Повести рассказы. Стихотворения. Поэмы. Драмы

Обладая способностью к перевоплощению, поэтесса легко и свободно чувствовала себя во всех веках и среди разных народов. Герои античных мифов и библейских легенд, первые христиане-неофиты, древние греки и римляне – от знати до рабов,- средневековые рыцари, монтаньяры и жирондисты французской революции, суровые пуритане северо-американской пущи…- трудно перечислить все персонажи, которые живут, мыслят и чувствуют в обширном поэтическом мире Леси Украинки. Ее лирика, выходя за субъективные формы переживаний, соприкасается со смежными жанрами баллады, лироэпической поэмы, драматического этюда. В легенде «Трагедия», в балладе «Грешница», в этюде «Ифигения в Тавриде» властно звучат лирические мотивы, и в образах рыцаря, истекающего кровью, но не побежденного, «грешницы», осмелившейся восстать против несправедливости, в Ифигении, томящейся по родине,- всюду выступают благородные и человечные черты внутреннего облика самой поэтессы. Весь свой дар перевоплощения она обратила на то, чтобы в прошлых эпохах находить драгоценные созвучия со своей современностью и извлекать из них нужные примеры для своего поколения.

В апокрифах и легендах Леся Украинка преобразила библейских героев и героинь – Саула, Давида, Рахиль, придав им новое толкование, отличное от мистико-религиозного.

Умение глубоко и самостоятельно мыслить открыло перед поэтессой возможности переистолковывать давно знакомые человечеству образы и легенды. Пушкинскому «Каменному гостю» она противопоставила «Каменного хозяина», прославленному поэтическому идеалу Данте, его Беатриче, она предпочла «бедный образ» жены Данте – Джеммы Донати, разделявшей с мужем-изгнанником горечь чужого хлеба («Забытая тень»). Над общепринятой во времена Леси Украинки лицемерной моралью христианской покорности и смирения она вознесла единственно достойную человека революционную этику борьбы и восстания против тирании. Поэтесса прославила и раба-неофита, уходящего в лагерь Спартака («В катакомбах»), и художника Ричарда Айрона, отстаивающего полную свободу творчества («В пуще»), и адвоката Мартиана из одноименной драматической поэмы, живущего и борющегося во имя всеобщего блага. Самоотречение, отказ от личного, борьба и мужество – вот качества сердца, которые прославляет Леся Украинка.

Вершиной драматургии Леси Украинки стала «драма-феерия» – «Лесная песня» (1911). Украинская песня была поистине жизненной спутницей поэтессы.

Известный собиратель украинского песенного творчества К. В. Квитка писал в предисловии к сборнику песен, записанных им с голоса Леси Украинки и изданных уже после ее смерти, в 1917-1918 годах: «Эти песни Леся Украинка больше всего перенимала от народа своего родного и любимого Волынского края в детские годы и в ранней молодости… Совсем маленькой, наверное пятилетней девочкой, запоминала Леся Украинка некоторые веснянки и танцевальные песни… За составлением этого сборника застала ее последняя, смертельная стадия болезни. Так ее жизненный труд, начавшийся народной песней и далеко ушедший вперед, закончился народной песней».

В письме А. Е. Крымскому от 14 октября 1911 года Леся Украинка писала: «…Я не поминаю лихом волынские леса. Этим летом, вспомнив

о них, написала «драму-феерию» в их честь, и она принесла мне много радостей…» Поэтесса вводит читателя в чащу леса, населенного фантастическими существами, добрыми и злыми, живущими своей жизнью.

Среди обитателей фантастического царства есть обаятельное существо – лесная русалка Мавка. Этот образ был знаком Лесе Украинке с детства. В родном краю она часто слышала рассказы о мавках и запомнила эти рассказы на всю жизнь.

Когда мать уверяла Лесю Украинку, что фантастические образы «Лесной песни» навеяны классической литературой, поэтесса доказывала, что здесь сыграли роль не книжные влияния, а красочный и полнозвучный фольклор Волыни: «Мне кажется, что я вспомнила наши -чеса и затосковала по ним. И, кроме того, я давно уже эту мавку в уме держала, еще с той поры, как ты в Жаборице мне рассказывала о мавках, когда мы шли через какой-то лес с мелкими, но частыми деревцами. Потом я в Колодяжном в лунную ночь убегала одна в лес (никто из вас об этом не знал) и там ждала, что мне удастся увидеть мавку. И над Нечемным она мне грезилась, когда мы там ночевали у старого Льва Скулинского… Видно, суждено мне было ее когда-нибудь написать, а теперь почему-то наступила «подходящая пора» – я и сама не пойму почему. Зачаровал меня этот образ на всю жизнь».

