Повесть о четырех цветках

– Пошли ко мне... Нет, лучше к тебе. Ты совершенно не можешь пить "Наполеондор". А я хочу получить обещанное.

Азор упал на колени, измяв умопомрачительные брюки, и принялся ласкать края ее стаканчика влажными жадными губами. Это сразу привело Розу в себя. Навязчивые миражи исчезли. Распятый африканский божок смирно висел на ухе.

– Воспитанные ребята пьют из стаканчика только через соломинку, сообщила Роза с ноткой превосходства в голосе, поправляя замысловатую васильковую прическу: мол, все они такие, модные парни!

– А я невоспитанный, - обронил Азор, не отрываясь от стаканчика. И люблю голубые кудряшки у милашки.

– А я буду иметь за эту любовь какую-нибудь безделушку хотя бы на семь юаней?

Азор грустно поднялся, кое-как отряхнул коленки и с сожалением извлек из кармана деньги.

– Бери, здесь больше.

Роза моментально запротестовала:

– Подожди. Воткнешь в стакан, когда попользуешься.

Азора весьма развеселила подобная изобретательность. Он настолько приободрился, что сказал:

– У меня с собой, между прочим, шприц. Оформим?

– Вдвоем, - согласилась Роза.
– И чтоб никакой гадости в прицеп! Знаю я вас.

Тут из-за угла действительно вылилась внушительная толпа, из середины которой доносились зычные выкрики: "Покайтесь, грешники!" Роза взвизгнула и подскочила на месте. Ей на секунду показалось, что возрождается только что промелькнувший пьяный мираж. Азор бросил на спутницу укоризненный взгляд, выудил из толпы какую-то невзрачную личность и вежливо спросил:

– Что тут случилось?

– Да вот сумасшедший бродит и глотку дерет, - объяснила личность.
– Покайтесь, говорит, не то всем плохо будет. Его только что нарядили в белые простыни, а этот идиот обрадовался, как дите малое и провозгласил себя кардиналом. Мы его так и назвали - Белый Кардинал.

– И стоило орать?
– спросил Азор спутницу, отпуская личность.

Тут толпа на несколько минут раскололась, открыв в самом своем сердце совершенно седого старика. Он действительно был одет в плащ из крахмальной простыни, а на плече нес ящик. Вынимая оттуда книги старик вырывал по нескольку страниц и швырял в толпу, выкрикивая нараспев:

– Вот Слово Божье! Читайте, приспешники диавола! Читайте и кайтесь!

Толпа чрезвычайно веселилась. Розе тоже сделалось смешно. Неожиданно рыжий юноша подбежал к старику и принялся собирать листки. Толпа загудела, сомкнулась и двинулась дальше.

– Рыжий. Плохая примета, - недовольно пробормотала Роза. От всех необъяснимых странностей сегодняшнего дня ее даже слегка подташнивало. Впрочем, вполне возможно, что она просто превысила "свою" дозу "Наполеондора".

– Ты что, в приметы веришь?
– презрительно спросил Азор.

– Не везет мне на рыжих, это точно, - подтвердила Роза.
– Подружка вот у меня есть, Ириской звать. Тоже рыжая.

– Значит, и из-за нее тебе не везет, - сказал Азор.

– Еще как не везет!
– подтвердила Роза, вспоминая пронзенную мечту о Бандальмахаре Дуксе и всякие другие неприятные вещи.

– Ладно, пошли.

– Нет, стоять!

Роза знала всех патрульных как облупленных. Знала, с какой девчонкой встречается сейчас каждый из них. Знала, что Старший патрульный не удовлетворен своей Мальвочкой и сейчас будет просить ее продемонстрировать подстаканник. И если похлопает ее ладонью, это означает: "Роза, прости и забудь! Я посылаю Мальву подальше, пусть кривляется перед другими. Встретимся сегодня вечером". Поэтому она спокойно кивнула Азору (мол, все в порядке) и спросила:

– Чего надо, мальчик?

– Под юбку заглянуть, - так же спокойно ответил Старший.

– Ну ты, я тебе!..

Азор распетушился и начал угрожающе надвигаться на тройку патрульных. С одной стороны, Роза была довольна (во-первых, она точно угадала насчет Старшего; во-вторых, если Азор тут же не сплавляет ее патрульным, а лезет в драку, то он серьезно сидит на крючке и, пожалуй, накинет еще юань-другой сверх обещанных). Но с другой стороны, чтобы не упускать денег Азора, придется его выгораживать. А выгораживание надо будет отработать сегодня вечером со Старшим. А все ребята из патрулей "играются" бесплатно, хотя не трогают потом при облавах.

– Ладно тебе, уймись, - наконец сказала Роза, оттягивая за шиворот так не вовремя развоевавшегося спутника. Тот неохотно подчинился (значит, точно на крючке!), пробормотав со злостью:

– Подожди, паразит, мы еще встретимся, когда ты без мундирчика пойдешь в кафешку.

– И поговорим после выпивки, - согласился Старший, похрустывая суставами кулаков и, обращаясь к Розе, объяснил: - А ищем мы прозрачных.

– Голова твоя с перепоя прозрачная, - проворчал Азор.
– Что, не видишь, что мы оба совершенно непрозрачные?

– Не хами, я все же в патруле, а не за кружкой, - неприязненно ответил Старший, и Роза почувствовала, что отработка ей предстоит ой какая долгая! Между тем Старший продолжал:

– У нас приказ: искать прозрачных людей. А откуда я знаю, прозрачная ли она под низом?

– Чего уж спорить: приказ! Хоть и дурацкий.

Роза повернулась спиной к патрулю, повыше задрала куцый подол платья с неописуемым высоким разрезом и вкрадчиво спросила:

– Что, просвечиваюсь? Или не очень? А, парни?

Старший патрульный расцвел, кошачьей походкой подошел к Розе и ласково похлопал по подстаканнику. Было хорошо заметно, что Азор глотает слюнки и вообще разгребает когтями и копытами землю. Роза сочла нужным прекратить спектакль. Она залилась притворным сиреневым румянцем и тающим как мороженое голосом прошептала:

– Хватит, шалунишка. А найдешь прозрачных - привет им. От меня.

Патрульные не спеша пошли дальше. Азор, мысленно беснуясь при воспоминании о круглом упругом подстаканнике, увлекал за собой Розу все быстрей и быстрей. А она наслаждалась сознанием, как прочно сидит на крючке Азор, раз ему, спокойному модному парню, так сильно невтерпеж.

Квартира встретила парочку четырехстенным безмолвием и полупоходной кроватью. Азор без лишних слов приготовил все необходимое и уже через несколько минут лежал рядом с Розой, впитывая наркотик расслабленным телом.

– Слушай, а как ты "села на иглу"?
– неожиданно спросил он.

– Так, смех один, - пробормотала Роза стынущими губами.
– Есть у меня подру... га... Да, подруга, Лилия, то есть про... сто... просто Лиля. Она мне и сказала: "Да... вай... "сядем на иголку"... на соломинках мы уж... же... сидим". Я пл-лох-хо соображал... ла... тогда. То ли напил-л-лась... Н-н-нет, кажется не был-л-ло такого...