Повести и рассказы
Шрифт:
На лице Дай Куйи появилась довольная улыбка. Он велел ученику принести из комнаты расшитый цветами шелковый мешочек для зарядов; из разложенных на каменной плите глиняных шариков отобрал самые круглые и твердые, уже потемневшие, и доверху набил ими мешочек. Посмотрев по сторонам, Дай Куйи вошел в дом, заложил за пояс два железных шарика и снова вышел на улицу. В сопровождении двух учеников, Стеклянного Цветка и Смертника Цуя, он отправился искать Дурня-Второго.
Если дойти до конца улицы Сигуаньцзе, наткнешься на заброшенный храм, окруженный глухой оградой. Ограда очень высока, и за ней виднеются только два-три конька крыш из зеленоватой черепицы, а над ними простираются
Стеклянный Цветок осмелел, приободрился. «Бам! Бам! Бам!» — постучал он в ворота храма и закричал, держась за шею:
— Эй, где тут тип с собачьим хвостом, третий господин стоит у ворот!
Постояли, послушали. Никакого отклика. Стеклянный Цветок подобрал с земли половинку кирпича и хотел было запустить ею в ворота, как вдруг услыхал тихий голос:
— Я здесь.
Они оглянулись. Неподалеку под большой ивой стоял Дурень-Второй. На нем был все тот же синий халат, а толстая и длинная коса лежала кольцом у него на голове. Стеклянный Цветок рванулся вперед и злобно крикнул:
— Не думай, что третий господин поджал хвост. Сейчас я с тобой посчитаюсь!
Дурень-Второй держался уважительно и говорил миролюбиво:
— Зачем третий господин сюда пришел? Разве я могу с вами враждовать? В тот вечер я сглупил ненароком, пару раз с вами столкнулся, вам совсем нет нужды платить мне тем же!
— Хорош гусь! Ты опять хочешь меня опозорить? Твое чертово «немного сглупил» означает, что ты ударил меня! Да как у тебя язык поворачивается говорить такое? Я тебе ясно говорю, дурень, но сегодня третий господин не собирается учить тебя уму-разуму. Вот здесь, посмотри-ка, Дай Куйи — мастер стрельбы из самострела с Южного рынка! Он браток третьего господина и пришел сюда, чтобы заменить тебе глаз. Он тебя мигом обломает!
Дай Куйи стоял не шевелясь. Сложив руки на груди, он сказал:
— Я из породы крабов, пришел испытать твой волшебный кнут.
Он говорил с натугой, словно выдавливая слова сквозь плотно сжатые зубы.
Дурень-Второй стоял в полном недоумении. Что за порода крабов? Волшебный кнут? Это что такое — шутка? Он сказал:
— Я что-то не расслышал. Не пойму, о чем вы говорите. Не будете ли вы так любезны повторить еще разок?
Дай Куйи мрачно усмехнулся:
— Ты все прекрасно слышал, а хочешь выслушать еще раз. Я больше не собираюсь шлепать губами. Хоть мы с тобой оба родом из Сяньшуйгу и всю жизнь пили одну воду, но если тебе быть, то мне не быть, а мне быть, так тебе не быть! Вот так-то!
Он скинул халат и взял в руки самострел. Стеклянный Цветок подхватил предыдущую речь:
— Вы, господин Дай, дельный человек. Если придете в северный квартал по делу, сразу зовите меня. Но остерегайтесь его косы!
Услыхав про воду Сяньшуйгу, Дурень-Второй удивился еще больше. Не дожидаясь, пока он сообразит, Дай Куйи стал наседать на него:
— Ну как, будем драться?
Дурень-Второй стоял на своем:
— Ваше искусство я видел. Для чего нам становиться врагами?
Смертник Цуй зашипел сбоку:
— Вы поняли, уважаемый? Увидал ваше искусство, и вроде бы уже не о чем говорить. Увидал, и ладно, что ли? Да его и идолы бессловесные видали!
