Повелители Владений

«Ну что ж! — подумал Эзархад. — Вам подавай силу и коварство, так сейчас вы их получите!»

Крейгорн пришел в себя. Из-под уродливых кустистых бровей смотрел только один глаз — другой выбили молнии еще в начале схватки. Щеки наполовину прогорели, под ними белели кости нижней челюсти. Великан яростно сверлил Эзархада уцелевшим глазом и неистово скрежетал зубами. Он сплюнул под ноги, воздел меч и прорычал:

— Ты — жалкий слабак, Эзархад Уничтожитель Судеб! Ты подло врал нам и пользовался нами, но всему приходит конец! Сейчас я освобожу этих глупцов от твоей поганой власти и отведу их к Асториссе. Уж она-то не будет дурно обращаться с нами, но вознаградит по заслугам!

Эзархаду стало смешно.

— Не будет? Крейгорн, дружочек, ты понятия не имеешь, на что решил променять свое счастье!

Крейгорн бросился в атаку, зазвенела сталь. Эзархад отбил изукрашенным мечом три сильных удара подряд — каждый из них был мощнее и яростнее предыдущего. Эзархад отступил и приготовился ткнуть Крейгорна в незащищенный бок, но великан внезапно изменил тактику: он кинулся вперед, протянул ручищу и толкнул противника.

Эзархад стал валиться назад, однако чудесным образом извернулся и устоял на ногах.

Крейгорн поднял меч и сделал три длинных шага вперед, собираясь прикончить врага одним ударом.

Сейчас или никогда! Эзархад отбросил клинок, воздел руки и обрушил на Крейгорна остатки своей магической силы. Из его верхней пары рук с шипением ударила молния, а нижняя пара стала изрыгать струю огня. Напор смертоносных стихий отбросил Крейгорна назад и впечатал в каменистую землю, рогатый великан загорелся. Эзархад уже был тут как тут и направлял ураган энергии в поверженного предателя, пока на том не начали плавиться доспехи.

В дыму и пламени, в сияющей паутине молний Крейгорн поджаривался заживо, орал и корчился в судорогах.

Эзархаду надо было прерваться. Он чувствовал, как иссякала энергия, но нужно было оставить еще немного — на случай если после смерти Крейгорна кто-нибудь захочет продолжить его дело!

«Пусть смотрят! Они должны знать, что так будет с каждым предателем!»

Наконец Эзархад остановил поток хлещущей энергии. Останки Крейгорна бесформенной дымящейся кучей валялись на земле. Все остальные в ужасе и восторге смотрели, как их повелитель, наследник трона Слаанеша, Эзархад Уничтожитель Судеб, окровавленный, измученный и уставший, торжествующе выпрямился над изуродованным трупом врага.

Глава четырнадцатая

За целый день отряд альвов успел пересечь речную долину и к наступлению сумерек поднялся к входу в затерянное ущелье. Перед ними, как жадная пасть, разверзлась глубокая и темная расселина между двух высоких отвесных скал, мало чем напоминая земли царства Хиш. Это был Шрам Миталиона.

Путники молча уставились во мрак ущелья, на притаившиеся в глубине зловещие тени. Там царила мертвая тишина, не чувствовалось ветра. Хотя ночи в царстве Хиш были светлыми, все понимали, что в Шраме Миталиона будет так же темно, как в глубокой пещере, и, наверное, гораздо опаснее.

— Может, стоит подождать? — осторожно предложила Меторра.

— Некогда ждать, — заявил Сераф. — Наш враг рвется к своей цели, и мы тоже должны спешить!

— Сераф прав, — поддержал своего товарища Дезриэль. — Путь сквозь ущелье будет нелегок, но лучше его не откладывать.

— А длинное оно? — спросил Ферендир.

Он всегда был готов бросить вызов любым трудностям и преодолеть любые лишения, если знал заранее, сколько придется терпеть. Легче приготовиться к испытаниям и сосредоточиться в процессе, когда имеешь возможность сказать себе: «Потерпи, уже недолго осталось». Однако ни Сераф, ни Дезриэль не могли ответить на его вопрос.

