Повелитель гномов

— Хватит ныть, — проворчал Боиндил. — До крепости долгий путь. Этого времени будет достаточно, чтобы сделать тебя одним из нас. — Сыр придвинулся к его носу еще ближе. — Я передумал, ты должен это попробовать, — потребовал Боиндил, и фанатичный огонек вновь зажегся в его глазах. — Чем раньше ты станешь гномом, тем лучше.

Тунгдил снял теплый кусок сыра с палки. Запах у него был ужасный, пальцы ближайшие несколько дней будут вонять так же, да и рот, возможно, тоже.

— Ничего не выйдет, — упрямо повторил он. — Я должен отнести артефакты Горену.

— До селения в Зеленой Роще уже недалеко, — усмехнулся Бешеный. — Мы подождем, пока ты избавишься от мешка с артефактами.

— Твой маг уже все знает, — кивнул его брат. — Он разрешил нам сопроводить тебя в крепость Огрова Смерть.

— А что будет, если вы вернетесь без меня?

Братья быстро переглянулись.

— Скорее всего, Гандогара изберут Верховным королем. Но на его репутации навсегда останется пятно, и гномы будут говорить, что он не настоящий король, — задумчиво сказал Боендал, подавая брату знак.

— Да, точно, — согласился тот. — Могут возникнуть… разногласия между племенами. Некоторые… могут засомневаться в его праве на престол. Гномы разделятся в своем мнении, и… — Он посмотрел на огонь, и тут его лицо прояснилось. — Может быть, дело дойдет до войны между кланами и племенами. И ты будешь во всем этом виноват. — Вид у него был очень довольный.

Тунгдил был сражен. Слишком уж много всего произошло. Впервые в жизни он убил орка. И вот он уже наполовину воссел на королевский трон. Нужно было подумать обо всем этом.

— Мне нужно время, чтобы все обдумать. Устроившись у костра, он закрыл глаза. Откашлявшись, Боиндил начал тихо петь. Это была гномья песня, мелодия которой обладала особой прелестью и передавалась из поколения в поколение.

«Боги возникли, ибо так им было угодно.

Один создал себя из пламени, жидкой лавы и стали. Это был Враккас, Бог-Кузнец.

Другая восстала из земли. Это была Паландиэль, Богиня Плодородия.

Третий создал себя из ветров мира. Это был Самузин Быстрый.

Четвертая хотела быть столь же разрушительной и животворящей, как вода. То была Эльриа, Богиня Помощи.

Пятый объединил в себе Свет и Тьму. То был Тион Двуполый.

Их пять…»

Дальше Тунгдил не слушал. Слова на его языке, впервые услышанные из уст другого гнома, убаюкали его настолько, что он заснул.

Когда он проснулся, почувствовав резкий аромат сыра, то принял решение сопровождать близнецов в королевство Вторых. Любопытство и стремление увидеть других представителей его расы победило все предубеждения.

— Хочу сразу вам сказать, что не собираюсь становиться Верховным королем, — сообщил он своим спутникам. — Я пойду с вами лишь для того, чтобы побольше узнать о своей семье.

— Да нам-то что, — удовлетворенно ответил Боендал. — Главное, что ты с нами пойдешь.

Они с братом собрали вещи и отправились вперед по дороге.

— Нужно как можно скорее добраться до селения, чтобы побыстрее вернуться в крепость. Дорога в восемь сотен миль займет много времени.

— Мы доведем тебя до края селения, или где там живет эта эльфийка, — проворчал Боиндил. — Нам с этими ушастыми болтать не о чем. Достаточно того, что мы идем по этой эльфячьей роще. — Он плюнул в ближайший куст.

— Тебе же она ничего не сделала, — сказал Тунгдил.

Он осторожно ощупал мешок с артефактами. У него возникло ощущение, что пара предметов в мешке были уже не той формы, что раньше. Артефакты наверняка пострадали от удара меча, и за это орк вдвойне заслужил смерть.

— Я прошел больше шести сотен миль по землям Гаурагара и Лиос-Нудина, и мне удалось сохранить в целости эти артефакты, — вздохнул гном. — И вот, в трех-четырех часах ходьбы от Горена появляется это чудище и уничтожает ценные магические предметы. — Он надеялся на снисхождение со стороны бывшего ученика Лот-Ионана.

Боиндил же по-прежнему думал об эльфийке.

— Мне? Нет, мне она ничего не сделала. Но вот ее раса — расе гномов… — сквозь зубы прошипел он. — Все эти эльфы и их спесь… Да я бы их…

Ненависть настолько заполонила сердце Боиндила, что он уже не мог сдерживать свои чувства. Выхватив топоры, он бросился на небольшое деревце и порубил его в мелкие щепки.

Боендал, помрачнев, поставил вещи на землю и, перекинув длинную косу через плечо, стал ждать, когда приступ бешенства Боиндила закончится.

— У него это бывает. Его кузница жизни горит ярче, чем у других, и когда она искрит, он впадает в бешенство, — объяснил он удивленному Тунгдилу. — За это его и называют Боиндилом Бешеным.

— Кузница жизни горит ярче?!

— Лишь Враккасу известно, почему это происходит. Если ты столкнешься с ним в этом состоянии — уйди с его дороги и ни в коем случае не пользуйся оружием, — посоветовал гном. — Безумие отступает, когда его внутренний огонь догорает.

Разрубив дерево, Боиндил успокоился.

— Вот теперь мне полегчало. Проклятые эльфы! — Никак не объяснив своих действий, он очистил лезвие от щепок и смолы и двинулся дальше. — Надо тебя как-нибудь по-другому назвать. Болофар, ну и имечко. Ты бы еще назвался Чушепором, Глуподуром или Болтотупом. Дурацкое, бессмысленное и не достойное гнома имя. Ну ничего, по дороге что-нибудь придумаем. — Он смерил Тунгдила взглядом. — А что ты хорошо умеешь делать?

— Читать…

— Читать? Что, книги, что ли? — изумился Боендал. — Да уж, это было заметно, господин ученый. Но если мы назовем тебя Книгочеем или Буквоедом, имени из этого хорошего не выйдет.

— Знания — это важно!

— Да уж, особенно в бою с орками это помогает, как мы видели, — продолжал поддразнивать его Боендал. — Если б ты вспомнил нужный стих, это бы убило его.

— Да уж, боец из тебя не лучший, — прищурился Боиндил. — Но руки у тебя сильные, а плечи широкие. Так что, может, из тебя что-нибудь и выйдет.