Смертник Цуй еще больше раздул огонь. Дай Куйи, свирепо тараща глаза на Дурня-Второго, сказал:
— Если ты не будешь драться, то я буду!
Он уже зарядил свой самострел, натянутые до предела воловьи жилы дрожали, как струны.
Дурень-Второй
подумал, встал чжана [28] за три от Дай Куйи и сказал ему:28
Чжан — мера длины в Китае, 3,2 метра.
— Стреляй в меня три раза, и будем считать, что дело кончено, хорошо?
Дай Куйи ухмыльнулся:
— Три раза? Это ни к чему, я тебя и с одного продырявлю! Гляди…
Он отставил назад правую ногу и всем телом отклонился назад, принял стойку «железный мост». Эта поза еще называлась «победитель натягивает лук». Потом он разжал пальцы, самострел щелкнул, и глиняный шарик полетел в Дурня-Второго с такой скоростью, что его и не видно было, только свистнуло в воздухе и следом — бах!
Шарик упал на землю, подпрыгнул три раза, повертелся на месте и замер. А коса Дурня-Второго уже спадала с затылка на плечо. Шарик, ясное дело, и был ею сбит. Вот уж поистине чудо из чудес, как говорится, «чего и хитроумные варвары не придумают»! Так Дай Куйи своими глазами увидал дивившее народ умение Дурня-Второго.
На этот раз Дай Куйи проиграл. Но, сделав вид, что ничего не произошло, он быстро выхватил из-за пояса пару железных шариков и одновременно выстрелил ими. Такой выстрел называется «пара жемчужин на шапку». Один заряд полетел прямо в лоб Дурню-Второму, другой — пониже, на тот случай, если он пригнется. Этот прием Дай Куйи придумал сам и применял очень редко.
Железные шарики были большие и тяжелые и полетели, с шипением рассекая воздух. Вдруг раздался голос Дурня-Второго:
— Вот она!
Он чуть повернулся, коса молнией сверкнула в воздухе и скрутилась в большое черное кольцо. Бах! Бах! Оба шарика упали на дорогу, наполовину зарывшись в землю. Дурень-Второй все так же спокойно стоял на прежнем месте, словно он сбил не железные шары, а пару мух. Его лицо не выражало желания мстить. Присутствующие остолбенели.
Тот, кто этого не видел собственными глазами, ни за что не поверил бы, что такое может быть. Но что было, то было, хоть и не верится, а правда.
Оплывшее лицо Дай Куйи побагровело. Больше он стрелять не мог. Сначала сам сказал, что выстрелит один раз, а теперь уж все три заряда выпустил. Что и говорить, хуже и не придумаешь, надо признавать свое поражение. Он приладил самострел к поясу и, сложив приветственно руки, сказал:
— Теперь твой черед, давай лупи как хочешь!
В ответ Дурень замахал руками:
— Почтенный Дай, если хочешь, стреляй еще. Я сдачи давать не буду. Будем считать, что мы сегодня встретились как друзья, а не состязались в мастерстве. Ты шутя пару раз в меня выстрелил, и все.
В словах Дурня-Второго нельзя было усмотреть ничего обидного. Было ясно, что он не собирался затевать драку. Дай Куйи прикинул: если сейчас остановиться, отсюда еще можно будет уйти, не потеряв лица. А если и дальше задираться, наверняка попадешь впросак. Ему-то уж точно не устоять против этой чертовой косы Дурня. Но у него есть выход, и Дурень сам его указал. Между тем Дурень-Второй продолжал:
— Почтенный Дай, я торговец соей, а не знаток воинского искусства и не собираюсь драться. Я вообще не хочу ни с кем враждовать. Вы здесь только что сказали — я что-то в толк не возьму, — почему вы сказали, что я уроженец Сяньшуйгу? Предки мои до восьмого колена жили в уезде Аньцы, и я тоже там родился. А что вы сказали про волшебный кнут — это к кому относится? Вы шутите — или, может, вам просто голову заморочили? Но я-то говорю вам все как есть, ни словечка не соврал.