— Никто толком не знает, — пожал плечами Дезриэль. — Кто-то говорит, что это ущелье можно пройти за три дня, кто-то уверяет, что за пять, другие рассказывали про два дня…

— Прекрасное место для засады, — пробурчал Таурвалон, осматривая темную впадину.

— Да! Согласен! — кивнул Сераф.

— А другого пути нет? — спросила Фальцея.

— Есть, — ответил Дезриэль, — но этот путь самый короткий. Кроме того, по нашему с Серафом мнению, лучше столкнуться со здешней магией и испытать на себе дурную славу этого ущелья, чем подвергаться риску атаки где-то еще. Если повезет, мы достигнем Берлоги Кетраксис раньше нашего врага. А если люминетка-хранительница, оберегающая покой Кетраксис, сумеет хотя бы ненадолго задержать Эзархада, мы поможем не допустить его внутрь.

Ферендир рассматривал высокие стены узкого ущелья. По дну оттуда выбегал ручеек, он стремился по каменному ложу дальше через лес и впадал в реку, через которую отряд переправлялся вначале. Если вода вытекала из ущелья, значит, дальний его конец находился где-то выше. Им предстояло подниматься вверх, хотя казалось, что дорога вела вниз, в царство мертвых. Раз уж страшное место подчинялось хоть каким-то элементарным законам природы, это вселяло надежду.

Впрочем, стоило ожидать и встречи с животными, потому что дикие звери всегда приходят к воде. Если альвы и смогут добраться до конца ущелья, не встретив Эзархада и его страшилищ, то не исключено, что по пути они наткнутся на что-то похуже…

— Перед тем как мы зайдем в разлом, запомните одну вещь, — сказал Дезриэль. — Это место специально заколдовано, чтобы испытывать тех, кто сюда явится. Здесь будет подвергнута испытанию наша решимость, чистота помыслов и психическая выносливость. Ущелье будет нас изучать, обнажит наши самые глубокие страхи и то, что мы больше всего не любим в себе. Оно превратит нас в собственных злейших врагов. Мы справимся со всем этим, только если будем упорно стремиться к своей цели. Не забывайте: мы боремся со страшным и упорным противником, который желает стереть в порошок царство Хиш, и, если мы оплошаем, наш край будет разорен! Думайте об этом, когда вам станет страшно или стыдно, когда вас начнут обуревать сомнения… Помните: кроме нас, никто наше дело не сделает. Мы — избранники, к которым наше царство обратилось за помощью в трудный момент!

Все переглянулись, посмотрели на стоявших впереди Дезриэля и Серафа и с понимающим видом закивали, а Ферендиру стало очень страшно.

«Я испытаю свои тайные страхи! Переживу глубокий стыд!»

Он-то надеялся, что уже поборол эти неприятные и обессиливающие чувства, но сейчас, глядя на вход в глубокое ущелье, уже не был так в этом уверен.

Ущелье действительно напоминало шрам. Это была расселина на склоне, по обеим сторонам от которой возвышались горы, — она походила на глубокую рану на теле царства Хиш. Воздух в глубине был спертым и затхлым, а небо практически всегда скрывалось за нависающими стенами. Изредка, поднимая глаза, Ферендир видел маленький темно-синий лоскут, усыпанный звездами. Еще реже удавалось разглядеть краешек истинной луны Селеннар. Большую часть времени в ущелье было темно как в могиле. Путники порой слышали завывания горного ветра, но ни разу не почувствовали на коже его дуновение. Казалось, ветер избегал этого дурного места.

Много часов они шли вперед в полном молчании. Время от времени до Ферендира доносился чей-то грустный вздох, или кто-то начинал задумчиво напевать или внезапно втягивал воздух сквозь сжатые зубы. Однако разговоров никто не заводил. Все сосредоточенно шагали дальше: обходили завалы, иногда пересекали ручей в поисках более удобной тропы, но ни разу не останавливались.

«Наверное, в этом-то и есть спасенье, — подумал Ферендир. — Надо идти! Только вперед и вперед. Так нас не поймают, не заманят в ловушку, не смогут замучить и убить».