В основе «Лесной песни» лежит социальная тема разоблачения мелкособственнической морали, корыстолюбия и расчета. Всехму обыденному и пошлому противопоставлено высокое горение, жажда счастья и радостей.

Мавка – воплощение самоотверженной любви. Полюбив Лукаша, простого крестьянского парня, чудесно играющего на свирели, Мавка не может жить без него. Она оставляет фантастических обитателей леса и уходит к людям. Здесь ее постигает горькое разочарование: Мавке чужды и непонятны грубые, эгоистические нравы обывателей, с которыми ей пришлось столкнуться. Ее чистая, святая любовь к Лукашу оказалась оскорбленной и поруганной.

Леся Украинка вскрывала все низкое и пошлое в людях, но при этом показывала, что светлые и благородные стремления не остаются неоцененными. Как бы подкрепляя свою мысль, что не все в мире людей достойно осуждения, Леся Украинка вывела в «Лесной песне» прекрасный образ старого дяди Льва. Мудрый и чуткий старик чувствует могучие созидательные силы природы и горячо любит ее. Он как бы оттеняет своими благородными чертами бездушие и корыстолюбие жалких обывателей – матери Лукаша и его жены Килины.

Несмотря на философскую насыщенность, «драма-феерия» не абстрактна, в ней действуют живые люди – волынские крестьяне (Лукаш, его мать, дядя Лев, Килина). Их одежда, их речь, внешний облик – все реально связано с Волынью, где развертывается действие.

«Лесная песня», написанная в тяжелые годы реакции, обличала ничтожество обывательского благополучия и в поэтической форме утверждала высокую человеческую мечту о счастье.

Тема свободы и угнетения личности постоянно занимала Лесю Украинку. В последний раз она обратилась к ней в драме «Каменный хозяин» (1912).

Поэтесса дала оригинальную трактовку средневековой испанской легенды о Дон-Жуане, обольстителе и безбожнике. Поэты и драматурги в течение трехсот лет разрабатывали эту легенду: на Западе – Тирсо де Молина, Мольер, Гольдони, Байрон, Мериме, Ленау, в России – Пушкин и А. К. Толстой.

Белинский, назвав «Каменного гостя» «лучшим и высшим в художественном отношении созданием Пушкина» дал характеристику его Дон-Жуана: «Красавец собою, стройный, ловкий, он весел и остер, искренен и лжив, страстен и холоден, умен и повеса, красноречив и дерзок, храбр, смел, отважен… Для него жить – значит наслаждаться; но среди своих побед он сейчас готов умереть; умертвить же соперника в честном бою и насладиться любовью в присутствии трупа ему ровно ничего не значит».

Леся Украинка сохранила эти основные черты пушкинского Дон-Жуана. В письме от 9 мая 1913 года О. Кобылянской она писала: «Что касается характеров, то я не ставила перед собой цели прибавлять нечто новое к сформировавшемуся в литературе образу Дон-Жуана, разве только подчеркнуть анархизм в его характере. Он именно должен был быть таким, каким его привыкли более или менее себе представлять…»

Новаторство Леси Украинки было в том, что она безжалостно развенчивала Дон-Жуана, как жестокосердого эгоиста, индивидуалиста, ради чувственных наслаждений готового на любое преступление.

Окружение Дон-Жуана – феодально-дворянское общество, кичащееся титулами и гербами. Олицетворением этого общества является Командор. В одном из писем Леся Украинка так объясняла идею своего произведения: «…Драма… называется «Каменный хозяин», так как идея ее – победа каменного консервативного начала, воплощенного в Командоре, над раздвоенной душой гордой, эгоистической женщины – донны Анны, а через нее и над Дон-Жуаном, «рыцарем свободы».

Дон-Жуан протестует против ханжеской и лицемерной морали дворянской среды, к которой он принадлежит. Но Леся Украинка лишь иронически могла назвать Дон-Жуана «рыцарем свободы», потому что под свободой он понимал анархическую распущенность.