Повелитель аномалий

– «Снайпер или стрелок с РПГ, – промелькнуло в голове. – Откуда только берут, собаки»!

Оборванец в руинах пригнулся к земле, пополз к огромному бетонному блоку. Грязный, небритый, облачённый в тряпьё, он вызывал презрение и жалость.

– «Паршивый боец, – подумал Борька. – Куда ты полез?»

Скрябин передёрнул затвор и прицелился. Глаза старика, морщинистый лоб. На голове разбитая строительная каска, вросшая в нечёсаную шевелюру.

– Конец тебе приятель, – Борька оскалил зубы, злорадно зашипел.

Но внезапно на стекло видоискателя села муха. Скрябин рефлекторно вздрогнул и от неожиданности нажал на спусковой крючок. Звук выстрела ударил по перепонкам, Борька понял что промахнулся и злобно выругался.

Пальба смолкла также внезапно, как и началась. Побросав раненых и мертвецов, нападавшие отступили, огрызаясь одиночными очередями и грубой руганью. Замолчали и пулемёты.

– Всё!? – Лёха Бабушкин покосился на Борьку и робко улыбнулся. – Страшно-то как.

– Знал бы ты приятель, что делают бандосы с нашим братом! – бросил Скрябин. – Если в плен попадёшь.

Он убрал винтовку с солнцепёка, уселся прямо на пол.

– Не маячь, там полно сволочей. Позасели в норах. Ждут!

Бабушкин отошёл от амбразуры и уселся рядом с Юркой.

– Вода есть? – поинтересовался Скрябин.

– Только половина, – Лёха доброжелательно протянул свою флягу.

– Оставь себе, – Борька откинулся на стену, уставился в потолок. – Отстегни Юркину. Ему она больше не понадобится.

Уставший, покрытый с ног до головы пылью, Скрябин выбрался из ДОТа и зашагал к приземистому зданию казармы. Там на трёхметровой глубине располагалась небольшая комната с кондиционером и телевизором. Сколько же народу туда всегда набивалось? Скрябин выжал улыбку, с вожделением подумал о холодных потоках воздуха.

– А что делают бандосы с нашим братом? – Бабушкин хвостом тащился позади и дышал ему в затылок.

– Лучше тебе об этом не знать, – новобранец начинал действовать на нервы и Борька нетерпеливо скривился. – Если просто прикончат — считай повезло. Одного приятеля, эти подонки привязали к столбу и скормили диким тварям. Спасателям достались только его кости и голова.

– Жу-у-утко! – Лёха покачал головой. – А ещё?

– Что же ты такой любопытный? – Скрябин остановился, прищурившись посмотрел новобранцу в глаза. – Какого чёрта, ты вообще сюда подался?

– Ну, это! Остановить нашествие нечисти и распространение заразы! Так нам на призывном пункте сказали.

– А ещё что сказали? – Скрябин скептически усмехнулся и махнул рукой. – Сам веришь в этот бред?

Лёха неуверенно пожал плечами и совсем уж растерялся. Наивный, неприспособленный, год назад и Скрябин сам был таким же.

– Ладно, не переживай! – подбодрил Борька. – Не ты первый, не ты последний!

Неожиданно завыл ревун. На бетонку высыпали солдаты дежурного взвода. В ангаре зарычали двигатели БТРов.

– Чёрт! – процедил Борька. – Опять тревога.

– Боец! Разворачивай лыжи! – закричал издалека взводный. – Ты, ты, Скрябин! Не отворачивайся.

Подбежал лейтенант, кивнул на выкативший из гаража БТР.

– Пойдёшь с нами, в пяти минутах отсюда, на мине подорвался интендантский транспорт. Мне нужны снайперы.

Скрябин застегнул ремешок шлема, поправил бронежилет. Загоняя горячий воздух в капсулу, натужно гудели вентиляторы, тянуло дизельными выхлопами и палёной резиной. От духоты спирало в груди.

– Пожевать чего есть? – толкая соседа плечом, спросил Борька. – С утра ничего не жрал.

– Сухари!

– Давай, – Скрябин протянул руку, и в ту же секунду БТР содрогнулся от мощного удара. Машина пошла юзом, круто развернулась и начала кувыркаться по асфальту.

Скрябин очнулся и тихо застонал. От боли гудело всё тело. Разлепив веки, он заметил в стороне труп солдата.

– «Бедолага! – промелькнуло в голове. – Никому ты теперь не нужен».

Борька с трудом приподнялся на локте, перекатился на спину. Мутное небо, жёлтые пыльные облака. В носу чесалось от едкого запаха расплавленного асфальта.

– Хоть бы птица какая пролетела, – прошептал он. – Не так было бы одиноко.

До слуха донеслись голоса, потом загрохотало и заскрежетало железо. Кто-то пытался влезть в БТР с помощью лома.

– «Паршиво! – подумал Скрябин. – Просекут, что живой, порежут на ремешки».

От страха заколотилось сердце, вспомнились душераздирающие рассказы ветеранов. Превозмогая боль, Борька потянулся к висевшему на поясе ножу, сжал рукоять.

– «Бесполезно! Всё равно шансов никаких».

Он макушкой ощутил пристальный взгляд и сжался для последнего рывка. Зашуршала асфальтовая крошка, в нос ударил стойкий запах солярки.

– У нас живчик! – послышался голос. – П-о-о-о-везло!

Могучий силуэт закрыл солнце, навис над головой.

– Привет! – рявкнул бандит. – Я Демон!

Его связали по рукам и ногам, бросили в грязный кузов грузовика.

– «Сколько их? Пять, шесть? – Скрябин приподнял голову, попытался что-нибудь разглядеть. – Да, братец! Спишут тебя сегодня в убыль и все дела».

Он бессильно уткнулся лицом в ржавое железо и затих. Машину трясло, чадила выхлопная труба. Лежать в бронежилете на солнцепёке было невыносимо, но просить о пощаде в его положении означало мучительную смерть.

– «Мужества во мне меньше чем у последнего салаги, – подумал он. – То-то подонки повеселятся».

Грузовик повернул и остановился в каком-то переулки. Благодатная тень от домов, гудящий сквозняк между бетонными коробками небоскрёбов. Скрябин жадно потянул носом и с облегчением перевернулся на спину. Он увидел разбитые стёкла в окнах, рваные выцветшие занавески и голубей на отливах. Вытягивая шеи, птицы с интересом поглядывали на грузовик.

– Отвыкли! – прошептал Скрябин. – Без людей вам лучше.

– Выгружайте придурка, – послышался голос Демона. – И тащите его в загон.

В кузов запрыгнули двое крепышей. Один приблизился к Борьке и саданул ногой по рёбрам.

– Врежь ему ещё! – оскалился другой. – Пусть гад мучается. Эти сволочи, прикончили моего дружка. Прямо в глаз попали.

Скрябин застонал, сжался в комок и замер. Его бросили в тёмный сырой подвал. Пахло плесенью, каким-то гнильём.

– Не рыпайся! – рявкнул бандит. – Если знаешь как молиться. Молись!