в состоянии осознать проблему, – заверила она. – Где ты их видел последний раз? Вспоминай, я пока сварю кофе гостю, надо было сразу предложить.

Она вновь переключилась на Германа:

– У вас очень уставший вид, а вам еще до дома добираться, – и заботливо добавила: – Вам покрепче?

– Да, спасибо большое, – с искренней благодарностью ответил Герман, испытав облегчение.

Тревога испарилась, и он уже в мыслях отчитывал себя за то, что снова не распознал паническую атаку и даже не попытался взять ситуацию под контроль.

Приступов не было уже очень давно, и казалось, что этот недуг удалось побороть. Даже последний курс транквилизаторов он допил не до конца, так как был уверен, что проблема полностью решена. Но, похоже, нарастающее напряжение и волнение за предстоящую операцию вновь пошатнули его психическое здоровье.

Он снова взглянул на Надежду, которая гремела посудой, извлекая из ящика кухонного гарнитура блестящую турку, что-то напевая себе под нос. И не смог ответить на вопрос, как эта очаровательная женщина могла вызвать у него такие переживания. Да, она определенно со странностями, но ведь это свойственно творческим людям… В любом случае враждебности или опасности от этой хрупкой женщины точно не исходило, а значит, Герману и правда пора отдохнуть.

– И мне, пожалуйста, – попросил Виктор, но супруга кокетливо погрозила ему пальцем, и он согласился: – Тогда зеленый чай.

Хозяин задумчиво осмотрелся по сторонам, переживая ту стадию поиска, когда уже даже самые абсурдные места начинают казаться возможными.

Так бывает, когда, например, не можешь долго найти ключи – и в какой-то момент вопреки здравому смыслу начинаешь выворачивать карманы висящих в шкафу курточек, которые последний раз надевал еще в прошлом сезоне. Или заглядываешь в закутки, где эти ключи физически не способны поместиться.

– Ну вот куда я мог спрятать здоровенный кожаный портфель? – злился на себя Виктор, всматриваясь зачем-то в щель между кухонным гарнитуром и потолком.

И хотя вопрос определенно был риторическим, Герман неожиданно смог дать на него ответ.

– Случайно не вот этот? – он пальцем показал на полку под кофейным столиком перед собой, где лежал черный кожаный портфель с блестящей пряжкой-замком.

Хозяин сделал пару торопливых шагов, заглядывая под стол, и растекся в радостной улыбке.

– Надя, вот же он! – и хлопнул себя по лбу.

– Где? – не поняла Надежда, возвращаясь с чашкой чая для супруга.

– Он все это время был у вас под носом!

Надежда снова залилась смехом, обзор из кресла, где она сидела, перегораживала столешница, поэтому облегчить задачу поиска она не имела возможности.

– Только не говори, что это я туда его положила, – предупредила он мужа.

Виктор расположился в кресле, где прежде сидела его супруга, и начал очень неторопливо рыться, рассматривая каждую бумагу сквозь толстые линзы своих очков.

Герман же теперь терялся в догадках, что именно спровоцировало его панику. Как вообще эта милая пара могла вызвать негативные эмоции? Он почувствовал себя полным дураком. Сейчас даже разговоры хозяйки не казались такими уж странными.

– Это ведь ваша картина, Надежда? – спросил Герман, стараясь хоть как-то исправить впечатление о себе.

– Вижу, мой муж в свойственной ему манере успел рассказать многое о нашей семье, – подтвердила она, не отвлекаясь от варки кофе.

– Я не рассказывал, – возразил Виктор. – Хотя… – он перевел взгляд на Германа, – Я говорил о мастерской… Просто наш гость умеет подмечать детали. Но обязательно бы рассказал, не успел просто, – хмыкнул он, возвращаясь к толстенной стопке бумаг.

Документы хозяин по мере просмотра складывал перед собой на столе. Делал все это он очень неторопливо, будто не знал, что необходимая бумага имеет цвет, отличный от белого.

– Надо бы тут порядок навести, – проворчал Виктор. – Страховки от трех предыдущих машин нашел. И гарантию на моющий пылесос… Надя, разве у нас есть моющий пылесос?

– Был лет пять назад, – ответила та с улыбкой, на секунду бросив взгляд на гостя.

Герман же, полностью успокоившись и заинтересовавшись самой крупной картиной, подошел к камину, над которым она висела.

Надежда рисовала действительно хорошо, с большой долей реализма, но не без особенностей. На полотне, которым гость заинтересовался, был изображен корабль, терпящий крушение в бушующем море. Издалека изображение судна казалось упрощенным, но вблизи открывалась куча мелких деталей.

Быстро утратив интерес к живописи, Герман переключился на декор камина.

Здесь имелось о много безделушек. Каменные статуэтки собак двух разных пород, фото неизвестных людей в рамках ручной работы, черная блестящая ваза с крышкой, старинный подсвечник со слегка обгоревшими свечами и небольшие настольные часы в корпусе из дерева.

Часы были действительно старыми, механическими. Их следовало заводить ключом, который сейчас лежал рядом, покрытый слоем пыли.

– Как вам картина? – послышался голос Надежды позади.