Повелитель Теней. Том 1

Тот, кого редко увидишь в Квартале Нищих, неспешно двигался по центру грязной улочки, сохраняя невозмутимое выражение лица.

На самом деле Белого Клинка воротило от всей той грязи и нечистот, сквозь которые ему приходилось пробираться, чтобы исполнить поручение.

Сын благородного Дома, оставивший родовые земли, привилегии и богатство ради службы королю, чувствовал себя так, словно ему вновь, как в далекой юности, пришлось наведаться в отдаленную деревню крестьян, чтобы наблюдать, как отец вершит суд над теми, кто задержал выплату оброка.

Такие же грязные лачуги, покосившиеся со временем, мерзкие рожи простолюдинов, завистливо взирающих на его белоснежного скакуна и сверкающие на солнце латы.

Визжащие свиньи, матерная брань, доносящаяся из приоткрытой рассохшейся двери очередной хибары…

Давно уже было нужно сжечь весь Квартал Нищих!

Этот гнойник, много лет назад образовался в восточной части столичного города под великолепными и могучими стенами, опоясывающими дома зажиточных горожан. И с тех пор он является головной болью для городской стражи, которая, вот смех, побаивается сюда даже заглядывать, чтобы призвать к порядку наглецов, подрезающих кошельки на Торговых рядах.

Словно этого было мало, среди этих нищенских трущоб повадились искать приключения на свои благородные задницы, отпрыски Домов, которые так или иначе появлялись в столице.

Парочку – брата и сестру из Дома Отелл, что с Запада, обнаружили с пару лет назад в каком-то притоне, обслуживающих главарей местных воришек и грабителей.

Старый Отелл сперва топал ногами и грозился привести под стены Обители Королей войско, чтобы отомстить за поруганную честь своих отпрысков.

Потом заглох, когда выживающему из ума старику объяснили, что лучшим для него будет заткнуться и не отсвечивать, пока молва не разошлась по всему Аурхейму.

Отелл послушался совета, быстренько утащил своих отпрысков, познавших все прелести жизни в столице в родовое гнездо.

С тех пор они не появлялись в Обители Королей.

А вот сальные рассказы о том, как хороши благородные детки, воспитанные на Западе, как обходительны и услужливы, все равно поползли.

Старик Отелл что-то пытался требовать от короля, снова грозился, снова обещал, снова умолял, но был послан с советом заткнуться и принять жизнь такой, какая она есть.

Поговаривали, что мальчишка не выдержал позора и бежал за море, а девка, родив ублюдка, покончила с собой.

Следом преставился и старый Отелл. Говорят, на склоне лет аллергия на мех зверолюдов появилась. Судя по тому, сколько ее нашли на его ложе и во всех нескромных местах, умер он счастливым.

Его младший брат, возглавивший Дом, человек умный, умеет заткнуться в нужный момент.

Чего ж ты хочешь, если кичишься высокими нравами своей семьи, а каждый первый мужик из Квартала Нищих знает, что твой приплод фору даст шлюхам из южных степей. А те дикие кобылки, с ними мало кто сравнится.

Не зря в прошлом армии Домов так любили резать степняков, а женщины считались одной из ценных наград.

Впрочем, кого интересует давнешнее?

Сейчас степняки не угрожают никому, погрязнув в своих собственных разборках. Ханы с азартом и энтузиазмом режут друг дружке глотки в попытке объединиться.

Да только черта с два у них получится.

Никто им этого уже не позволит.

Краскон медленно пробирался сквозь толпу нищеты, порой жалея, что никто из них не покажет на свет нож или какой-нибудь захудалый кинжал.

Ох, тогда можно было бы сделать этот день куда как приятнее, заставив его играть новыми красками.

Проредив ленивую бедноту, что прет навстречу, ради того, чтобы оказаться в первых рядах у Храма Милосердного, где по обычаю будут раздавать бесплатный хлеб, Белый Клинок мог ускорить свое путешествие в разы.

Безусловно ему бы никто не предъявил претензии за подобные действия – королевские гвардейцы вне обвинений кого-либо. Если только они не исходят от самого короля. Но тому плевать на чернь.

Он терпит их лишь потому, что эти отбросы под рукой, когда следует привлечь дешевую рабочую силу для мощения дорог, заготовки древесины и прочей черновой работы, на которую прежде сгоняли окрестных крестьян, но эти неблагодарные ротозеи только в земле и умели копаться, да брюхатить селянок, бесконтрольно размножаясь.

Да и повеселиться можно было бы…

Его невозмутимый взгляд блуждал из стороны в сторону, сохраняя безразличие.

Среди этих людей не было того, кто мог бы разгадать тайну такого поведения королевского гвардейца. Иначе бы к этому высокому, крепко сбитому мужчине средних лет, чья великолепная черная шевелюра подернулась прядями седины, у местных главарей возникли бы вопросы.

Настолько много, что он мог бы затупить меч, отбиваясь от них.

Чернь на дух не переносит стукачей, работающих в Квартале Нищих.

Особенно, если они работают на кого-то вроде Королевской Гвардии.

Наконец, его цепкий взгляд нашел то, что нужно.

Невзрачный человечек, полощущий ноги в грязной луже от налипших на них комьев…

Ну, пусть это будет раскисшая земля.

Стукач примостился на краешке прогнившего крыльца какого-то отвратного постоялого двора, который плох настолько, что того и гляди, на голову рухнет.

Белый Клинок направил своего боевого скакуна в сторону перевязи, рядом с которой и плескался в луже нищий.

Легко спешившись, гвардеец невозмутимо спешился в чавкающую грязь, обволокшую сапоги по самую щиколотку.

Привязав поводья, мужчина направился прямиком к лестнице, что скрипнула под его весом так пронзительно жалобно, будто была свиньей, которую он только что заколол.

– Эй, ты, - низким хриплым басом обратился он к своему осведомителю, словно только сейчас увидел существо, находящееся в метре от него. – Подойди, чернь.

Гвардеец сосредоточенно очищал сапоги от грязи о кромку степеней, дожидаясь, когда окликнутый приблизится.

– Да, господин, я тут, - подобострастно пролепетал человечек, в ту же секунду оказавшись рядом, бросившись в грязь на колени. – Чем я, такой недостойный, могу вам помочь?

– За конем присмотри, - приказал Краскон, завязав поводья о хлипкие перила. – Случится чего – твоя голова сегодня же на пике окажется, понял?

– Д-да, господин, - заикаясь, пролепетал нищий, не поднимая глаз.
– Сир Краскон, тот, кого вы ищите в третьем номере.