Повстанец II

…Голову отрубать пришлось лично командиру группы, в которой числился дезертир. Его руки дрогнули лишь единожды.

Проняло многих. Почти все понимали, насколько в наших условиях это вынужденная мера. Не увидел ни одного лица, который бы получал удовольствие от увиденной казни. Задумчивость. Отвращение. Опаска. Страх. Одобрение. Осуждение. Принятие.

Также я выступил с небольшой речью, где еще раз напомнил всем, кто в данный момент «работал» на меня не по своей воли, что я оставил им жизни не просто так. Каждый должен пройти сквозь «очищение поступками» прежде чем оказаться на свободе или продолжить уже служить мне добровольно. Не забыл добавить, что следующие казни будут становиться жестче. Особенно если предательство совершится в ответственный момент.

— … Всех изменников я достану из-под земли. На другом конце света. Не пожалею средств. Мои методы вы видели уже не раз. Я щедро плачу всем достойным и истребляю всех малодушных, посмевших предать меня и подставивших своих боевых товарищей. Мне не нужно одобрение, некоторые из вас могут втайне меня презирать и ненавидеть… Но каждый, слышите, каждый из вас должен трижды подумать, прежде чем совершить глупость, за которую вас будут карать по всем законам военного времени. Вам понятно?! — взревел я, выпуская волны энергии из тела.

— Да-а! — раздался многоголосый крик в ответ.

* * *

Случившееся мне самому отнюдь не нравилось. Но я понимал, что очаги вероломства надо давить в зародыше, как можно более жестко, иначе в будущем не раз аукнется. Пострадают самые достойные, самые близкие. И ровно в тот момент, когда этого не ждешь. Ко всему не приготовишься, но многое можно избежать.

Если так пофилософствовать: лучше пусть кричат «тиран, тиран…», нежели после будут перемалывать косточки и за чашкой чая рассуждать как о слабовольном неудачнике, даже если это не так, который дорвался до власти по праву родословной или еще какой надуманной причине. Достаточно посмотреть, кто остался в истории, а кто, извините меня, со снятыми портками помер у параши с простреленным сердцем. И ладно бы один, но и всю свою семью утащил в могилу. Вместе со страной.

Как говорил один известный революционер: стреляли, стреляем и будем стрелять. От себя добавлю — особенно малодушных и предателей. И нигде не будет им места.

* * *

По коридорам здания штаба я двигался к «подвальчику» Луньес на личное совещание. Эскадра родов уже должна вот-вот напасть. По данным лазутчиков — Ван Минхао уже находился на острове Хайм, расположенном всего в нескольких сотнях милях от Джайрама. Но мою голову занимало не это.

Эпизод с казнью слегка расшатал мое восприятие. В положительном смысле. Косвенно заставил задуматься одновременно о многих вещах. О личном. Переосмыслить общеизвестное.

Но что-то по-прежнему оставалась для меня загадкой. Не давало покоя. Например. Если у меня есть часть воспоминаний Святослава, то можно ли меня назвать им? Не могло ли это оказаться всего лишь неким расслоение личности — и на самом деле я только он и никто иной больше?

Но факты снова разбивались об реальность.

Менее чем за месяц я собственными усилиями достиг больше, чем десяток Святославов за свою жизнь…. И я нутром чувствовал, что я — нечто больше, чем просто Святослав.

Святослав всего лишь маска, но что было за ней?..

Иногда я чувствовал, что мое сознание распространялось не только на тело Святослава. Я был миром, и мир был мной. Хотя и в границах моего человеческого восприятия, моего сознания. Вот как сейчас…

Я резко остановился, хладнокровно взглянув в темноту правой части Т-образного коридора. В моих руках словно по волшебству возникла противотанковая граната, которую я носил в подсумке на пояснице. Задумчиво потеребонил чеку, словно женский сикель, но решил не действовать поспешно.

Граната, судя по всему, все равно окажется бесполезной.

Глава 8

Зажал кнопку тревожного сигнала на коммутаторе. Вскоре здесь будут все сильнейшие бойцы города: от Дункана и Ларавель и вплоть до тигрицы Киары. Аналогичный «сигнал» в любое время могли подать и они.

За углом в темноте скрывалась фигура, никак не выдававшая свое присутствие. Не будь у меня расширенного восприятия, и я бы ее тоже мог не заметить. Противник даже не дышал. Казалось, его сердце билось не чаще раза в минуту. И эта минута еще не прошла. Потрясающая концентрация.

Удивлен. Это кто же решил послать по мою душу убийцу в ранге Мастера? Очень сомневаюсь, что у Холландов или даже Вэйхуа могли быть связи с подобным штучным специалистом. Но тогда кто… Кому я еще успел перейти дорогу… Гилфорды?

— Выходи.

Низким голосом сказал я, действуя на опережение, пока враг думал, случайно ли мои шаги остановились посреди тускло освещенного коридора. Вот кстати единственный прокол — освещение здесь обычно более яркое.

Невероятное удивление ощутилось из-за угла. Раздался тихий вздох.

Из теней словно выплыла точеная фигура в черной одежде и аналогичного цвета демонической маске. Необычный цвет глаз, узкие, почти кошачьи зрачки. По внушительным изгибам сразу понял — женщина. За ее спиной находились парные клинки.

Она бросила быстрый равнодушный взгляд на гранату, которой я с характерным звуком отвешивал щелбаны «динь, динь, динь».

Пытаясь скрыть свое удивление, убийца спросила:

— Как ты узнал, что я там?

— Скажу, если скажешь, кто послал тебя.

— Я сама по себе, Двейн, — сверкнула она пурпурного цвета глазами. — Но даже если меня кто-то послал — я бы не сказала тебе. Профессиональная этика.

— Даже перед смертью цели? — оскалился я и одним круговым движением ослабил перевязь и обнажил тяжелую саблю из-за плеча.

— А ты уже собрался умирать?

Взгляд убийцы блеснул. Ее тело покрылось ярко синей аурой. Аурой энхансера четвертого ранга. Даже в шести метрах от нее я почувствовал угнетающее воздействие. Пожалуй, если бы она захотела — обычный человек рухнул бы под давлением ее ауры.

— Я готов умереть в любую секунду, именно поэтому я выживу там, где умрут другие, — сузил глаза я.

— О? Знакомая тема… — глаза убийцы улыбнулись. — Но не боятся смерти только дураки.

— Нет, еще безумцы.

— Считаешь себя дураком или безумцем? — ее глаза продолжали улыбаться.

— Ни тот и ни другой.

— Мне нравится твоя уверенность… — задумалась убийца. — Как насчет такого предложения: если встанешь на колени, я просто уйду и даже не попытаюсь забрать твою жизнь… И больше не приду.