Потерявшиеся в России

За столом стало оживленно, шутили, рассказывали анекдоты. Потом Реваз спросил Владимира Сергеевича:

– Вы все про меня, да про Америку, а как ты? Как твоя наука? По-прежнему гнобят и денег не платят?

– Гнобить не гнобят, но и разгуляться не дают. Зар-плата - кошачьи слезы.

– В общем, наука и образование у вас не в чести, - констатировал Реваз.
– Так относиться к своим ученым - это рубить сук, на котором сидишь. Без науки не может быть сильного государства.

– Володю приглашают прочитать цикл лекций в Мюн-хенском университете, - выдала семейную тайну Мила.

– Да-а?
– искренне обрадовался Реваз.
– Что ж ты мол-чишь? Это же здорово! А что будешь читать?

– Ориентировочно, 'Плановая экономика в Советской России и проблемы рыночной экономики постсоветского периода'.

– И когда едешь?

– Да еще все не ясно. Не знаю. И с языком проблемы. Знания на уровне аспиранта.

– Сидит, немецкий учит, - вздохнув, подтвердила Ми-ла.

– А как ты на них вышел?
– поинтересовался Реваз.

– Это они на меня вышли. На немецкий перевели мою монографию на тему новых экономических условий в пе-риод перестройки, и она появилась в одном научном эко-номическом издании Германии.

– Молодец, - с чувством похвалил Реваз.
– Я в тебя всегда верил.

– Гении - они нигде не пропадут, - улыбнулась Лена.

– Ага, как говорят у нас в России, талант не пропьешь, - подхватила Мила.

– Ревазик, у нас Мила теперь тоже кандидат наук, - похвасталась за Милу подруга.

– Ну, ребята, вы титаны, - с неподдельным восхище-нием сказал Реваз.- За это надо выпить.

За разговорами просидели допоздна. Пить уже никто не хотел, и Лена пошла ставить самовар. За чаем опять за-говорили об Америке.

– Вот у вас там, я знаю, считается нормой позвонить в полицию и сообщить о своем подозрении в отношении со-седа или донести на своего коллегу по работе, - сказал Владимир Сергеевич.
– Тебе не кажется, что это как-то подленько, что ли?

– Это с твоей точки зрения, - возразил Реваз.

– А с твоей?
– Владимир Сергеевич внимательно по-смотрел на Реваза.
– Ты тоже доносишь?

– Я не доношу, - насупился Реваз.
– Но считаю, что нет ничего предосудительного, если негодяя или нечистого на руку подлеца выведут на чистую воду. Если эти люди мешают жить честным американцам, почему они должны оставаться безнаказанными...Да, в Америке сотрудничест-во с властями поощряется, и норма поведения - это чест-ность, честность во всем. В американской школе, напри-мер, не принято списывать на уроках и пользоваться шпар-галками, а в бизнесе не принято нарушать обязательства.

– И что, если в школе кто-то списал, донесут?
– в го-лосе Милы была ирония.

– Скорее всего, донесут, - мрачно подтвердил Реваз, и видно было, что это ему совсем не по душе.

– У нас за это темную делали, - с удовольствием ска-зала Мила.

– На Руси издавна сложилась поговорка: 'Доносчику - первый кнут', - согласился Владимир Сергеевич.
– И это определяет характер и заложено в культуре русского чело-века. Не выдавать властям - это менталитет порядочного человека.

– Это потому что у вас в России власть никогда не бы-ла народной. Парадокс: вы воюете с властью, которую са-ми избираете... У вас на дорогах черте что творится, а во-дители вместо того, чтобы соблюдать правила движения, еще и помогают их нарушать. Они дружно сигналят фара-ми, предупреждая о наличии поста дорожной полиции с радаром, будьте, мол, бдительны. Тебе не кажется, что это какая-то ненормальная солидарность с точки зрения нор-мального человека? Так для чего вам в таком случае во-обще полиция?

– У нас милиция - поправил Владимир Сергеевич.

– Прошу прощения, милиция. Суть дела не меняет. Так для чего вам милиция?

– Чтобы карась не дремал, - засмеялась Мила.

– Чтобы взятки с автолюбителей брать, - добавила Ле-на.

– А вы не давайте!
– жестко возразил Реваз.
– Платите в банке.
– Так нет же, вы дорожите своим временем, кото-рое потом все равно потратите впустую. Да, скорее всего, это просто разгильдяйство. Вам лень ехать в банк, проще сунуть пару долларов в руку гаишнику. А если бы задума-лись о том, что вы этим кормите огромный штат бездель-ников, этого бы не было... Вот скажи, Володя, почему в России люди ходят по газонам, а не по пешеходным до-рожкам? ...Рядом - асфальтовая дорожка, а вы прёте на-прямик через газон, а экономия составляет при этом три-четыре секунды. Эти три секунды решают судьбу или это вопрос жизни и смерти?

