Повелители лошадей

6. На марше

В другом месте королевского комплекса только что началась еще одна встреча. Это была тайная беседа в одной из юрт, используемых в качестве склада. Войлочные стены юрты были черными, затемненными толченым древесным углем. Дымовое отверстие было заделано наглухо, а створка двери плотно закрыта. Это была изолированная юрта, которую редко посещали или беспокоили.

Снаружи несколько солдат, одетых в синие халаты обычных воинов, опирались на свои копья. Однако их взгляды были далеко не праздными. Под маской беззаботности мужчины постоянно осматривали местность, готовые предупредить о любых незваных гостях.

Внутри черная юрта была едва освещена одной маленькой лампой. Она горела прерывисто, маленький круг света, который она отбрасывала, увеличивался и уменьшался с каждым мерцанием. В тусклом свете были видны рулоны ткани, запечатанные корзины, коврики и стопки металлических горшков. Уютно устроившись среди всего этого, в круге света, находились Генерал Чанар и Мать Баялун. Она была одета в простое одеяние, едва ли подходящее для ее положения. Вокруг головы она обернула несколько витков шали, пока ее лицо не скрылось в тени. Ее посох был прислонен к тюку рядом с ней.

— Ты сделал, как я велела? — потребовала она, наклоняясь вперед, чтобы посмотреть генералу в глаза.

— Все, — ответил Чанар с дерзкой самоуверенностью.

— А Шагадай?

— Он сыграл свою роль, — сказал Чанар с улыбкой. — Что ты ему пообещала?

— Больше, чем ничего, — ответила она, избегая его вопроса. — Каков результат?

— Он поедет к Реке Синдхе, чтобы встретиться с Джадом. Затем они отправятся в Хазарию. Генерал погрел руки над лампой.

— Превосходно. Скоро, Чанар, ты станешь истинным каханом, — холодно сказала Мать Баялун. — И где должен быть ты?

— Я должен отправиться на перевал Ферган, чтобы быть советником Хубадая. Чанар что-то услышал и замолчал. Он сел прямо, оглядываясь вокруг, чтобы увидеть источник шума. Темные стены палатки трепетали от слабого ветерка.

— Расслабься, мой генерал, — успокаивающе сказала Баялун. — Мы одни. Мои охранники снаружи позаботятся об этом. А теперь возьми это, — она протянула ему маленькую кожаную сумочку. — Смешай это вечером с каким-нибудь вином, а потом выпей. Тебя от этого затошнит, но не волнуйтесь, это тебя не убьет. Ямун увидит, что ты слишком болен, чтобы отправить тебя в поход.

— Зачем это делать? — спросил он, с сомнением разглядывая сумочку.

Баялун схватила его за руку и сунула пакет ему в пальцы. — Не будь дураком, — резко сказала она. — Мы нужны друг другу живыми. И тебе нужно быть здесь, в Кварабанде, а не с Хубадаем. Когда с каханом разберутся, ты должен быть готов действовать, так что это означает, что ты должен остаться здесь, со мной. Как ты собираешься это сделать? Сказать Ямуну, что тебе не хочется сегодня выезжать? Что сегодня несчастливый день? Она нежно сжала его пальцы. — Используй порошок, или у него возникнут подозрения.

— О, — сказал Чанар, медленно приходя к пониманию. — Что, если он прикажет подготовить повозку, чтобы отвезти меня к Хубадаю?

— Он этого не сделает, — возразила она. Терпение Хадун начинало иссякать. — У него слишком много дел. Скажи ему, что ты сам позаботишься о своем отъезде, как только поправишься. Он тебе поверит.

— И что потом?

— Потом ты жди. Все сработает именно так, как мы запланировали. А потом... Баялун протянула руку и нежно положила ее ему на плечо. — Мы приведем Туйган к истинной славе.

— Да. Чанар наслаждался этой мыслью. — Когда я стану каханом, я избавлюсь от этих иностранцев.

— Конечно, — сказала Мать Баялун, поглаживая его по руке. — Это единственная причина, по которой мы это делаем, не так ли?

Чанар по-волчьи ухмыльнулся, открыто восхищаясь пожилой женщиной. Она не была пассивной, простым украшением, как принцессы Шу Ямуна. Она была смелой, женщиной для настоящего воина.

— Но быстро, — стала настаивать она, нарушая настроение, — ты должен уйти, пока твое отсутствие никто не заподозрил. Уходи сейчас же. Мои люди проследят, чтобы путь был свободен. Она надавила на его руку, отправляя его в путь.

Чанар двинулся, чтобы уйти, с небольшой неохотой. Ее слова напомнили ему об опасностях этого плана. Подойдя к двери, он выглянул через крошечную щель. После того, что казалось бесконечной минутой наблюдения, он выскользнул через дверной проем. Последовала короткая вспышка солнечного света, а затем в юрте снова стало темно.

Баялун сидела на куче ковров, опираясь на свой посох, закрыв глаза и размышляя. Ее планы шли хорошо. Все было в порядке, но это ее и беспокоило. Она была уверена, что к этому времени могла произойти какая-нибудь ошибка. Идеальные планы строят дураки, по крайней мере, так гласила старая пословица.

— Он что-нибудь подозревает? — сказал мягкий, повизгивающий голос из темноты.

Мать Баялун медленно подняла глаза, не выказывая никакого удивления при виде нового оратора. — Нет, но это не благодаря твоей помощи. Твоя неуклюжесть чуть не выдала тебя, — огрызнулась она. — Что ты здесь делаешь?

Большая лиса медово-коричневого цвета вышла на свет. Переместившись напротив Баялун, она села на задние лапы. Передними лапами она достала длинную трубку из кожаной сумки, висевшей у нее на шее. — Я бы хотел, чтобы вы, люди, передвинули свои юрты. Это бы все намного упростило. Я бы сменил эту форму, но эти проклятые мертвые для магии земли мешают мне.

— Почему ты здесь, наглое создание? — потребовала Баялун, хлопнув по свернутому ковру рядом с лисой.

— Меня послал мой хозяин, — объяснила лиса, набивая трубку табаком и разминая его лапой, больше похожей на человеческую, чем на лисью. — Мы что, застряли с этим болваном?

— С кем?

— С шутом, который только что был здесь, — объяснил лис. Он порылся в своей сумке и вытащил тлеющий уголек, небрежно держа его в лапах. — Я украл его из костра снаружи, — объяснил лис, прежде чем она успела спросить. Он поднес уголек к трубке.

— Не зажигай это здесь! — рявкнула Баялун. Лис удивленно посмотрел на нее. — Дым выдаст нас.

— Кому? Твоим охранникам? Они единственные, кто снаружи. Лис глубоко затянулся трубкой, выпуская сладковатый дым от сочетания табака и странных трав. — Эта форма позволяет мне легко передвигаться, но это так утомительно. Особенно, когда все хотят за тобой погнаться. — Он снова затянулся трубкой, с нескрываемым ликованием наблюдая за нарастающим раздражением Баялун.

— Ты слишком много рискуешь! Кто-нибудь видел тебя? — с тревогой спросила Баялун.