Повесть о декабром чертополохе

– Не ори, малыш, не ори! – сам заорал доктор. – Отдай метку! Отдай мне метку!

Возня продолжалась ещё какое-то время, прежде чем дверь открылась, и в кабинет заглянула Юлия Юрьевна. Она было хотела что-то проговорить, но отшатнулась, схватившись руками за рот.

Психиатр отвлёкся лишь на мгновение: он сгорбился, съёжился, ощерился и теперь сам начал походить на пациента психиатра.

– ЗАКРОЙ ДВЕРЬ! – рявкнул он, но и концентрацию-то тоже потерял, немного расслабив хватку. Этим и воспользовался Вадим.

Он вырвал руку, чуть не оставив под грузным врачом локоть вместе с кистью и плечом, и побежал прочь, на выход. Юля Юрьевна отскочила назад, остальные пациенты – попадали на пол, кто-то завизжал.

– ОТДАЙ МНЕ МЕЕЕТКУ, МАЛЫЫЫШ! – истерично ревел психиатр, но Вадим больше не останавливался. Он благодарил сам себя, что не сдал куртку в гардероб, поэтому ему не надо было больше останавливаться. Он вихрем пронёсся по коридору и с глухим стуком врезался во входную дверь, едва не сшибив парочку пенсионеров, собирающихся зайти внутрь.

КОНЕЦ ЗАБЕГА

Он ничего не придумал лучше, как бродить. Действительно, идти ему теперь было некуда – Вадим вообще ничего больше не понимал. Если психиатр сам оказался сумасшедшим, то кто же может ему помочь? Об этом стоило бы поразмыслить.

Вадим не хотел есть, спать или в туалет. Его бил невероятный озноб и он просто шёл, куда глаза глядят. У него не было даже не малейшей цели; он просто скитался, бродил. Прошёл

множество остановок. Зимний парк, малолюдный. Ходил около торгового центра, рядом с которым стояла группа людей в чёрных куртках и красных кроссовках. Один что-то вызывающе крикнул ему, но парень не отреагировал и пошёл дальше.

Неизвестно, сколько он так ходил, только едва уже не валился от усталости. И ноги его принесли к одиноко стоящему белому зданию с тёмными дверями, которые сейчас запирал мужчина в чёрной одежде. Делал он это медленно, потом посмотрел наверх – на купол. Перекрестился и пошёл прочь.

Церковь. И Вадим понял, что больше ему идти некуда. Он просто направился к этому мужчине, и тот остановился. Видимо, Вадим выглядел так плохо, что священник (Вадим решил, что это был именно он) остановился. Взгляд его оказался преисполнен сострадания и участливости, парень мог в этом поклясться. Он убедился, когда подошёл ближе. Мужчина с длинной чёрной бородой – худой и высокий – внимательно смотрел на пришедшего.

– Здравствуйте, – сказал Вадим. – Мне больше некуда идти. Потому я пришёл сюда.

Мда, лаконично, но лучше и сказать нельзя. Краткость – сестра таланта.

– Здравствуй, – ответил мужчина. – Я вижу, что приключилось с тобой что-то нехорошее. И нужна тебе помощь.

– Нужна, – тут же согласился Вадим и почувствовал невероятное облегчение, как будто сначала босиком стоял на морозе, а потом забежал в натопленную баню.

– Идём. И ты мне всё расскажешь. И я обещаю помочь, чем смогу.

– Если Вы мне не поможете, то вряд ли кто-то ещё поможет…

Мужчина повёл его обратно и снова стал отпирать церковь. Вадим оглянулся по сторонам и поразился тому, как же потеплело на улице. Они прошли внутрь и оказались в тёплом и просторном помещении, и Вадим почему-то сразу же успокоился. Стояла тут какая-то необычайно умиротворённая атмосфера. Может, потому что сейчас здесь уже никого не было из прихожан – после утренней молитвы; может, потому что само это здание обладало невероятной силой.

– Рассказывай, что у тебя случилось.

И парень снова всё рассказал, начиная от вчерашнего вечера и заканчивая сегодняшним утром. Старался ничего не упустить, постепенно приводил мысли в порядок… Конечно, он по-прежнему считал себя убеждённым атеистом, но выговориться перед кем-то ему нужно было. И, в конце концов, он понял, что нашёл правильное место.

– Я тебя услышал, – сказал священник задумчиво. – Я бы мог многое тебе сказать, но я знаю того, кто сталкивался с тем же самым. Это не галлюцинации.

Вадим попытался сглотнуть, но у него застрял комок в горле, а ладони вспотели. Наверное, он до последнего хотел найти всему произошедшему рациональное объяснение, но теперь понял, что попал в большую переделку. Но спрашивать ничего не стал, вглядываясь в сосредоточенное лицо мужчины.

– У меня был прихожанин, который долго лечился в психиатрической лечебнице, но безрезультатно, а потом пришёл сюда. Он рассказывал похожие вещи.

– И Вы ему помогли? – с надеждой спросил Вадим.

– Он сам себе помог, – ответил священник. – Его гложило… Впрочем, я думаю, тебе надо с ним самому поговорить, вы сразу поймёте друг друга. Я бывал у него в гостях. В те моменты, когда он не мог выйти из дома, его одолевали… «Галлюцинации», как ты выражаешься. И он звонил сюда, и я ехал к нему.

– И он их победил?

– Во всяком случае, они его оставили в покое.

– И где же мне его найти?

Священник помолчал, глядя на парня. По всей видимости, выглядел тот всё ещё настолько плохо, что он сказал:

– Я сам тебя отвезу к нему, но сначала… Возьми-ка кое-что. Я думаю, это тебе пригодится.

Он ушёл в комнату, примыкающую к молельному залу, а вернулся обратно уже с небольшой полулитровой стеклянной баночкой, закрученной белой крышкой. Внутри была прозрачная жидкость.

– Держи. Это святая вода.

Вадим понял это ещё до того, как его ладони коснулись прохладной поверхности склянки. Он пристально посмотрел в лицо священника – одновременно печальное и спокойное – и тот кивнул. Кивнул оценивающе, а потом жестом показал Вадиму на выход.

Парень очень удивился, когда увидел, что священник ездит на серой «волге», поджидающей хозяина у северо-западного угла решётчатого забора. Добрая улыбка коснулась его губ – старый добрый автомобиль, который он так редко встречал. С большими жёлтыми фарами, мягко урчащий, плавно двигающийся по дороге.

Навстречу летели «субару», «шкоды», «ниссаны». Даже один серенький «опель» – такой непривычный для действительности их городка. Они проехали несколько перекрёстков, прежде чем священник начал уходить влево и влево – многоэтажки начали сменяться стандартными «пятёрками», а затем и те стали редеть, вместе с угрюмыми пешеходами. Большую часть пути они молчали, пока не выехали к длинному блошиному рынку.

– Он тут… работает? – нерешительно спросил Вадим.

– Да, – ответил священник. – Пойдём.