Повод для паники

– И что, я могу забрать это насовсем? – с надеждой спросила Каролина.

– Там будет видно, – уклончиво ответил я. – Если кризис минует, естественно, вернешь, и я подыщу тебе другой сувенир. А если нет, «форсбоди» в домашнем хозяйстве всегда пригодится. Хоть дрова таскать, хоть недоброжелателей отпугивать.

– Здорово, – обрадовалась Кэрри, нежно касаясь ладонью доспехов младшей из Валькирий. – А я поначалу решила, что ты собрался мне какую-нибудь разбитую оптику или сломанное крепление подарить… И оружие дашь поносить?

– Ты переодевайся, а я пока подумаю, – поторопил я девушку. – Время идет.

– Уже бегу, – с готовностью отозвалась она, скидывая куртку. – Только это… я бы тебя попросила…

– Слеп, как крот, – подмигнул я ей и демонстративно отвернулся к пирамиде с оружием.

Оружия было много, отчего глаза мои разбежались. Душевные порывы выбрать самое безвредное улеглись после воспоминаний о сегодняшней погоне. Ближайшая ко мне многозарядная ракетница прямо-таки сама просилась в руки. Топор в сравнении с ней выглядел как первый искусственный спутник Земли на фоне современных межпланетных рудовозов. Но выбирать ракетницу было непрактично по причине слишком малого и громоздкого боекомплекта, ко всему прочему стрельба из нее в узких коридорах была сопряжена с риском обвалить себе на голову потолок или пораниться обломками стен. Трезво оценив степень вероятной опасности, я решил начать выбор с простого вооружения, а там уже как получится.

Компактный нервно-паралитический стиффер я взял со стеллажа не задумываясь – штука полезная, позволяет экономить боеприпасы, когда наносить тяжелый урон врагу вовсе не обязательно. Боезапас – заряд импульсного шокера – при экономном расходовании практически неиссякаем. Берем: не пригодится мне – авось понравится гуманисту Кауфману.

Теперь настало время позаботиться об основном вооружении. Я прошелся вдоль пирамиды взад-вперед, то и дело вынимал какое-либо приглянувшееся оружие, осматривал его, оценивал, недовольно морщился и возвращал обратно. Еще пару часов назад многое бы отдал ради того, чтобы у меня в руках оказался даже самый завалящий экземпляр этой громадной коллекции. Однако сейчас, при впечатляющем разнообразии выбора, подходить к экипировке следовало с умом.

И я нашел то, что искал, – идеальное оружие для турнира с Жестоким Новым Миром.

Рассуждая в духе прагматика Кауфмана, я пришел к выводу, что экипироваться надо было не самым разрушительным, дальнобойным или скорострельным оружием. Главный критерий отбора заключался в следующем: лучшее оружие на сегодня то, для которого нетрудно раздобыть боеприпасы. Где я, позвольте спросить, отыщу в городе заряды к ракетнице, ампулы с «венериными слезами» для кальтенвальтера, контейнеры с термогелем для файермэйкера, конденсаторы блайндера и патроны к пулемету? Да, в арсенале «Сибири» подобного добра предостаточно, но не станешь же для пополнения боезапаса каждый раз бегать на стадиум? Мы получили все, что хотели, и возвращаться сюда я планировал теперь только в том случае, если все вернется на круги своя и старого турнирного волка Гроулера опять позовут топтать полигоны и развлекать поклонников. Мало того, разжившись оружием и амуницией, я собирался приказать Науму Исааковичу снова наглухо запечатать двери арсенала. Нетрудно было вообразить, во что превратится центр гигаполиса, заполучи фиаскеры наше оружие.

Ручная многозарядная баллиста «метеор» принадлежала к непопулярным среди реалеров средствам отстрела противников. В меру мощное, в меру скорострельное оружие со средней дальнобойностью обладало множеством достоинств, но заслужить к себе массовую любовь игроков и болельщиков у баллисты не получалось. Верно подметил однажды мой товарищ по команде Рамфоринх: боец, вооруженный «метеором», чувствовал у себя в руках все, что угодно, только не карающий инструмент гнева господнего.

Оглушительный грохот ракетниц и пулеметов, леденящие душу посвисты стифферов, фырканье плюющегося ампулами кальтенвальтера, треск лопающихся термогелиевых контейнеров файермэйкера – неотъемлемые звуки боя, что всегда будоражили кровь как реалерам, так и их поклонникам. Добавить к этому вспышки трассеров, дымовые ракетные следы, мерцание молний да бьющее фонтаном пламя, и вот она перед нами – классическая атмосфера арены в разгар турнирной баталии. Болельщики лишились бы всего этого, возьми мы моду проводить схватки на беззвучных «метеорах». Что это за зрелище, если толпа грозных бойцов пуляет друг в друга железными шарами размером с абрикос, пусть и сшибающими с ног при точном попадании? Детская забава, и только! Зрители древности закидали бы нас за такое представление тухлыми яйцами. Реал-технофайтинг – зрелищный спорт, где все обязано выглядеть привлекательно: сурово, жестко, бескомпромиссно, но непременно эстетично. Мы обязаны считаться со вкусами болельщиков, которые находили больше эстетики в стрельбе из трясущегося, грохочущего и воняющего пороховой гарью пулемета, чем в бесшумной и бездымной баллисте. Лишь два-три раза за сезон «метеоры» появлялись на аренах, и то исключительно для внесения в игру разнообразия, а не из тактических соображений.

