Повседневная жизнь России под звон колоколов

Ах, ты поле, моя воля,

Ах, дорога дорога!

Ах, мосток у чиста поля,

Свечка чиста четверга!

Ах, моя горела ярко,

Погасала у него.

Наклонился, дышит жарко,

Жарче сердца моего.

Я отстала, я осталась

У высокого моста.

Пламя свечек колебалось,

Целовалися в уста.

Где ты, милый, лобызанный.

Где ты, ласковый такой!

Ах, пары весны, туманы,

Ах, мой девичий спокой!

Звоны — стоны, перезвоны,

Звоны — вздохи, звоны — сны.

Высоки крутые склоны,

Крутосклоны зелены.

Стены выбелены бело.

Мать игуменья велела

У ворот монастыря

Не болтаться зря.

Княгиня Н. В. Урусова (1874–1963)

КОЛОКОЛЬНЫЙ ЗВОН

Помню, как еще ребенком

Я любила этот звон.

Как к заутрене ударят,

Так и кончится мой сон…

Медный колокол ко храму,

Как святой глагол, зовет.

О, к каким воспоминаньям

Благостный тот звон ведет!

Рано-рано, спят все в доме;

Вижу, нянюшка встает;

Одевается тихонько;

Шаль большую достает!

«Няня, милая, родная;

Ну возьми меня с собой!»

«Спи, голубка дорогая;

Рань такая… Бог с тобой.

Да еще мороз трескучий,

Глянь, как окна расписал;

Божий колокол не деток,

А старушек к себе звал».

Обойму ее руками,

Словно кошечка прижмусь;

И целую и ласкаю,

И в конце концов добьюсь,

Что старушка гневно скажет,

Только знаю, что шутя:

«Ну вставай! Что с тобой делать,

Неспокойное дитя!»

КРЕМЛЕВСКИЙ ЗВОН ПАСХАЛЬНЫЙ

А Кремлевский звон Пасхальный,

Несравнимая краса,

В полночь словно заиграла

Богомольная Москва.

Вот удар!.. Иван Великий

Мощной силой загудел;

Словно хор Небесной силы

С ним «Христос Воскрес» запел!

Затрещит земля от звуков

Тысячи колоколов.

Передать таких мгновений

Никаких не хватит слов!

ПОГРЕБАЛЬНЫЙ ЗВОН

Заунывный и печальный,

Погребальный слышен звон.

Сколько разных чувств и мыслей

На людей наводит он!

Вот идет согбясь старушка,

Истомленная нуждой;

Перекрестится и скажет:

«Скоро ль очередь за мной?»

Молодежь, пройдя, умолкнет

И на миг уйдет в себя;

А иной прохожий скажет:

«Слава Богу, что не я!»

Илья Ионов (1887–1942)

КОЛОКОЛ

Я — медный колокол. Когда-то на горах

Я звоном утренним будил в долу селенья,

Теперь на дне пруда, засыпанный в песках,

Покрытый тиною, лежу я без движенья.

Я помню — в поздний час, когда в глубоком сне

Забылись старый лес и жители долины,

Ударил гулкий гром в полночной тишине,

И вспенились в горах потоки и стремнины.

Блеснули молнии на небе грозовом,

Столетние дубы по склонам загудели,

И с тяжким грохотом, как Божий бич, кругом

Широким пламенем долины заалели.

Я вздрогнул, зазвенел, незримою рукой

Качнулся раз, другой и мощною волною

Понесся говор мой над огненной землей,

И слился звоном я с бунтующей грозою.

Язык тяжелый мой, как бешеный, в бока

Звенящим боем бил и сверху в пламень дольний,

Как в наводнение бурливая река,

Стекал призывный звон с высокой колокольни.

Как призрак сказочный, качался я, смеясь,

На скрепах вековых, над пропастью бездонной,

А вверх по склонам полз и ширился, змеясь,

Пожар, как хищный зверь, — мой факел похоронный.

И вспыхнули леса, и своды, и столбы,

И петли лопнули, и грянул я с вершины…

Катясь, я прозвенел — как сладок гул борьбы, —