Повелитель Теней

Расхохотавшись пуще прежнего, она, пританцовывая, протиснулась между завалами коробок.

Проводив её взглядом, я решила, что стоит поспрашивать не только друзей, но и тех, кто может знать куда больше них, и, встав, последовала за Мегами.

Облокотившись о полку, я дождалась, когда она займет свое излюбленное кресло и примет расслабленную, задумчивую позу, предполагающую, что скоро она будет спать:

— Простите, что отвлекаю, могу ли я вам задать вопрос?

— А? — целительница, разложив бумаги поровнее, перевела на меня задумчивый взгляд. — Ну спрашивай.

— А почему эта Академия называется: Императорская Академия Теней? — прозвучал максимально, как по мне, безобидный вопрос, но надо было видеть, как вытянулось лицо у целительницы! А её кудряшки встопорщились ещё сильнее.

— М-м… Потому, что… Императорская. Потому что на средства Императора она существует, — по тому, как она отвела взгляд, было даже дураку понятно, что вряд ли она мне честно ответит на поставленный вопрос. И разговор можно было считать закрытым.

— А! Действительно! — я хлопнула себя по лбу и, растянув губы в фальшивой улыбке, добавила: — Что-то я сегодня плохо соображаю! Ну ладно, я тогда пойду. До вечера!

И, провожаемая тяжелым взглядом целительницы, в котором не было привычной сонливости, я поспешила уйти. Лучше я информацию про Тени и название в другом месте узнаю, чем испорчу хорошие отношения с руководительницей лечебницы и моим работодателем.

Поскольку уже давно рассвело, и по территории гуляли, пусть и редкие, адепты, передвигалась я от куста к кусту. Тщательно проверяя маршрут, чтобы не налететь на кого-то вновь или же встретить недружелюбно настроенную персону.

И так, короткими перебежками, я добралась до библиотеки. Найдя библиотекаря, полностью погрузившегося в очередной толстенный трактат, попросила его дать мне полную картотеку. И была одарена очередным недовольным и пронзительным взглядом за это утро.

— Полную не дам, — буркнул старичок, внимательно оглядев меня с ног до головы впервые за эти дни, — не положено.

— А что положено?

— Учебники читать, — припечатал он и опять уткнулся в свою книгу.

Да что же такое творится-то?!

— Но я учиться хочу!

— Вот и читай учебники.

— Прочитала, — солгала я, не моргнув и глазом.

— На второй полке слева, в секции А, для второго семестра возьми.

— Но мне бы хотелось что-то… — я немного склонилась, увеличивая обзор на декольте, и прошептала таинственно: — Что-то более… углубленное.

И взмахнула ресницами, повторив в точности всё, как делала всегда Максин, пытаясь кого-то очаровать. Ну и что, что передо мной седой старик, который и сидит-то с трудом?! Он ведь всё равно мужчина!

Недовольно причмокнув, он постучал пальцем по столу и указал на одну из полок:

— Там общая картотека по всем книгам, которые разрешены адептам.

— Спасибо! — я обезоруживающе ему улыбнулась и поспешила к стеллажу.

Теперь меня можно считать настоящей обольстительницей! Пусть и очаровала я старичка-библиотекаря в огромных очках с толстыми стеклами. Но об этом я никому не расскажу: это будет мой и только мой секрет!

Мысленно ехидно хихикая, довольная первой победой, я пододвинула табуретку к стеллажу и уселась рядом с книгами, чтобы не таскать тяжелые талмуды к столу.

Примерно пятнадцать минут мне понадобилось на то, чтобы найти пару интересных книг. Решив, что этого на пару дней мне хватит, я направилась к нужным полкам. А ещё через десять я, всё так же озираясь, бежала к общежитию.

Когда я вернулась в комнату, Максин сидела на кухне за столом с кружкой крепкого отвара в руках и почему-то гипнотизировала купленную вчера вазу.

— Не можешь налюбоваться? — я кивнула на расписной предмет декора.

— Вроде того, — девушка даже не посмотрела на меня, продолжая рассматривать вазу.

Заинтересованная, я села рядом с ней, пытаясь понять, что такого интересного эльфийка там увидела. И, стоило мне только сосредоточиться на рисунке, моя челюсть рухнула на пол.

— С ума сойти! — воскликнув, придвинулась ближе, чтобы рассмотреть все в мельчайших деталях.

— И не говори! — поддакнула Максин и повторила за мной, даже отставив кружку в сторону.

И мы обе уставились на картины, изображенные на старинной вазе.

Сидящий на троне мужчина, держал в руках скипетр и указывал куда-то вперед. Стоящие перед ним на коленях, закованные в броню, воины в черных доспехах склонили низко головы. А над потолком витали тёмные, размытые фигуры.

Следующая картина изображала поле битвы. Два войска, облаченные практически в одинаковые доспехи, сражались друг против друга. И у каждого за спиной витала тень, а не стелилась под ногами. Она следовала и сражалась вместе с воином. И вокруг витала Тьма. Даже глаза у воинов были изображены чёрными провалами.

На другой было изображено то же самое поле, только уже усеянное сотнями мертвых тел в лужах темно-бордовой крови. Тьма черными тучами сгустилась над ними, заслоняя небеса. И подле каждого трупа застыла Тень, склонив голову, будто горюя о потере.

Четвертое изображение поразило ужасающей картиной. Тени сражались с воинами, держащими оружие, калеча, убивая. Брызги крови, мёртвые искореженные тела… Казалось бы, это настоящие монстры, которых невозможно убить, не знающие пощады!.. Однако, снова возле каждого поверженного тела замерла молчаливо Тень. У того, кого она сама и убила. И чувствовалась сильнейшая скорбь в том, как низко кланялись они мертвым, как тянулись их полупрозрачные руки к трупам, как прикасались к лбам поверженных, прикрывая уже ничего не видящие глаза…

На очередной были нарисованы высокие горы, полностью затянутые плотными темными облаками. Долина вся была покрыта черным густым туманом. И тысячи фигур воинов шли к переходу, вырубленному в скале. А за ними следовали многочисленные повозки со скарбом, мирные жители пешком. Изображение было настолько детальным, четким, что я даже разглядела женщину, прижимающую к груди младенца, по лицу которой текли слезы. И впервые я не увидела там ни единой тени: ни следующей рядом, ни под ногами.

На предпоследней я увидела всех воинов, жителей, застывших перед проходом, который затянула чернота. Все, как один, опустились на колени и, обратив взор к черным небесам, словно кого-то о чем-то молили. А Тени, выглядящие тут куда более человечными, чем прежде, с лицами, четкими контурами и очертаниями тел, выстроившись в линию перед каменной грядой, смотрели на них свысока, одновременно и с презрением, и с грустью.

А вот на последней… последней картинке я увидела высокую фигуру во всем черном. Расставив руки, с которых распространялась Темная магия, она висела прямо в воздухе над хаш’шатами, которые смотрели на нее умоляюще, как на Божество, сложив руки у груди. Тени окружили всех жителей, подобно стражникам. А небо над долиной, горами вместо черного вновь становилось голубым, но поверх просвечивало что-то вроде плотной сети из тончайших золотистых нитей. Создавалось впечатление, что искусный художник, расписавший эту вазу, так изобразил заклинание полога. И всё это: разгоняла Тьму, покрывая огромную территорию заклятьем — делала та загадочная фигура. На которую со страхом смотрели все хаш’шаты, которой беспрекословно поклонялись все Тени. Укутанную в черный длинный плащ с капюшоном и странным символом на спине…