Ствол баллисты представлял собой модель инстант-коннектора в миниатюре: ограниченные по мощности либериаловые контуры, выстреливающие маленькие снаряды. Конечно, не со скоростью транспортных ботов – где-то раза в три быстрее обычной свинцовой пули. Калибр у баллисты был достаточно велик – восемьдесят миллиметров, – однако в отличие от огнестрельного оружия, где на дальность полета пули влияло давление пороховых газов, калибр зарядов «метеора» мог варьироваться в широком диапазоне. Как и в трубопроводе инскона, выверенное до микрона взаиморасположение ускорителей отправляло попадающее в них тело – в данном случае стальной заряд – по строго определенной траектории. Это позволяло поражать из «метеора» цель с одинаковой точностью как снарядами размером с горошину, так и более крупными их разновидностями.

Я набил автозарядную кобуру боеприпасами крупного калибра, будучи уверенным, что, когда они подойдут к концу, мне удастся отыскать им замену. А откуда именно можно извлечь стальные шарики, мне должен был подсказать дядя Наум – адепт варварского практицизма и большой знаток «анатомии» разнообразной техники.

В общем, постепенно переделав склад мышления по принципам Наума Кауфмана, я начинал смотреть в грядущий день гораздо уверенней, что бы он нам ни готовил.

А в третью универсальную кобуру я определил наше проверенное на практике спецсредство – топор. Бросать антикварный инструмент было попросту жалко – я привык к нему и считал своим талисманом удачи. Гибкие захваты кобуры обвили рукоять чужеродного приспособления так же бережно, как и любое из высокотехнологичных современных устройств. Заботливый «форсбоди» словно догадывался об истинной ценности топора и потому без лишних напоминаний взялся оберегать его.

– Я готова, – наконец подала голос возившаяся с доспехами Каролина.

Я в эту минуту рассовывал по отсекам «форсбоди» ударные гранаты (хорошие подарки любому врагу, угодившему в радиус их поражения) и, когда повернулся на зов девушки, так и застыл с гранатой в руке, словно позируя древнему художнику-баталисту. Смена походной одежды на доспехи реал-технофайтера преобразила Кэрри просто до неузнаваемости.

Бесспорно, «форсбоди» Каролине очень шел и сидел на ее крепкой стройной фигуре как влитой. Сказать такое можно было далеко не каждой девушке, примерившей его, поскольку доспехи реалеров все-таки не наряд от модного кутюрье. Чтобы смотреться в них эффектно, требовалось нечто большее, чем просто привлекательная внешность. Каролина Кауфман полностью отвечала этим требованиям. Глядя на нее, я даже подумал, что государственная система Психооценки и Распределения допустила в свое время ошибку и мир реал-технофайтинга потерял весьма перспективного игрока. Возможно, что и звездной величины. Стань Кэрри реалером, болельщики – особенно их мужская половина – однозначно полюбили бы ее. Согласись дочка дяди Наума сменить образ жизни и попытать счастья в нашем спорте, я бы зачислил ее в свою команду стажером прямо сейчас. Умение грамотно драться на арене приходит с опытом, а вот талант очаровывать публику – он либо заметен сразу, либо не проявится никогда.

– Все правильно сделала? – спросила Каролина, кокетливо поворачиваясь ко мне то левым, то правым боком и демонстрируя застегнутые крепления.

– В целом – да, – похвалил я девушку, как только убедился, что практическое занятие на данную тему с новобранцем можно не проводить. И все же ради проформы перестегнул по-новому пару креплений: пусть знает, что к безопасности следует относиться серьезно. – Дай-ка взглянуть на твой пульт.

Кэрри протянула руку, словно подставляла запястье для поцелуя галантному кавалеру. Вся моя галантность свелась к тому, что я сбросил ей все настройки на четверть мощности, а гиперстрайк пока и вовсе отключил – пусть осваивается постепенно, а то махнет рукой и ненароком свернет кому-нибудь из нас шею.

– Повращай руками, – приказал я. – Присядь… Встань… Пробегись на месте… Попрыгай… Выше!.. Хорошо, достаточно. Надень шлем… Не так – наоборот! Удобно?

Можно было обойтись и без этой гимнастики, но хотя бы раз в жизни хотелось заставить подчиняться строптивую дочку Наума Исааковича. Каролина прикусила губку, но покорно повиновалась. Проделав упражнения, девушка откинула волосы со лба и напялила шлем, отчего ее сходство с матерой хищницей арены только усилилось.

– Терпимо, – уведомила она меня, повертев головой и привыкая к новым ощущениям. – Так что решил насчет моего оружия?

Кэрри права: несправедливо дарить человеку лишь половину дорогого подарка. Если решил сделать щедрый жест, будь щедрым до конца. Вот только бы широта души капитана Гроулера не повлекла за собой плохие последствия. Знакомить Каролину с оружием по полной программе нет времени, а ограничиваться теорией рискованно – не куриные же головы, в конце концов, учится рубить. Или, может, вернуть ей топор: пусть довольствуется тем, на чем рука набита? Нет, пожалуй, так еще хуже – слишком крупные куры бегают по городу; для их обезглавливания у Кэрри маловато хладнокровия.