Повелитель Теней. Том 3
Шрифт:
— Шла бы ты, учительница не первая моя!
— Не могу. Злой дядя-волшебник отнял мои ручки. И ножки. Но я готова тебе доказать свою преданность тем чем меня наградила природа, — Ликардия оперлась на затылок и выпятила свою грудь. — Не хочешь потрогать? Манящая женская грудь, упругая и как раз как тебе нравится…
— В крови и кишках врагов? — усомнился я.
— Это принесет нотку пикантности в наши взаимоотношения, — расхохоталась Вестница Смерти. — Глеб, ну не раскисай. Что еще делать даме без ручек и ножек, но мечтающей о твоем мужском внимании?
Угу.
Слишком
Я лучше «перебдеть», потому как все, что идет «нормально» в этом мире, оказывается с двойным, тройным, а то и большим количество дна.
Ни один мужик не откажется от такой… красотки.
И ни один мужик не согласится, когда на него вешаются в мире, где его задница под прицелом и на вес золота одновременно.
— Возьми Магию и излечись, — приказал я.
— Сладенький, я уже беру…
— Ты тянешь ее ручейком!
— Запрошу больше и твои маготоки не выдержат. Тебя и сейчас трясет и рвет на части. А что будет, если я прогоню через тебя Магию Теней, равную десяти твоим огненным струйкам? — поинтересовалась Вестница Смерти. — Ох, не хмурься, тебе не идет. Сделаю это — и тебе будет очень больно. Мы связаны по твоей прихоти, и рабская печать легла на мое астральное тело, так что выковырять ее оттуда будет сложно тебе нынешнему. Поэтому я не хочу, чтобы ты сошел с ума или не приведи Создатель, выгорел и начал нас всех тут убивать. Тебе и без того не сладко приходится — впитал столько магии, а разрядки все нет и нет…
Сошел с ума, поубивал своих…
Странно, что я не спросил об этом сразу.
— С Аггелом произошло тоже самое? — я хмыкнул, увидев, как лицо Вестницы Смерти мгновенно изменилось. — Он тоже сорвался с нарезки?
— Король Искариот это отдельная страница истории, — серьезно ответила Ликардия. — И да, сладенький, если ты когда-нибудь станешь таким же могущественным как он, тебе не нужно будет думать о том, как бы не сойти с ума. Безумие оставит тебя позади. Как и все мирские интересы.
Вестница Смерти, рассказывающая мне о том, о чем даже жена Аггела промолчала.
— Тебе придется поведать мне его историю.
— Ой, сладенький, не так быстро, — она снова вернулась к своей игре в мазохистку-блудницу с одним возлюбленным. — Не раньше, чем ты докажешь мне, что я для тебя не просто расходный материал, который не жалко бросить в самую гущу боя. Я тут полежала обрубочком и подумала, что снова жить как смертница мне уже не интересно. В этой жизни я хочу вспомнить о своей человечности и наслаждаться ей вкупе со своими способностями, не опасаясь, что меня в любой момент снова загонят в клинок на пару тысяч лет. Знаешь ли, раз мы связаны магией, то, хочется чего-то большего…
— Опять твои игрища! Кончай уже!
— С радостью, сладенький. Но мы ведь даже не начинали…
— Гори ты в аду, — пожелал я ей.
В глазах Вестницы Смерти пропало веселье.
— Уже горела, — совершенно спокойно ответила она.
Дерьмо.
С этой сумасшедшей того и жди, что вылезет какая-то хрень!
Оттого меня еще больше пугает ее навязчивое желание.
Словно…
Словно секс между нами даст ей больше силы.«Снова загонят в меч».
«Снова жить как смертница мне не интересно».
Не слишком ли это явные указатели на то, что стоит нам переспать и ее нынешнее положение изменится, а?
Черт, с кем бы посоветоваться.
Да так, чтобы вопрос: «Уважаемый! А что в моей жизни изменится, если я буду трахать бездушную красотку-мазохистку?» не вызывал лишнего смеха и вопросов.
Возможно Элли мне поможет…
«Разбирайся сам», — а нет, не поможет. — «Это только ваше дело».
Надо было не спасать дракошу. Авось и против ее муженька не надо было бы выступать.
Кстати! Элли, черная и матовая ты моя, а что за меточку ты мне на душу поставила, а?
А в ответ — тишина.
Уверен, если спрошу прямо она притворится спящей, как сейчас уже это делает.
Сука, это не отряд сторонников, а отряд-подстава!
Куда не плюнь — у всех свое желание меня поиметь!
В прямом или переносном смысле!
— Господин, — поймал себя на мысли, что возвращаюсь к пленнику, а дорогу мне заступила рыжая. — Я долго-долго-долго думала…
— Не занимайся тем, к чему у тебя нет предпосылок, — посоветовал я.
Крошка-маг бесцеремонно потрогала себя за си…
Твою мать, да что вам всем, горит что ли?
— Да нет, все при мне, — беспардонно заявила Спинсриф. — А то, вы так сказали, так зыркнули, подумала, что потеряла где-то…
— Кого потеряла? — не понял я.
— Сиськи, — захлопала она глазами.
Почему у нее выражение лица, как у табуретки с глазами?
Хотя нет, дерево более осмысленное.
— Мелочь, тебе вообще сколько лет!?
— Эм… Семнадцать.
— По законам моего мира до двадцати одного года сношаться нельзя.
— Так вам самому меньше!
Сука, и это знает!
Ликардия, ходячий пиздабольный ящик, вот отрастут у тебя ноги, точно вставлю тебе…
— Ура-а-а-а-а! — донеслось из прожженного фургона. — Глеб мне вставит! Завидуйте все!
Да что б тебя во все щели…
— Да, во все! Господин, сделайте меня своей вещью!
С-у-у-ка…
Посмотрел на охреневших от перформанса Фратера и Слугу, несущих обугленный труп.
Оба замерли, переглянулись.
Как назло, труп переломился пополам и его склизкие чуть подкопленные внутренности вывалились из раны на животе прямиком на красные штаны Паладина Бога Виноделия.
Хм, а жизнь-то налаживается!
Никогда не любил этот его пижонский костюм.
— Дядя-Практик, — меня дернули за рукав.
Посмотрев на полторашку, залепил себя рукой по лицу.
Корделия стояла, растянув до предела свое отсутствующее декольте, демонстрируя верхнюю часть груди.
— Ты что творишь, отбитая?!
— Поставьте сюда рабскую печать, — томным голосом попросила она, переминаясь с ноги на ногу. — Возьмите их своими крепкими руками, напитайте меня своей силой… Трахнуть во время процесса подчинения просто обязательно, так на печать гарантия распространяться не будет!