Повенчанные небесами, или Моя маленькая тайна

В моем кармане вибрирует телефон, и я прошу Юлиану достать его.

— Павел звонит, — сообщает она, поворачивая ко мне экран. — Дай мне Снежану.

Качаю головой.

— Сама прими, — прошу и кивком показываю на ближайшую скамью.

— Здравствуйте, Павел, — отвечает Юлиана моему другу. — Да, он рядом, просто у него… руки заняты. Что-то срочное?

Да. Кивает мне.

Не нравится мне это «срочное» от Бессонова. У Беса нет привычки звонить просто так. Присаживаюсь на скамью и беру телефон.

— Здорова, Бес.

— И тебе не хворать. Я на работе, поэтому потом спрошу, чем ты был занят. Я по делу.

— Я уже понял. Слушаю.

— Наверное, вам будет интересно узнать, что Новицкий Игорь Алексеевич только что прошел регистрацию на рейс SU-2921.

Это прямой рейс, на котором летела домой Юлиана.

— Уверен? Переспрашиваю, потому что он не звонил ни мне, ни Юлиане.

— Мельников, твое счастье, что ты сейчас далеко, и рядом с тобой женские ушки.

Поворачиваюсь и ловлю взгляд Юлианы, в котором плещется беспокойство и испуг.

— Спасибо, Паш, — рассеянно отвечаю в трубку, а сам не могу оторваться от серо-голубых глаз.

— Ни фига! Мне от твоего «спасибо» ни тепло, ни холодно. Приглашение где?

— Будет, Бес. Обязательно будет.

Я очень надеюсь, что оно действительно будет. Отключаю звонок, а сам не могу оторвать взгляд от лица Юлианы. В ее глазах столько эмоций: беспокойство, испуг, тревога.

— Не волнуйся. Все будет хорошо.

— Ты сейчас так специально говоришь, чтобы я не нервничала, — звучит с упреком.

— Я действительно не вижу причины для беспокойства, Юлиана. В том, что твой отец решил приехать, нет ничего плохого.

— Я не знаю, Богдан. Он ведь даже не предупредил. Это как-то странно и неожиданно.

Здесь я с ней полностью согласен. Новицкий не из тех, кто подвержен импульсивности.

— Не совсем. Поставь себя на его место. Как бы ты поступила? Как минимум, захотела бы поговорить. Так?

— Да. Но ведь можно было позвонить…

— Можно. Но иногда нужно смотреть человеку в глаза, чтобы знать, что он чувствует. Я ведь тоже не предупредил, что приеду.

— Ты послал Павла, — упрекает снова.

— Нет, Юлиана. Я его не посылал. Это была исключительно его инициатива.

— Но зачем?

— Не знаю. Возможно, решил лично убедиться, что мой приезд не принесет других проблем, или же чувствовал за собой вину и хотел хоть как-то исправить ошибку.

— Вину? — Юлиана буравит меня пристальным взглядом.

— Да. Он ведь тоже не рассказал мне всю правду…

— В каком смысле? — допытывается Юлиана, и я понимаю, что и сам не все ей рассказал.

— Наверное, будет правильнее, если между нами не будет никаких недосказанностей. Я очень сильно любил девушку, и мои чувства были взаимны. Она погибла в автомобильной катастрофе.

— Боже! — Юлиана руками закрывает рот. — Прости, пожалуйста. Я не хотела сделать тебе больно.

— Все нормально. Уже все нормально. Отболело. Это тогда жизнь для меня потеряла весь смысл. Твой отец очень сильно помог, не дал мне скатиться. Он нагружал меня работой, чтобы хоть как-то отвлечь. Поэтому, когда он предложил мне брак со своей дочерью, я согласился.

Я вижу, как напрягается Юлиана, но все равно продолжаю:

— У меня не было никаких чувств к Дарье, и я не обещал, что они появятся, ни ему, ни ей.

Юлиана отводит взгляд.

— Мне было настолько все равно, как жить, что этот брак для меня не имел никакого значения. Он был вроде благодарности, не более. А потом я встретил тебя, и понял, что хочу не просто жить дальше, а жить с тобой. Видеть тебя каждый день и просыпаться вместе каждое утро. Именно это я и сообщил Дарье. Ну а дальше ты уже знаешь.

— А что Павел? — напоминает Юлиана.

— Павел знал о предстоящей свадьбе. Он по просьбе Даши не стал напоминать мне о печальных событиях, полагая, что семейная жизнь поможет мне забыть Снежану.

— Снежану?! — переспрашивает Юлиана, широко распахнув глаза.

— Да, Юлиана. Ее звали Снежана.

— Но… Как… — Смотрит на меня огромными глазами, одним взглядом разрывая мое сердце. — Я… Я ничего не знала, — шепчет растерянно.

— Наверное, это судьба, Юлиана. Больше я никак не могу объяснить такое совпадение. И наша с тобой встреча была предначертана свыше. Я ведь совершенно случайно попал на тот рейс. Возможно то, что я скажу, выглядит глупо, но Снежана звала меня. Звала во сне, чтобы я приехал к ней. И я полетел к ней, а встретил тебя. А утром мне нужно было вернуться обратно.

Дочка вздрагивает, и я прижимаю к себе самое бесценное сокровище.

— Она скоро проснется, — замечает Юлиана.

— Тогда нам пора домой.

— Да. Пора. Нужно предупредить маму.

Юлиана

Пытаюсь представить реакцию отца и не могу.

Я ведь столько раз хотела позвонить ему сама, но каждый раз трусила. Потому что на вопрос: «Как дела?», мне, хочешь не хочешь, пришлось бы рассказать ему о Снежане. А значит и о Богдане. И тогда…

Что будет тогда, представлять не хочу. Больше всего я боюсь, что в глазах отца я буду той, кто разрушила счастье его младшей дочери.

А через несколько часов он сам все узнает. Недаром говорят, что все тайное всегда становится явным. И как бы я ни хотела сохранить свою маленькую тайну, о Снежане все равно рано или поздно узнали бы.

Снежана. Ведь я искренне считала, что даю дочери редкое имя. По крайней мере, среди всех моих, маминых и даже Данкиных знакомых никого с таким именем не было. А получилось вон как. Неужели снег в день ее рождения неслучайная случайность? И как такое могло произойти? Только вряд ли я получу ответ на этот вопрос.

Мои мысли возвращаются к неизвестной девушке, о которой я даже не подозревала. Есть что-то необъяснимое, даже мистическое во всем, что произошло. В памяти всплывают слова Инайят:

«Что бы мы не делали, как бы ни старались изменить будущее, все равно в определенное время каждый будет там, где он должен быть».

— Переживаешь? — спрашивает Богдан, вырывая меня из тяжелых мыслей.

Мы стоим на светофоре, и я бросаю на него взгляд через зеркало заднего вида, но он тут же ловит его. Пары секунд хватает, чтобы все ненужные мысли исчезли.