Повозка с игрушками

– Отомкните дверь, - просит санитара Сергей Сергеевич и в тот же момент у человека стекленеют глаза.

– Как ваша фамилия?
– человек мотает головой - не помнит.

– Сколько вам лет?

– Тринадцать, - говорит человек и по небритым щекам его ритмичными зигзагообразными рывками скатываются наивные слезы.

Вид у Сергея Сергеевича непроницаемый. Он уходит. Лязгает засов. Человек преображается.

– Дворником я работал. У кума, Евсеем зовут, машина собственная. Ночью в Калиновку сиганули. Евсей птицеферму на примете держал. Уговорил - ночь, хоть скобли, дорога сухая, сторожа нет. Не заметили сторожа - в канаве старый пердун притаился. Стрелять - не стрелял, а все видел - номер машины запомнил - подфарники выключить не догадались. Ну вот! Колотит меня следователь по морде - голова моя ходуном ходит. Упаду в обморок - водой отливают. Ничего у них не вышло - я у кума машину без разрешения взял!

Одна из камер пустует - до сегодняшнего дня Павел не мог понять, почему: сегодня все стало на свои места: днем в эту камеру поместили двух женщин сморщенную, взгляд тусклый, под глазом синяк и девочку...Зеки столпились у зарешеченных проемов, ни одного пошлого возгласа - контраст делает языки деревянными: сморщенное и тусклое в упор смотрит на зеков - оно кутается в халат, у девочки халат небрежно расстегнут...

– Тпырх, тпырх!
– пляшут под казенной сорочкой созревающие бугорки.

На спинке кровати сидит вор-рецидивист. Рот у него не закрывается. Любимая тема - ограбление государственных банков. Мы смеемся - не верим понимаем, что ни одного банка он не ограбил. Наговорившись, он спрыгивает, подходит к окну, оттягивает кальсоны и начинает выдавливать прыщи. Шестой день Павел видит его за одним и тем же занятием. Прыщи гноятся. Прильнув к дверному проему, он показывает их санитарам - гнусавит:

– Зеленкой помажьте, зеленкой помажьте, зеленкой помажьте...

– Да это же триппер!
– говорит человек со шрамом на лбу.

– Попроси сульфадимизинчик, - говорит другой и хохочет.

Рецидивист хватается руками за прутья и, раскачиваясь всем телом, методично дергает дверь.

– Зеленкой помажьте, зеленкой помажьте, зеленкой помажьте...

О чем-то посоветовавшись друг с другом, игралкинцы открывают дверь, набрасывают на горло рецидивисту крученную простынь, избивают и берут на растяжку: ноги притянуты к левой спинке кровати, руки и голова - к правой...Павел убедился - пять крученных простыней могут растянуть человека, усмирить и сделать беспомощным...

Комиссия назначается два раза в неделю - ее результаты разгадываются легко:

– В зоне будешь валять дурака, а не здесь, - промычал санитар спине уходившего от нас навсегда Карлика...

Вечером "политического" перевели в более отдаленную камеру.Мы курим махорку. Положено три раза в день - ухитряемся чаще. Один из нас сворачивает цигарку и, упираясь лицом в прутья, вытягивает в сторону коридора губы. Дежурный санитар приближается к решетке - пальцы растопырены - рука хлопает по карманам. Зажигается ленивая спичка - скулы курильщика становятся рельефнее - у нас в камере появляется олимпийский огонь.

– Эй, санитар!
– голос из противоположной камеры.

– Я не санитар, а медбрат - ну, что тебе?
– спрашивает игралкинец.

– Ты знаешь, что человек произошел от обезьяны?

– Что касается тебя, то Дарвин не ошибся!

– Причем тут Дарвин? Мы эту эволюцию еще в школе проходили. Знаешь такого врача - Мечникова?

– Мне сказали, что я в этом году медицинский институт заканчиваю, произнес медбрат-игралкинец, насыщая фразу иронией.

– Так вот, - продолжает голос из противоположной камеры.
– Заметил Мечников, что язвенники долго живут. Заинтересовался, почему так, и сделал открытие - кишечник человека не приспособлен к мясу...

– Хочешь стать вегетарианцем?
– голос из смежной камеры - сторона правая.

– Дело не в этом - дело в том, что кишечный тракт у человека, как и у обезьяны, длинный - это для того, чтобы растительные клетки успевали в нем перерабатываться, а мясо гниет - ему наша желудочная среда не подходит...

– Тебе диетическую пищу закажут!
– голос из смежной камеры - сторона левая.

– А Мечников от диеты отказался - попросил положить себя на операционный стол - прооперировался - ученики вырезали ему треть здоровой, нормальной кишки - двенадцатиперстной называется.

– Ты хочешь, чтоб и тебе отпанахали?
– спросил игралкинец, выпячивая безмерное ехидство.

– Смотри!
– человек поднимает рубашку и оголяет спину, - видишь шрамы? Это у меня в детстве крылья росли - отрезали их - это вечность мою отрезали - с тех пор у меня душевная язва!

– Ему яйца отрезали!
– кричат из глубины коридора.

Хохот...

И новое утро. День солнечный- оконная решетка отражена на стене - падает по диагонали. За окном лает собака, гоняется за воробьями - слышно, как кольцо скользит по натянутой проволоке. В камере концерт - рецидивист бунтует: намотав на руку одеяло, выдавил стекло. Врачи тут же назначили ему серный укол - решили, что он самоубийство задумал, но причина оказалась прозаичнее - он хотел глотнуть свежего воздуха...

И новое утро...

– Распрягайтэ, хлопци, конэй та и лягайтэ спочывать, а я выйду в сад зэлэный тай крыньгчэньку копать, - поет сосед - голос у него широкий и сочный - баритон. Кончает одну песню, начинает другую, - а под Ростовом-на-Дону впервые я попал в тюрьму..., - умолк.
– Павлуша, все равно расстреляют! Павел смотрит в окно. Из тупика коридора слышны взволнованные возгласы.

– Марк Твен написал.

– Купер.

– Марк Твен!

– Купер!

– Иди ты к ебаной матери!!!

– Копровин, можно вас на минуточку?
– Павел поворачивается на зов подходит к дверному проему, - вы помните, кто автор исторического романа "Пуритане"?

– Книгу с таким названием помню, а кто написал?.. Нет, не могу вспомнить. Я в течение восьми лет интересуюсь только технической литературой.

Зрачки встретились...

– Куюмэ!
– даже книги, которые ты взял из магазина, говорят о противоположном; они говорят о том, что ты художник, - между Павлом и лечащим врачом возникает сеанс телепатической связи.
– Куюмэ!
– в том задании, которое ты выполняешь, основное правило - оставаться нейтральным... Ты нарушил Заповедь Путешественника!

– Меня вынудили!

– Надо быть более волевым!

– Сколько тебе лет?
– спрашивает Павел.

– Столько же, сколько и тебе, - отвечает Сергей Сергеевич.

– Зачем ты здесь работаешь?

– У каждого ия свой долг, свои интересы и свои обязанности - я невропатолог!

– Сергей Сергеич!
– Сергей Сергеич!!
– Сергей Сергеич!!!

После обеда Павла повели на рентген - глаза слепнут - день, цветы, клумбы, бабочки, зелень, ветер и облака - тело пьянеет - рука тянется к цветку... "Легкие без изменений, сердце в пределах нормы", - записывает рентгенолог в регистрационный журнал. Павел возвращается в камеру - в руке у него желтый одуванчик.