– Да нет. Скорее всего, дорожки делают там, где не нужно, на авось, - объяснил Владимир Сергеевич.

– Нет, Володя, это элементарное российское разгиль-дяйство. Мы не приучены были ценить чужой труд. Я прошелся вчера по городу до парка, смотрю, на автобус-ных остановках стоят красивые новые павильоны. Но стек-ла уже выбиты или разрисованы спреями. Как так можно? Это же ваш город!

– Уроды, Реваз, везде есть. Что, в Америке не бьют стекла.

– Правильно. Как говорится, урод, он и в Африке урод. Но для этого у нас и существует полиция, которая не вашей милиции чета. В Америке полицейского боятся как огня. Это ваши шибздики ростом по 'метру пятьдесят с кепкой' сами от бандитов бегают, а в Америке полицей-ский - это полицейский. И я невольно возвращаюсь к во-просу, стоит доносить или нет. У вас же все безобразия происходят на глазах, а вы проходите мимо. Я тебе, Воло-дя, скажу так: вы скоро потеряете свое государство, пото-му что не любите его. Вы живете в своих норах, как кроты. В своей квартире вы можете навести порядок, а за дверью для вас все чужое. Лестничные площадки за редким ис-ключением загажены, дворы грязные, улицы с разбитыми автобусными остановками. Русские сами себя не уважают. А поэтому у вас президент - алкоголик. И вы его терпите и будете терпеть. Да в Америке его давно бы уже в отставку отправили.

– Что-то вашего Клинтона в отставку за Монику не отправляют, - ехидно заметила Лена.

– Леночка, скоро Клинтон станет и твоим президен-том, так что прояви благоразумие и переходи на сторону мужа, - с улыбкой посоветовал Мила.

– Не, я, наверно, такая дура, что до конца жизни оста-нусь с русскими, даже в Америке.

– Вот тебе и 'пятая колонна', - засмеялся Владимир Сергеевич.

– Пустая любовная интрижка не мешала Клинтону быть Президентом. Кстати, если бы народ не симпатизиро-вал ему и не поддержал, то он бы за милую душу вылетел бы из президентского кресла... А в России все с вывертом. Я не представляю, что нужно совершить, чтобы кто-то из ваших высших чиновников ушел в отставку. А о депутатах я вообще не говорю. Эти со своей неприкосновенностью творят, что хотят. То рядятся в шутовские наряды, то друг друга за волосы таскают. По вашему Жириновскому пси-хушка плачет, а за него голосуют четырнадцать процентов населения. Володя, ваше общество больное, и ему нужна срочная неотложная помощь. Вам нужно ровняться на Америку и учиться у нее.

– А это ты шалишь, брат! Нечего нам ровняться на Америку. Поучиться чему-то, да! А ровняться? Извините! Мы должны идти своим путем. Мы не столько европейцы, мы в большей степени - азиаты. У нас на Востоке Китай и Япония, а на Ближнем Востоке - Иран, Ирак, Афганистан.

– Мы пьем и посуду бьем, а кому не мило - тому в рыло, - с серьезным выражением лица сказала Мила.

Лена засмеялась. Владимир же Сергеевич и Реваз на слова Милы никак не прореагировали.

– Да Ленин уже сходил 'своим путем'!
– едко заметил Реваз.
– Только по пути столько дерьма оставил, что за сотню лет не разгрести. Вот ваши богатые люди сидят на деньгах, жируют, развлекаются, а кругом нищета. Но спро-си, многие из них помогли бедным? Да они последнее от-нять у него готовы, чтобы свое ненасытное брюхо еще ту-же набить. Зависть к партнерам, злоба. Я в России три дня, а только и слышу: тот того 'заказал', тот другого.

Американские состоятельные люди с большим капи-талом в первую очередь стремятся оставить память о себе у своих сограждан и часто в ущерб прямым наследникам создают фонды и отдают деньги на университеты, музеи, художественные галереи, помогают студентам, ученым. И никакой злобы и зависти друг к другу. А в России совесть и богатство вещи несовместимые.

– Реваз, давай прекратим этот разговор. Он нерацио-нален. Бессмысленно проводить параллели и выяснять, что такое Россия и что такое Америка в то время, когда, как ты говоришь, Россия больна. Это все равно, что лежачего пи-нать ногами. Но в лучшие времена, и ты это отлично зна-ешь, были у нас и меценаты, и не только такие как Третья-ков и Савва Морозов, но и целый ряд безвестных, которые считали естественным долгом помогать своим бедным со-отечественникам. И еще будут.