Повесть о детстве

11 Вексель — денежное обязательство.

— Ну, кто об этом говорит,— обиженно заявляет Фрайман, и манишка вылезает из его пиджака.— На тех же началах: за первые две недели получу я. Вы же понимаете — больше я с вас не возьму.

Бабушка растроганно благодарит Фраймана и зовёт Сёму.

— Ну-ка, посмотри на меня,— говорит ему Фрайман.— Мы сделаем пз тебя настоящего обувщика. Ты хочешь быть обувщиком?

Сёма молчит: ему неприятна горячность Фраймапа.

— Ты молчишь, потому что ты молод,-Ты ещё не знаешь, что значит обувщик. Думаешь, я зря забрал тебя от Магазаии-ка? Я всё время крутил себе мозги, где бы лучше тебя пристроить. Но это, кажется, самое лучшее. Завтра же мы с тобой пойдём.

— Завтра?

— Да. Только смотри весело. Господин Гозмаи любит весёлых. У него был один приказчик, так ои всё время вздыхал. Гозман сказал ему: «Если б мы торговали гробами, так делу нужны были бы ваши вздохи, но мы торгуем обувью. Знаете что: нате вам... до свиданья. Когда я заведу торговлю гробами, я вас буду иметь в виду!» Ты понимаешь, Сёма, что значит весёлые глаза?

Сёма понимает всё, п ему хочется послать к чёрту Фраймапа, но он сдерживается и, неловко переминаясь с поги на ногу, ждёт, что будет дальше.

— И потом,— продолжает Фрайман, обращаясь к бабушке,— нужно же знать Гозмана, что это за человек. Европеец! По секрету вам «гажу, он даже курит в субботу. Да, да, честное слово! И он любит, чтоб мальчик был чистым, чтоб от мальчика хорошо пахло.

Истощив запас своих пожеланий, Фрайман быстро прощается. Бабушка вручает ему куртаж1: Сёмин заработок за две недели у Магазаиика. Ведь какое его дело, что бабушка передумала делать из внука мануфактуриста. Правда, совет дал Фрайман, но он разве заставляет её? Если пе хочет — не надо!.. Присев на кончик стула, он сосредоточенно пересчитывает монетки. Очень хорошо, всё точно. Прощаясь, он говорит:

— Значит, завтра идём. Уверяю вас, мадам, вы мне скажете спасибо. Хозяин ему будет — ну всё равпо как родной отец.

1 Куртаж — вознаграждение посреднику.

У господина Гозмана новый служащий — Сёма Гольдин. Рубль в месяц, весёлые глаза, уметь отвечать и уметь молчать. Вот и всё. Больше от мальчика ничего не хотят. Мальчик сидит на скамеечке — он уже вымел сор, помыл пол, почистил мелом ручки двери и сейчас может отдохнуть. Дедушке очень плохо, и нельзя понять, что с ним. Компрессы, горчичники, порошки— ничто не помогает. Он не хочет есть, ему силой вливают ложечку жидкой каши. Только пить и пить. Сёма с тоской думает о дедушке, вздыхает и вздрагивает. Рядом стоит хозяин. На нём длинный чёрный сюртук, белый жилет с блестящими перламутровыми пуговицами и бархатная ермолка. Он смотрит внимательно на Сёму, и тот вспоминает, что нужны весёлые глаза. Чёрт знает, где их взять, эти весёлые глаза!

— Я вам нужен, господин хозяин?

— Принеси стул.

— Вот, господии хозяин.

— А если на нём пыль?

— Была, господип хозяин.

— Ну-ка, позови Менделя.

Приходит конторщик Мендель, и хозяин, иронически улыбаясь, спрашивает:

— Что ж там у тебя получилось?

— Итого мы будем иметь на балансе 1 пять тысяч рублей чистой прибыли. По дебету...2

— Что вы мне говорите — дебет, кредит!3 Я имею то, что я могу пересчитать своими руками. Это я имею! А то, что я буду иметь, считать рано. Ваш дебет ещё может полететь к чёрту.

— Господин Гозман, для того чтоб проделать этот фокус с имитацией, нужна помощь свыше. Вы же понимаете, исправник...

— Что вы мне говорите,— нетерпеливо прерывает Гозман,— исправпик, а губернатор ие знает, что такое Гозман? Об этом не беспокойтесь. Они у меня все здесь! — И он хлопает себя но карману.

Сёма удивлённо поднимает брови: его хозяин, должно быть, богатый человек, если у него в одном кармане помещаются губернатор с исправником. Интересно, что он насовал в другие карманы? Ребе Иоселе, наверно, поместится в карманчике от жилетки, а раввин?

1 Баланс — состояние средств предприятия па данное число.

2 Дебет — здесь речь идёт о расходах магазина.

3 Кредит — в данном случае: доходы магазина.

— О чём ты думаешь? — спрашивает Сёму Гозмап и толкает локтем Менделя: — Мендель, какие были у нас с нам условия?

Конторщик почтительно улыбается:

— Рубль в месяц, весёлые глаза, уметь молчать и уметь отвечать.

— О! — восклицает Гозман.— О, это самое. Где же твои весёлые глаза?

— Они только что были тут,— бойко отвечает Сёма и выжидающе смотрит на хозяина.

Хозяин задумчиво чешет бороду:

— Хорошо отвечаешь... Мендель, дай ему гривенник за ответ!

— Больше ничего? — спрашивает Сёма, но его не отпускают.

Хозяину скучно — в два часа к нему придут люди, а пока

почему не позабавиться. Приказчики, зная привычку Гозмана, подходят ближе. С сожалением и любопытством смотрят они па Сёму. Хорошо ответит — его прибыль, а если плохо ответит — у хозяипа ручка, дай бог пе видеть её!

— О чём же ты думал? — лениво спрашивает Гозман и, сощурив глаза, смотрит на Сёму.

Но Старый Нос не сдаётся, он принимает бой. Глядя в упор на хозяина, Сёма говорит:

— Я думал, все ли карманы у вас заняты: в одном — губернатор с исправником, а что в остальных?

Приказчики громко смеются. Поединок мальчика с хозяином нравится им. Ай да Старый Нос! Ум как бритва — режет и режет.

— Что вы смеётесь? — сердито кричит Гозман и, стараясь быть спокойным, добавляет: — Ответ неплох... Мендель, прибавь ещё гривенник!

— Я. могут идти? — спрашивает Сёма.

— Куда ты торопишься? — насмешливо говорит Гозман.— У тебя там яичница пригорит?.. Ты мне лучше скажи, что делать, если в местечке провинился единственный банщик и его нужно посадить в тюрьму?

Сёма молчит. Приказчики подходят ближе, их начинает пугать участь мальчика: вот так всегда кончаются эти забавы. Сейчас закричит: «Пошёл вон, дурак!» — и даст такую затрещину, что мальчик неделю головы не повернёт.

— Что делать? — Сёма весело смеётся.— Зачем сажать банщика, если он один? Посадить резника — у нас их двое.

— Хорош ответ,— сердито говорит Гозман и встаёт.— Будешь раввином... Мендель, прибавь ему ещё гривну!

Но никто не смеётся. Лицо хозяина сурово, брови нахмурены. Он кричит:

— Что вы столпились здесь? Может быть, вам позвать музыкантов? За прилавки!

Все расходятся. Сёма берёт в руки веник и начинает опять подметать пол.

ХОЗЯИН СЕРДИТСЯ

Смешанное чувство злобы и смущения вызывал в хозяине зтот тощий лопоухий мальчишка. Его весёлые и быстрые ответы казались Гозману дерзкими и насмешливыми. Он привык к голосам покорным, словам тихим и мягким. И вдруг какой-то молокосос вступает с ним в разговор, как с равным. И главное, всё зто происходит на глазах у его людей, для которых самое большое удовольствие — видеть хозяина в смешном положении. Весь остаток дня находился Гозман под впечатлением утреннего происшествия. И тридцать раз говорил он себе: «Ну что ты, дурак, думаешь об этом мальчишке?» — и всё же мысль неизменно возвращалась к маленькому Гольдину. «Какая порода,— возмущался Гозман,— какая никуда не годная порода!»